– Я знаю. Ничего страшного.
– Вы по-прежнему не хотите, чтобы я спустился?
– Спущусь еще раз сама.
Коффин осторожно высыпал ампулы из мешков на брезент, который заранее расстелил на палубе.
– Я пересчитаю их, пока вы будете внизу, – сказал он, передавая Гейл мешки.
Она спустилась вниз снова и на этот раз ощутила острую боль в пазухах над глазами. Она остановилась на несколько футов ниже поверхности, стараясь держаться на этой глубине и ожидая, когда боль утихнет. Потом начала спускаться глубже, пока боль вновь не остановила ее и не заставила ждать. Этот раз – последний, решила Гейл, слишком много подъемов и спусков.
Теперь она ощущала давление и в ушах, и ей пришлось заставить себя зевнуть. Она почувствовала два скрипучих выхлопа, и давление исчезло.
Когда она стала снова опускаться, то заметила что-то движущееся – сероватое размытое пятно за рифом. Гейл всмотрелась пристальнее, напряглась, чтобы видеть сквозь туман. Ничего. Затем дальше слева – другой признак движения. Она оглянулась, пытаясь предугадать, где пятно может появиться в следующий раз. За ней, вдали от облака песка, вода была чище, и когда она вновь обернулась, то увидела: выплывая из тумана, словно из-за занавеса, к ней приближалась акула. Она двигалась с уверенной, неторопливой грацией, пробираясь сквозь воду с помощью мягких ударов своего полукруглого хвоста.
Паника узлом завязала желудок Гейл. Она была уже более чем на полпути ко дну и помнила предупреждение Дэвида, что в подобных случаях не следует сразу вырываться на поверхность. Она не могла сказать, насколько велика эта акула, так как в воде не было ничего, с чем можно было сравнить ее размеры. Гейл не сумела бы определить и расстояние между ними, так как акула все время находилась на границе видимости, а Гейл не знала, насколько далеко может видеть. Пятьдесят футов? Шестьдесят?
Акула двигалась по широкому кругу, и, когда солнечные лучи касались ее спины, Гейл успевала заметить слабые полоски вдоль ее боков, светло-коричневые штрихи на фоне более темной кожи. Один черный глаз, казалось, наблюдал за женщиной, но в нем не было заметно ни интереса, ни любопытства.
Все еще держась за веревки, Гейл продолжала спускаться в направлении изрыгающего песок воздушного лифта. Она нашла свой пояс с весовыми добавками, надела его и дотронулась до Триса. Когда он взглянул на нее, она сделала правой рукой волнообразное движение, а затем пальцами – кусательное и указала вправо, где, по ее разумению, сейчас должна была находиться акула. Трис взглянул в указанном направлении, но, окруженный потоками песка, не увидел ничего. Он снова взглянул на нее, покачал головой и резким движением руки отмел возможность опасности.
Сандерс не был уверен, что понял, о чем Гейл рассказала Трису. Он вспомнил ее нервозность при встрече с барракудой и предположил, что произошло нечто подобное. Но, видя ее широко раскрытые от страха глаза, все же усомнился. Он сложил вместе основания ладоней, растопырил пальцы рук, затем сложил их сжатыми – условное изображение пасти, затем взглянул на Гейл, поднял брови и развел руки, спрашивая, насколько она была велика. Гейл пожала плечами: “не могу определить”.
Но развела руки так широко, насколько могла: “по крайней мере, не меньше этой длины”.
Сандерс заметил, что полдюйма кровавой воды омывает изнутри ее маску. Он указал на это и погрозил пальцем, запрещая Гейл выливать воду из маски. Она кивнула, но, как оказалось, не поняла его. Прежде чем он успел ее остановить, она нажала на верхнюю часть маски и выдохнула через нос. Поток густой зеленой жидкости хлынул из маски и уплыл вместе с течением.
Сандерс стукнул себя по лбу и покачал головой. Он указал на расплывающиеся кровяные полосы.
Глаза Гейл стали испуганными. Она дотронулась до него и указала на поверхность, спрашивая разрешения подняться. Сандерс взял ее за руку и решительно покачал головой: “нет”. Он указал на пустой холщовый мешок, поднял горстку ампул и уронил их в мешок.
Канава, которую прокопал Трис, содержала основные залежи. Здесь везде были видны ампулы, они выглядывали из песка, как изюм из рисового пудинга. Осторожно пробираясь с воздушным лифтом между артиллерийскими снарядами, Трис обнаружил сгнивший деревянный лист, с помощью лифта сдул его с места и обнаружил сорок восемь ампул в восьми аккуратных рядах по шесть штук.
