– Видать, у вашего светлейшего сиятельства появился новый поклонник! Посмотрим, что я смогу сделать. Впрочем, похоже, что мы сейчас поедем.
Действительно, длинная шеренга карет пришла в движение. Гракх стронул лошадей, но русский офицер остался на месте. Он только повернулся слегка в седле, не спуская глаз с кареты и ее хозяйки. Тогда разъяренная Марианна бросила ему:
– Наглец!
– Не надо сердиться, госпожа княгиня! – заметил Гракх. – Это русский, и всем известно, что русские не знают правил. Они дикари! Этот, наверно, не свяжет трех слов по-французски. И он просто не может показать иначе, как вы ему понравились.
Марианна ничего не ответила. Офицер, безусловно, говорил по-французски. Изучение этого языка было обязательной частью воспитания для русского дворянства, а он явно родился не в дымной избе. В нем чувствовалась порода, хотя его поведение не делало чести его воспитанию. В конце концов, главное заключалось в том, чтобы избавиться от него. Хорошо еще, что он ехал в противоположном направлении.
Но когда ее коляска проехала под шедевром Кусту – трехарочной решеткой, представлявшей ворота Майо и открывавшей ограду Булонского леса, она услышала голос Гракха, спокойно объявившего, что русский офицер по-прежнему здесь.
– Как? Он следует за нами? Но ведь он направлялся в Сен-Клу…
– Может, он и ехал туда, но теперь уж не едет, раз он сзади нас.
Марианна обернулась. Гракх был прав. Русский так спокойно следовал за ними в нескольких метрах, словно это было его законное место. Увидев, что молодая женщина смотрит на него, он даже адресовал ей широкую улыбку.
– О! – воскликнула она. – Это уж слишком! Подстегни лошадей, Гракх! И в галоп!
– В галоп? – растерялся юноша. – Но я могу кого-нибудь опрокинуть!
– Ты достаточно ловок, чтобы избежать этого. Я сказала: в галоп! Надо показать, что могут сделать такие животные и такой кучер, как ты!
Гракх знал, что бесполезно спорить с хозяйкой, когда она говорит таким тоном. Экипаж рванулся вперед и помчался по дороге из Нейи, пересек площадь Звезды, по-прежнему украшенную нелепой Триумфальной аркой из раскрашенного полотна, и вылетел на Елисейские Поля. Стоя на сиденье, подобно греческим возницам, разгоряченный Гракх во всю силу легких горланил «берегись!» при виде малейшего препятствия или случайных пешеходов. Те, впрочем, останавливались, ошеломленные при виде элегантной коляски, увлекаемой со скоростью ветра четверкой белоснежных лошадей… и преследовавшего ее всадника, мчавшегося во весь опор. Ибо спокойная трусца русского сменилась бешеной скачкой. Увидев, что коляска помчалась галопом, офицер дал шпоры своему коню и пустился в погоню с жаром, ясно доказывавшим, какое удовольствие он испытывает. Его треуголка слетела, но он даже не обратил на это внимания. Ветер развевал его светлые волосы, а он понукал свою лошадь дикими криками, перекликавшимися с возгласами Гракха. Трудно было им остаться незамеченными, и многочисленные зеваки с изумлением провожали глазами этот живой смерч.
С громовым грохотом коляска пронеслась по мосту Согласия, обогнула стены Законодательного корпуса. Русский догонял, и Марианна была вне себя.
– Мы так и не смогли избавиться от него до возвращения домой! – прокричала она. – Мы уже почти приехали.
– Надейтесь! – ответил Гракх. – Вот и помощь!
Действительно, другой всадник бросился вслед за ними. Им оказался капитан польских улан, который, видя явно преследуемую русским офицером изящную коляску, счел нужным вмешаться. Марианна с радостью увидела, как он перерезал дорогу русскому, который волей-неволей вынужден был остановиться, чтобы не вылететь из седла. Гракх инстинктивно натянул поводья. Коляска замедлила ход.
– Благодарю, сударь! – крикнула Марианна, в то время как оба всадника укрощали своих лошадей.
– К вашим услугам, сударыня! – ответил тот радостно, прикладывая к красной с синим конфедератке затянутую в перчатку руку, которую затем припечатал к щеке русского офицера.
