смерть Ллира повергла меня в отчаяние. Или у меня уже не было юношеской силы духа, чтобы вонзить себе в живот нож, и я решил заставить Александра сделать это вместо себя.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
– Я и в самом деле боюсь, ваше высочество. Каждый миг моей жизни наполнен таким страхом, который вы не можете себе даже представить. Я боюсь, что у меня нет души. Я боюсь, что богов не существует. Я боюсь, что нет смысла в той боли, которую мне довелось испытать. Я боюсь, что я разучился любить другие человеческие существа и видеть в них добро. Среди всех этих страхов почти нет места для вас.
Рядом с нами никого не было. Большая комната была пуста, все слуги ждали за дверью, ожидая сигнала впустить следующего артиста.
– Я могу заставить тебя бояться, – он произнес эти слова холодным мертвящим голосом, который я уже слышал однажды – тогда он собирался казнить лорда Сьержа.
– Нет, мой господин. Не можете.
Я увидел, как лицо его краснеет от гнева, словно внезапно освещенное закатным солнцем. Я был уверен, что пришел мой конец, и я захотел заглянуть в душу моего палача. Я переключил свое восприятие и заглянул глубоко в янтарные глаза… И увидел там то, что никак не ожидал увидеть.
Невероятно! Только не у Дерзийца! Не у того, кто погубил сотни мужчин и женщин, не способных оказать сопротивления, и еще сотни тех, кто не сделал ему ничего плохого, а просто случайно оказался стоящим между ним и объектом его вожделений. Только не представитель того, что я больше всего ненавидел в этой жизни! Как боги могли сыграть такую злую шутку? У меня больше не было умений. Мои особые чувства не подпитывались мелиддой уже давно, я больше не был Видящим. Я ощущал себя человеком, который вдруг нашел в разлагающихся останках, кишащих червями, жемчужину исключительной ценности, за которую можно купить полмира.
Я застонал от отчаяния. Я закрыл глаза руками, но перед моим внутренним взором продолжал сиять серебряный свет.
– Скажи мне ради Атоса, что происходит?
Его недовольство едва задевало мои экстраординарные чувства. Те, что позволили мне увидеть демона. Те, что только что показали мне феднах: знак души с особой судьбой, души с огромными возможностями, сырого материала, который со временем можно обработать и развить в нечто исключительное… эта душа не отпустит меня до конца моих дней. Мои цепи были ничем по сравнению с новыми оковами, связавшими меня с Александром в тот момент, когда я увидел свет, глубоко скрытый в нем. Я не мог не взвалить на себя эту ношу. Это был мой долг Смотрителя. Я давно уже считал, что этот долг погребен под руинами моей души, еще один обломок, такой же, как честь и гордость, любовь, дружба и смысл бытия. Но в тот момент, когда я увидел его сияние, меня словно встряхнула гигантская рука. Все ожило во мне, выполнение долга было смыслом моей жизни, единственным принципом, которым я не мог поступиться, идеалом, от которого я никогда не откажусь. Долг повелевал мне сделать все, что было в моих силах для разрушения замыслов демонов, он требовал, чтобы я защищал и обучал тех, кто нес в себе феднах, защищал и обучал Александра, принца Империи Дерзи.
Глава 11
– Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты уже умер. Это какое-то заклятье?
– Заклятье… да… это из-за него я вел такие наглые речи… – Я хотел закричать. Зарыдать. Удушить кого-нибудь. Прикончить себя за проклятую гордость. Почему я сразу не удосужился посмотреть? Только тот, кто обучен читать в душах, а я был обучен, мог видеть феднах. Только один из тысячи моих соплеменников. Я хлопал руками по лицу, словно срывая остатки невидимой паутины. – Мой господин, простите мне все те слова, что я сказал за последние дни. Я искал заговоренные предметы… защитить вас… это очень ответственная работа… и только теперь… только теперь я пришел в себя…
– Будь проклят твой лживый язык! – Он схватил меня за плечи и принялся трясти, словно надеясь, что сумеет вытрясти из меня правду, и она упадет к его ногам.
Наверное, он не собирался убивать меня. Мне не удалось точно выяснить это, поскольку нас прервали.
– Ваше Высочество! – раздался крик за дверью. – Плохие новости!
Микаэль, капитан дворцовой стражи, вбежал в комнату, стуча подкованными сапогами. За ним спешил какой-то растрепанный человек.
– Ваше Высочество! Тысяча извинений за вторжение, – произнес капитан, бросив на меня любопытный взгляд. – Но мы были уверены, что вы захотите выслушать отчет Хьюгерта тотчас же, – он указал на всклокоченного человека.
Тот тяжело рухнул на колени и начал рассказывать, как группа бандитов захватила небольшой городок неподалеку от столицы и сожгла его. Те, кто спасся из огня, были обречены теперь на смерть от голода и холода.
Я отошел в сторону и принялся упаковывать письменные принадлежности в ящик. Мои руки, не выдавшие меня перед принцем, теперь тряслись так, что я едва не разлил все чернила. Я с трудом понимал, что мне теперь делать. Как я могу защищать того, кто в любой момент может захотеть убить меня? Как я могу обучать того, кто мной владеет как вещью и ценит меня не больше, чем какой-нибудь стул? Нелепо. Никакой долг не заставит сделать невозможное. Чтобы не сойти с ума от всех противоречий, мне лучше заниматься только своей работой, и не думать больше ни о чем.
Но моя проверенная присказка не помогала. Меня она больше не касалась. Один миг моего видения разрушил мою отчужденность от мира также легко, как дерзийцы разрушили когда-то оборону эззарийцев.
– Принц Александр! Я требую объяснений!
Мое сердце сжалось при виде келидца, одетого на этот раз в белое. Он надвигался прямо на принца. Фендуляр раззолоченной лодкой следовал в его фарватере, его пухлая физиономия выражала самое
