Старые корсары расхохотались.
– Ты, наверно, выпил слишком много вина? Пойди, проспись...
– Капитана Рэда уже давным-давно повесили. Но человек отчаянно мотал головой и орал:
– Я его только что видел! Он там! Под дождем! Скрючившийся от старости искатель удачи с золотой серьгой в ухе прошамкал:
– Наверное, его труп выбросило море. Над ним тут же начали смеяться.
– От трупа капитана Рэда уже давно не осталось ни единой косточки. Им давным-давно полакомились крабы.
Но человек, увидевший капитана Рэда, никак не мог успокоиться:
– Говорю я вам – он здесь!.. Живой и здоровый!.. Он даже смеялся...
– Мой дедушка, которого я каждую ночь вижу во сне, тоже смеется,– откликнулся кто-то.
Человечек, которому не верили, обиженно повернулся и тут же схватился за сердце.
– Да вот же он...– вырвался из его груди хрип. И правда, на пороге, горделиво подбоченясь, стоял капитан Рэд собственной персоной.
Увидев его, первым вскочил из-за стола человек, похожий на скелет, обтянутый кожей. Его наголо обритая голова лоснилась, будто отполированная.
– Это ты? – изумленно спросил он.
– Да, это я. Покойник,– со смехом ответил капитан Рэд.– Ну, что скажешь, Череп? Не ждал меня увидеть?
Пираты повскакивали со своих мест, не зная куда бежать. На их лицах был написан такой безумный страх, как будто капитан Рэд действительно вышел из могилы.
– Ну-ну, успокойтесь,– хрипло произнес капитан.– Я не собираюсь тащить вас на тот свет. Где Жирный?
Человек, о котором шла речь, и был тем самым должником капитана Рэда. Именно он заправлял всеми делами на острове, потому что в его руках находилась казна «берегового братства». Все так и звали его – Жирный.
Он и в самом деле был похож на большую свинью с обрюзгшим лицом и маленькими хитрыми глазками, прятавшимися в узких щелочках. Никто не мог сказать точно, сколько у него было подбородков: два, три, а может быть, и больше.
Сейчас Жирный сидел в специально сооруженной для него пристройке возле огромного сарая.
Несмотря на то, что лил проливной дождь и за окнами хижины было довольно прохладно, здесь, в комнате, горел очаг и было так душно, как на корабельном камбузе.
Жирный сидел в плетеном широком кресле, которое специально для него когда-то привезли пираты из очередного разбойничьего набега.
Среди всего этого сброда Жирный был едва ли не единственным, который умел читать и писать. Но лучше всего он считал. Это и делало его незаменимым человеком среди членов берегового братства.
Вот и сейчас перед ним на столе лежала большая раскрытая бухгалтерская книга, испещренная какими-то цифрами и пометками.
На Жирном не было никакой другой одежды, кроме панталонов, и его босые ноги торчали из-под стола.
Услышав за спиной легкий звон и тяжелые шаги, Жирный вздрогнул.
Грохот деревяшки о пол смутно напомнил ему о чем-то.
По лицу главаря пиратов пробежала легкая судорога, и он стал медленно сползать с кресла, очевидно, пытаясь спрятаться под столом.
Но было уже поздно.
Капитан Рэд, позвякивая пряжкой на единственной туфле и грохоча деревяшкой, заменявшей ему вторую ногу, подошел к столу и уселся на высокий табурет. В одной руке его была трость длиной в два локтя, с набалдашником из слоновой кости, в другой он держал шелковый платок, которым вытирал лицо от капель дождя.
Капитан Рэд удобнее устроился на табурете и, отставив в сторону руку с тростью, улыбнулся.
– Какая встреча,– ласково сказал он. Толстяк испуганно заерзал в кресле.
– Я... я,– жалобно пролепетал он. Капитан Рэд мрачно усмехнулся.
– Прости, Жирный, я забыл, что, по нашему обычаю, встречу с старым другом принято вспрыснуть.
Он поднялся с табурета, положил на него трость, расстегнул гульфик и стал мочиться прямо на стол.
Жирный едва успел захлопнуть свою драгоценную книгу и прикрылся ею, словно щитом.
Капитан Рэд спокойно сделал свое дело и застегнул гульфик.
Толстяк уже собирался положить книгу на место, но в этот момент одноногий пират наклонил голову, и на стол следом за только что иссякшей струей мочи полилась вода с полей шляпы.
– О, Бог мой...– простонал толстяк.
