остался бы в России - нет никакой, даже самой малой вероятности, чтобы он легально выехал за границу один. Он, вероятно, был бы выслан в конце лета 1922 года в Берлин, вместе с группой Бердяева, Кусковой, Евреинова, профессоров: его имя, как мы узнали позже, было в списке высылаемых. Я, само собою разумеется, осталась бы в Петербурге. Сделав свой выбор за себя и меня, он сделал так, что мы оказались вместе и уцелели, то есть уцелели от террора тридцатых годов, в котором почти наверное погибли бы оба. Мой выбор был он, и мое решение было идти за ним. Можно сказать теперь, что мы спасли друг друга.
Паспорт был мне выдан в Москве. Я приехала туда в середине мая по вызову Ходасевича, который туда уехал хлопотать о разрешении на выезд ему и мне. Москву я не узнала: теперь это была столица нового государства, улицы были черны от народа, все кругом росло и создавалось, вытягивалось, оживало, рождалось заново, пульсировало. С утра мы шли заполнять анкеты, подавать бумаги, сидеть в приемных. Для разрешения на выезд нужны были две подписи, одну дал Юргис Балтрушайтис, посол Литвы в Москве, старый друг Ходасевича, другую - все тот же Анатолий Васильевич. В паспорте была графа: причина поездки. Там было вписано: для поправления здоровья (в паспорте Ходасевича), для пополнения образования (в моем паспорте). На фотографии я была изображена с круглым лицом, круглыми глазами, круглым подбородком и даже круглым носом. Откуда пришла ко мне эта круглота - не знаю. Теперь, сорок лет спустя, в моем слегка индокитайском лице нет никакой круглоты вовсе.
Пока мы были в Москве, в Союзе писателей на Тверском бульваре был литературный вечер, и там Ходасевич читал свои новые стихи ('Не верю в красоту земную...', 'Покрова Майи потаенной...', 'Улика', 'Странник прошел...') - стихи о любви, и Гершензон, и Зайцев, и Лидин, и Липскеров, и другие (не говоря уже о брате 'Мише' и его дочери, Валентине Ходасевич, художнице) с нескрываемым любопытством смотрели на меня. К Зайцевым мы зашли потом как-то вечером в переулок возле Арбата, они тоже собирались за границу 'для поправления здоровья' - с этого дня начались мои отношения с Борисом и Верой, длившиеся более сорока лет. У них я увидела П.П.Муратова, одного из умнейших людей, встреченных мною, дружба с которым оказала на меня влияние - как это ни странно - значительно позже, когда она кончилась и судьба нас развела. Мы сидели у Зайцевых между раскрытыми сундуками и незавязанными баулами, наваленными на столах книгами. Выходило так, что мы одновременно должны будем оказаться в Берлине.
Лавка писателей в то время находилась где-то вблизи Страстного бульвара (если не ошибаюсь). Мы вошли в нее. Н.А.Бердяев стоял за прилавком и торговал - это был его день. Были здесь и рукописные книги, те, для которых невозможно было найти издателя, и старые издания, редкие экземпляры, и новые, только что вышедшие журналы и брошюры. Потом мы отправились к Михаилу Фелициановичу. Он был на двадцать один год старше Ходасевича, многие крупные московские уголовные процессы в свое время прошли через него. Он поехал провожать нас на вокзал (мы возвращались в Петербург). Там я вернулась в дом родителей, Ходасевич остановился рядом, на Кирочной же, в квартире Ю.П.Анненкова. А через три дня мы выехали в Ригу.
Накануне отъезда он лежал на моей постели, а я сидела у него в ногах, и он говорил о прошлом, которое внезапно в эти последние недели так далеко отошло от него, вытесненное настоящим. Отойдет еще дальше - сказал он, словно вглядываясь в свое будущее. Я попросила его записать кое-что на память - канву автобиографии, может быть, календарь его детства и молодости. Он подсел к моему столу и стал писать, а когда кончил, дал мне кусок картона. На нем было написано:
'1886 - родился.
1887, 1888, 1889 - Городовой. Овельт. Париж, грамота. Маня.
