сдерживая двери с обратной стороны. Несколько мгновений им удавалось противостоять напору снаружи, пока Лягушонок не сбегал за заряженным пистолетом.
После его выстрела пуля пробила дверь и наповал убила одного из офицеров.
Матросы смогли сломить сопротивление противника и ввалились в кают-компанию.
Сражение продолжалось здесь вокруг стола, на котором по-прежнему стояли неубранные столовые приборы.
Заряженного огнестрельного оружия уже не было ни у матросов, ни у офицеров. Поэтому схватка шла врукопашную.
В такой драке крепкие и рослые матросы вроде Жоффруа имели несомненное преимущество.
Сам Жоффруа схватил тщедушного офицерика, бесполезно размахивавшего у него перед носом шпагой, и, подняв над головой словно тряпичную куклу, швырнул через стол.
Рядом с ним орудовал кинжалом Лягушонок, а чуть подальше, размахивая саблей, теснил к стене капитана Дюрасье испанец Гарсия.
Однако, справиться с капитаном было не так-то легко. Мессир Дюрасье был искусным фехтовальщиком и вполне мог справиться даже с двумя нападавшими. Тем более, если это были прежде не державшие в руках шпаги матросы.
Тем временем, нескольких офицеров, сражавшихся рядом с капитаном Дюрасье, обезоружили и потащили на палубу.
Самому мессиру Дюрасье удалось выскочить на задний кормовой мостик. Но отсюда был только один путь – вниз.
Обернувшись, капитан фрегата увидел направленный на него пистолет и шпагу.
Это были Лягушонок и темнокожий горе-повар Бамако.
– Капитан, вы в наших руках,– тяжело дыша, проговорил Лягушонок.
– Сдавайтесь,– добавил Бамако.– А не то я сейчас проткну вас насквозь, и мы узнаем, какого цвета у вас кровь – голубая или красная.
Сжав губы, капитан Дюрасье надменно посмотрел на своих врагов, но лишних движений делать не стал. Сопротивление было бесполезно, но, чтобы выразить свое презрение к противнику, Дюрасье сломал о колено свою шпагу и бросил обломки под ноги Лягушонку.
Остальные офицеры, которые еще продолжали сражаться, увидев, что их капитан сдался, сложили оружие. Их тут же схватили за камзолы, прижимая к стенам. Лягушонок скомандовал:
– Всех в трюм.
Гарсия, вытирая кровь со своей шпаги, мрачно спросил:
– Может, лучше за борт? Что толку от офицеров? Но Лягушонок стоял на своем.
– Нет,– решительно сказал он.– Мы не такие, как они. К тому же пусть узнают, что это такое.
Восставшие матросы с радостными криками потащили офицеров в трюм, где прежде сидели одноногий пират, Лягушонок и Бамако.
Овладев офицерской кают-компанией, матросы бросились в соседние каюты, чтобы выкурить оттуда тех, кто прятался по углам.
Кое-где в их руки попадался забившийся под кровать надсмотрщик, а еще пару солдат, встретивших бунтовщиков выстрелами из мушкетов, разъяренные матросы прикончили на месте.
Наконец, возбужденная толпа остановилась перед большой резной дверью, которая оказалась заперта.
– Эй, Жоффруа,– раздались крики из толпы,– здесь нужна твоя голова!
Матросы расступились, пропуская гиганта к двери. Разогнавшись, он пробил головой огромную дыру, и матросы услышали отчаянный женский крик.
Это была каюта, в которой прятались Фьора и Леонарда.
Еще несколькими ударами кулаков Жоффруа разнес дверь в щепки, и разъяренные матросы ввалились в каюту.
– Убирайтесь прочь! – закричала, размахивая руками, Леонарда.
Грубо сплюнув через выбитый зуб, испанец Гарсия утерся рукавом парусиновой робы и воскликнул:
– А ну-ка в сторону, старуха! Я уже забыл, как пахнет женское тело!
Грубо гогоча, матросы бросились на женщин. Леонарду отшвырнули в сторону, а Фьору, которая кричала от ужаса, закрыв лицо руками, повалили на постель с громкими криками.
– Я – первый!
– Нет, я!..
– А ну, отойдите!
Гарсия забрался на Фьору и, отшвырнув в сторону шпагу, принялся жадно обнимать ее.
Тем, кому не удалось добраться до Фьоры, сгодилась и Леонарда.
Несколько грязных матросов с потными, закопченными лицами ухватили старую служанку за руки и потащили упирающуюся Леонарду к двери.