– Ого, дело пахнет небольшой дуэлью! – заметил Гракх. – Удар шпаги за улыбку… ничего себе!
– Ну что ты вмешиваешься во все, что только увидишь? – рассердилась Марианна, которая была не в состоянии выслушивать болтовню Гракха. – Быстро отвези меня и возвращайся посмотреть, чем кончится дело! И обязательно узнай, кто эти господа! Я посмотрю, что смогу сделать, чтобы помешать поединку.
Вскоре она ступила на землю во дворе своего особняка и отправила Гракха на место происшествия. Но когда он через несколько минут вернулся, юный кучер не смог сообщить ей ничего нового. Оба противника уже исчезли, и собравшаяся небольшая толпа разошлась. Сильно раздосадованная этим инцидентом, ибо она опасалась, что он получит большую огласку, чем заслуживает, и о нем узнает Император, она сделала то, что применяла всегда в подобной ситуации: стала ждать возвращения Аркадиуса, чтобы обговорить с ним эту проблему.
Со вчерашнего дня положение виконта де Жоливаля в доме Марианны претерпело некоторые изменения. После долгой беседы, во время которой он был введен в курс последних событий в Италии, импресарио певицы Жоливаль был повышен в чине и занял две должности сразу: управляющего и секретаря новой княгини, положение, безусловно, соответствующее его разностороннему уму, равно как и глубокой привязанности к молодой женщине. Отныне в его руках были все домашние дела, особенно дела финансовые и все, связанное с Луккой. С ним Марианна могла больше не бояться коварных козней Маттео Дамиани, если допустить, что Коррадо Сант’Анна проявил слабость и оставил его секретарем. А может быть, все-таки другой занял это место?..
– Не вызывает сомнений, – заключил Аркадиус в конце разговора, – что вы должны поставить свой дом на более широкую ногу, чем это могла сделать Мария-Стэлла. Среди прочего вам необходима дама- компаньонка или хотя бы лектриса…
– Я знаю, – прервала его Марианна, – но я этого не сделаю. Кроме того, что я не люблю, когда мне читают, я совершенно не нуждаюсь в даме для сопровождения, особенно если наша дорогая Аделаида вдруг оставит свои безумства и вспомнит о нашем существовании…
На этом дебаты были прерваны, и как начало своей деятельности Аркадиус получил доверительную миссию: попытаться помешать бессмысленной дуэли между офицерами, миссию, которую он с довольной улыбкой согласился выполнить, не преминув спросить у Марианны, кого из соперников она предпочтет.
– Что за вопрос! – воскликнула она. – Конечно, поляка! Ведь он спас меня от наглеца, да еще поставил свою жизнь под угрозу!
– Моя дорогая, – не смущаясь, сказал Аркадиус, – опыт научил меня, что в случаях с женщинами не всегда спасители имеют право на признательность. Все зависит от того, кого спасали. Возьмите вашу подругу, Фортюнэ Гамелен. Я готов дать руку на отсечение, что она ни за что в мире не только не хотела бы быть «спасенной» от вашего преследователя, но и занесла бы в число своих смертельных врагов того опрометчивого, который вмешался.
Марианна пожала плечами.
– О, я знаю, Фортюнэ обожает мужчин вообще, а тех, кто носит мундир, – в частности. Русский показался бы ей достойной добычей!
– Может быть, не все русские, но уж этот – обязательно!
– Право слово, можно подумать, что вы его знаете! – сказала Марианна, с удивлением взглянув на него. – Однако вас там не было и вы не видели его.
– Нет, – дружелюбно согласился Жоливаль, – но если ваше описание точно, я знаю, кто он. Тем более что русские офицеры с крестом Почетного легиона на улице не валяются.
– Тогда кто же он?
– Граф Александр Иванович Чернышов, казачий полковник русской Императорской гвардии, адъютант Его Величества царя Александра I и его связник с Францией. Он один из лучших кавалеристов мира и самый закоренелый ловелас с обоих полушарий. Женщины от него без ума!
– Да? Только не я! – воскликнула Марианна, возмущенная ощущавшейся снисходительностью, с которой Жоливаль представлял ее неистового преследователя из Лоншана. – И если эта дуэль состоится, я надеюсь, что поляк продырявит вашего казака так же легко, как какого-нибудь галантерейщика с улицы Сен-Дени!..