1890, 1891 - Конек-горбунок (Ершова). Балеты Танцы. Мишины книжки. Мастерская отца, портвейн, дядя Петя. Бабушка. Овсенские и т.д.
1892 - Покойница в Богородском.
1893 - Щенковы, торговля, индейцы. Балы. Зима - стихи, котильон. Корь.
1894 - Чижики. Война. Фромгольд. Школа. Бронхит.
1895 - Толга. Школа. Оспа.
1896 - Экзамены. Коронация. Озерки. Сиверская. Майков.
1897 - Гимназия. Карашевич. Фотография. Балы. Ж.Органова. Брюсов. Малицкий.
1898 - Смерть Юрочки. Балы. Женя Кун. Дом Масс.
1899 - Багриновские. Инженерство. Бабочки.
1900 - Ставрополь. Три разговора. Бабочки. Рерберги.
1901 - Хулиганство. Балы. Прасолов. Тимирязев. Достоевский.
1902 - Северные цветы. Малицкий. Стихи. Ланговой. Шенрок. Театры. Дарьял.
1903 - Гриф. Гофман. Малицкий. Стихи навсегда. Тарковская. Переезд от родителей. Стражев.
1904 - Тарновская. Марина. Белый.
1905 - Альманах Грифа. Женитьба. Бальмонт. 17 октября. Рождество в Гирееве. Ссора с Мишей.
1906 - Золотое руно. Перевал. Зайцевы и др. Карты.
1907 - Муни. 30 декабря разъезд с Мариной. Карты.
1908 - 'Молодость'. Голос Москвы и пр. Голод. Беклемишев. Карты.
1909 - Пьянство. Гиреево. Женитьба Муни. Карты.
1910 - Маскарад. Женя Муратова. Пожар. 'Марина из Грубаго'. Карты, пьянство.
1911 - Пьянство. Карты. Италия. СПБ. Смерть мамы. Босячество. Нюра. Смерть отца. Голод. Зима в Гирееве.
1912 - Дом Б. Институт красоты. Валентина. Т.Саввинская.
1913 - Валентина. Мусагет. Голод. Гиреево. 'Летучая мышь'. Дом Андреева. Смерть Нади Львовой.
1914 - Футуристы. Пьянство. 'Счастливый домик'. Игорь Северянин. Русские ведомости. 'София'. Война.
1915 - Таня Саввинская. Финляндия. Царское Село. Дом Мартынова. Именины Л.Столицы.
1916 - Таня Савв. Смерть Муни. Коктебель. Армяне, финны, латыши. Женя Богословская.
1917 - Революция. Клуб писателей. Коктебель. 'Народоправство'. Ссора с Г.Чулковым. Октябрь. Евреи.
1918 - Толстые. Амари. Вечера. Наркомтруд. Книжная лавка. Всемирная литература.
1919 - Лавка. Книжная палата. Голод.
1920 - Голод. Болезнь. 'Путем зерна'. Петербург.
1921 - Диск и пр. Бельское устье. Книги. Катастрофа'.
Несколько строк для разъяснения этих коротких записей:
Городовой - первое воспоминание.
Овельт - ксендз, ходивший в дом родителей.
Париж - поездка родителей на Парижскую выставку.
Грамота - научился читать трех лет.
Маня - старшая сестра.
'Конек-горбунок' - первый увиденный балет. С этого началось увлечение танцами.
Оспа - черная, не оставившая следов на лице.
Брюсов - Александр, товарищ по классу, брат поэта.
Женя Кун - первая детская любовь.
'Три разговора' - В.Соловьева.
'Северные цветы' - журнал.
'Гриф', 'Золотое руно' - тоже.
Прасолов, Тимирязев - представители золотой московской молодежи.
Достоевский - Ф.Ф., сын писателя.
Тарновская - первая серьезная любовь.
Гофман - Виктор, поэт.
Марина - первая жена, урожденная Рындина.
Муни - Самуил Киссин, женатый на сестре Брюсова, Лидии.
'Молодость' - первая книга Ходасевича.
Женя Муратова - первая жена П.П.Муратова.
