человек, который вряд ли прожил столько же, сколько Даламар. 'Садитесь, Даламар Кто Бы Ты Ни Был, сидите и ждите. Сохраняйте терпение.' Он посмотрел направо и налево, вверх и вниз. 'Они знают, что вы здесь.'
'Кто знает?' — Даламар спросил садясь.
'Они знают. Теперь молчите и ждите.'
Он замолчал, он сидел и ждал. Маг ушел из комнаты, проскользнув в коридор, уходящий в южную Башню. Один раз, как мелькнувшую черную тень, Даламар видел гнома в черной мантии, прошедшего из главной башни в северную. Гном не остановился. Он даже не повернул голову в сторону Даламара, но у того было ощущение, что его присутствие снова заметили.
**
Тихо, как проплывающее облачко, Ладонна, Глава Ложи Черных Мантий, вышла из своих аппартаментов на тринадцатом уровне северной башни и пошла вниз по вьющейся гранитной лестнице, сопровождаемая тихим шелестом подола мантии и ароматов магии. Ей нравилось грациозно спускаться по лестнице, прислушиваясь к шелесту своих шагов на ступенях и почтительному бормотанию встречающихся чародеев.
'Моя госпожа, да хранят вас Боги… Добрый вечер, моя госпожа…'
Она любила все это и испытывала особое удовольствие, видя, как студенты, нагруженные свитками, поворачиваются ей вслед и смотрят на нее, как их учителя, с головами, полными компонентами и заклинаниями, уступают ей дорогу. Она прошла мимо комнат для гостей, где отдыхали посетители, мимо учебных комнат, где сидели студенты, изучая старые свитки и недавно написанные книги. Она знала по имени каждого из черных мантий, с которыми столкнулась, и знала множество членов других лож. Улыбаясь и здороваясь, Ладонна заметила одну из черных мантий, гнома, который все свои дни проводил в библиотеках или в своей комнате. Она его давно знала и всегда недолюбливала. Она очень расстроилась, когда ему удалось выжить в войне. Он принес очень много вреда тогда, а сейчас может принести и того больше. Обычно она не встречала его нигде, ни в коридоре, ни в учебных комнатах, ни возле его апартаментов. Без сомнения, он допоздна заседает в южной башне, сидя в библиотеках как призрак. Ну, он почти и был им.
Этот, думала Ладонна, никогда не беспокоился о своем Испытании.
Она спускалась ниже и ниже, приветствуя и получая приветствия, пока наконец не зашла в аудиторию, где ее ждал Хозяин Башни. На пороге аудитории она улыбнулась. Он действительно ждал ее. Не смотря на то, что она не объявляла о своем приходе, он знал о нем. Это было нормально между ними, Ладонной и Пар-Салианом. Уже долгие годы они не были любовниками, тем не менее связь между ними оставалась прежней.
'Добрый вечер, мой старый друг,' — сказала Ладонна, спокойно заходя в комнату Хозяина.
Пар-Салиан улыбнулся со смесью приязни и нетерпения. Он не любил, когда его так называли, но все же ей он мог это позволить. Он оторвался от раскрытой на полированном дубовом столе книги и поднял свою тонкую белую бороду.
'Он здесь?' — спросил он. 'Твой темный эльф… он здесь?'
'Мой темный эльф?' — она пожала плечами, затем кивнула. Она могла назвать этого темного эльфа своим, хотя бы на основании того факта, что именно она принесла весть о нем Хозяину. 'Он здесь. Некоторое время он блуждал в лесу, но Реджина нашла его.' Ее глаза заискрились озорством. 'Она не слишком облегчила его путь, но в итоге он здесь именно в то время, когда нужно. Время, в конце концов, наша самая большая драгоценность в эти дни.'
Так и было, времени недоставало. Пар-Салиан закрыл книгу и со вздохом откинулся на спинку стула. Он искал в себе мудрость и энергию, чтобы принять правильное решение касательно работы, которую должен был сделать этот темный эльф. Он не чувствовал в себе ни мудрости, ни энергии — с тех пор, как закончилась война. Он оглянулся на шелковые стенные шпалеры, сработанные давным-давно эльфийкой из Сильванести. Их шелковистые нити мерцали в свете свечей, который Ладонна принялась зажигать по всей комнате. Свет вспыхивал так же на драгоценностях, вплетенных в серебристые локоны чародейки. Свет блистал на медных деталях и серебряных подсвечниках, отражаясь от поверхности зеркала на стену. Стены, уставленные книгами, отражались на свету корешками кожаных переплетов. Воздух был переполнен ароматами трав, специй и некоторых других вещей, не столь приятных. Компоненты для заклинаний не всегда приятно пахли, а здесь была аудитория Башни Высшего Волшебства.