Сандерс не поспевал за Трисом. Он выбирал четыре, шесть, десять ампул из песка за один раз и передавал их Гейл, но всегда Трис за это же время отыскивал во много раз больше. Он попытался поднять со дна целый ящик, но, хотя тот казался нетронутым, у него не было дна, и ампулы рассыпались по песку. Он складывал ладони лодочкой, черпал ими от пятнадцати до двадцати ампул и поворачивался, чтобы передать их Гейл. Ее руки в этот момент не всегда были протянуты в его направлении. Он сердился, поворачивался к ней лицом и видел, что все ее внимание сосредоточено на рифе.
Акула была не более чем в десяти футах от них, двигаясь справа налево между ними и коралловым рифом, – узкая торпеда длиной от шести до семи футов, состоящая из одних мускулов. Она наблюдала за ними, но не приближалась, и Сандерс догадывался, что, может быть, она ищет источник крови в воде. Он нагнулся к ноге и вынул нож. По-видимому, Трис не заметил появления акулы. Сандерс постучал его по плечу и указал на акулу как раз в тот момент, когда она плыла влево, сохраняя неизменным удаление от них в десять или двенадцать футов и в четырех или пяти футах от рифа.
Трис наблюдал, как акула прошла мимо Гейл и исчезла футах в двадцати от нее, за облаком песка. Он постучал костяшками пальцев по воздушному лифту и покачал головой. Казалось, он говорит: “оставайся спокойным”.
С ножом в правой руке Сандерс мог действовать только левой, но и ею не мог собрать достаточно много, так как Гейл больше не забирала у него ампулы; она стояла в напряженной позе на коленях, сжимая полупустой мешок и ожидая в панике нового появления акулы.
Сандерс увидел акулу первым. Как и раньше, она появилась справа, все так же сохраняя дистанцию, но, как показалось Сандерсу, чуть ближе, чем в предыдущий раз. Она подплыла к занятому лифтом Трису и двинулась по направлению к Сандерсу, который, притаившись, держал нож прямо перед собой. Затем ее увидела Гейл и, придя в неописуемый ужас, замахала руками. Акула заметила движения, ее голова дернулась, и она повернула в сторону Гейл.
Гейл дотронулась до рукава Сандерса, он выскочил вперед. Его правая рука вытянулась, острие ножа устремилось вверх.
Акула увидела приближение Сандерса и сделала обманное движение; ее голова метнулась вправо, хвост дважды хлопнулся о воду. Но инстинкт подсказал ей, что не надо приближаться к рифу, и, очевидно в замешательстве, она замедлила движение, что позволило Сандерсу вонзить нож ей куда-то в живот, на расстоянии фута от хвоста.
Единственная сознательная мысль, мелькнувшая у Сандерса, была удивлением: ее плоть оказалась удивительно мягкой, нож погрузился в нее по самую рукоять. Затем конвульсивное движение тела вырвало нож из его руки. Кровь хлынула из раны густым облаком.
Акула метнулась прочь, плывя без определенного направления, тело ее содрогалось, хвост дергался. Голова повернулась, и челюсти сомкнулись над окровавленным животом. Акула пыталась сожрать самое себя.
Нож упал в нескольких футах, и Сандерс поплыл, чтобы забрать его, беспокоясь, что акула может вернуться и в ярости напасть на них.
Но на него напала вовсе не акула. Сандерс почувствовал, как чья-то рука схватила его за колено и потащила назад. Лежа на спине, он увидел яростные глаза Триса. Он видел, как двигались его губы, и слышал звуки, но не слова.
Трис схватил Сандерса за руку и рывком поставил на ноги. Его пальцы полностью обхватили верхнюю часть руки Сандерса и больно его ущипнули.
Испуганный и опешивший, Сандерс недоумевал, чем именно он привел Триса в такую ярость, и глядел в кричащее лицо, искренне боялся, что Трис может убить его. Трис выхватил нож из руки Сандерса и всунул его во входное отверстие воздушного лифта. Нож с шумом пролетел через трубку. Затем Трис указал на поверхность и начал подниматься, но остановился, вернулся и подобрал один артиллерийский снаряд.
Гейл все еще лежала на дне. Сандерс взял ее за руку и помог встать на ноги, дернул три раза за веревку и направил ее руку к веревке, когда она натянулась усилием Коффина сверху.
Плывя с Гейл к поверхности, Сандерс видел серую тень, движущуюся в отдалении. Как бы ни было затуманено его зрение, он смог разглядеть, что она была большой, гораздо больше человека.