Вайретской, напомнил он себе, Вайретской Башне Высшего Волшебства. Были времена, когда работала только эта Башня из пяти построенных. Теперь это было не так. Теперь была открыта другая, более темная Башня.
Свет, отразившийся от серебряных локонов, попал в глаза Пар-Салиану и он улыбнулся. Белый волшебник и черный маг, они поддерживали друг друга в течении трудных времен Войны Копья, когда казалось, что Боги разорвут этот мир на куски. В трудные времена сомнений она была рядом. Она же будет рядом, как он надеялся, когда наступят времена еще более трудные. Он нежно посмотрел на нее. Она была той женщиной, которая научила его истине, что каждый из полюсов жизни — Добро и Зло — имеют свое место в мире и дополняют друг друга. Без одного не было бы другого, и не было бы равновесия.
Пар-Салиан утомленно вздохнул, потому что знал, что Боги снова сошлись в поединке — Паладайн против Такхизис. Он задумался, где снова мир найдет силы, чтобы противостоять другому раунду войны. Он предположил, что это будет та же самая сила, что и прошлый раз: люди Кринна с сильными сердцами. И эта борьба неизбежна, он знал это. Благодаря Ладонне он знал это. В битве небес напряженность сохраняет равновесие. Ладонна была права и борьба будет длиться вечно, чтобы никогда не закончиться. Независимо от договоров и пактов смертных, Такхизис снова готовилась, а Паладайн планировал контрмеры против нее. Уже сейчас одна из Повелительниц Темной Королевы, Китиара Маджере, становилась все сильней и более дерзкой в Оплоте, горя желанием ударить от имени Такхизис, разрушая мир Белокамня. Синяя Леди, как она сама себя назвала, потому что ее доспехи были синими, как и дракон, на котором она летала. Как волк, чувствующий слабость, она прекрасно знала, что нации и расы, подписавшие Договор Белокамня, не были готовы к новому нападению сил Такхизис, что мало кто из них вообще считал, что такое возможно. Если ей позволить накопить силы, она смогла бы начать войну, результат которой был бы совсем иным.
Как будто миру не было достаточно одной Китиары, в последнее время появился кое-кто еще, кто не смотря на состязания двух Богов, сумел приобрести силу и власть, удивительную для его молодых лет. Рейстлин Маджере. Если эльфы Сильванести и нашли причину благодарить и восхвалять его за то, что он снял Сон Лорака с их земли, Пар-Салиан не знал больше никого, кто мог бы благодарить его сейчас. Он был братом Синей Леди, хотя и не ее союзником. У его сестры были амбиции управлять нациями. Амбиции Рейстлина были более серьезны и более ужасны на взгляд Пар-Салиана. В чем они заключаются, Конклав Магов не имел понятия. Они только знали, что у него хватило силы низвергнуть проклятие, упавшее на Палантасскую Башню Высшего Волшебства и присвоить ее себе.
'Твой темный эльф,' — сказал он, потягиваясь и расслабляя плечи, затекшие от долгого сидения над книгами, — 'он будет достоин, Ладонна?'
Она подошла к окну. Снаружи пылали темные и ароматные сумерки, смешиваясь с запахом волшебного леса, защитного леса, такого же, как и те, что охраняли другие четыре Башни Высшего Волшебства. Тот лес, который охранял Далтигот, заставлял злоумышленников засыпать тяжелым сном без сновидений. Лес возле Башни Гутлунда, воспламенял в незваных гостях трудно контролируемые страсти. Когда еще стоял Истар, лес вокруг тамошней башни вызывал амнезию, так что проникнувшие в него не помнили кто они и зачем находятся здесь. Самым не любезным образом охранялась Башня в Палантасе. Шойканова Роща была родиной призраков, монстров и страха, заставляя вошедшего впасть в глубокое безумие. И все же из всех пяти башен сейчас остались только две. Не было никакой гарантии, что Вайретская Башня когда-нибудь так же не падет.
Отвернувшись от окна, Ладонна сказала:
'Я думаю — и это мое мнение — что этот Даламар может оказаться эльфом с достаточной храбростью, чтобы помочь нам в нашем деле против этого самого опасного мага в Палантасе.'
Этот самый опасный из чародеев… Она не произносила его имя. Она никогда этого не делала, если это не было неизбежно. Ладонна ненавидела Рейстлина Маджере и боялась его. Пар-Салиан знал, насколько больно было осознавать ей, Главе Черных Мантий, то, что она вынуждена опасаться одного из членов ее
