– Забег – смысл моей жизни. Когда я бегу, я не думаю ни о чем другом. Я не могу проиграть, – он посмотрел мне в глаза и усмехнулся.
Шел десятый день дакраха.
Александр, конечно же, выиграл забег, я не знаю, то ли потому, что он действительно был прекрасным бегуном, то ли потому, что никто не посмел его обогнать. Я не сомневался в его способностях, но все-таки подозревал последнее. Уходя, он приказал своим камердинерам каждый час рассказывать мне о происходящем, чтобы я сразу мог записывать, поэтому я знал, что на торжественном пире после забега принц пил только назрил и ел одни фрукты, заявив, что на верху горы сам Атос велел ему очиститься перед помазанием.
Только много часов спустя принц вернулся к себе совершить омовение и переодеться к ужину. Я ждал его в кабинете. Перед тем, как снова уйти, принц зашел в кабинет в сопровождении двух слуг, которые пытались на ходу завершить его наряд, состоящий из пяти слоев зеленого и золотого атласа и шелка. Принц заглянул мне через плечо, поглядел, как я вывожу слова о последних событиях дакраха, рассказанных мне одним из управляющих.
– Что, работа идет?
– Да, мой господин. Я описал сегодняшнюю победу и начал рассказывать о первых днях по воспоминаниям ваших камердинеров. Молю богов, чтобы моя работа оказалась достойной того доверия, которое вы оказываете мне.
– Я оценю твою работу после дакраха. А пока что делай, как я велел.
Я склонил голову.
– Как прикажете, ваше высочество.
Выходя из комнаты, он обратился к одному из слуг:
– Проследи за тем, чтобы огонь горел как следует. Я мерз весь день.
Я невольно улыбнулся, удивив управляющего, сидевшего рядом со мной и рассказывающего мне о дакрахе.
– Прошу прощения, господин. Я отвлекся. Вы говорили о тех кушаньях, которые подавали в первые дни дакраха.
Было уже совсем поздно, когда звуки голосов, шарканье подошв и звон оружия сообщил о возвращении принца.
– Идите, – обратился он к сопровождающим его. Он с трудом выговаривал слова. – Единственное, что мне нужно – избавиться от этих лохмотьев и найти кровать. Убирайтесь все. Хессио один справится.
Последовал поток добрых пожеланий и прощальных слов, потом шум стих. Хессио, стройный базранийский юноша, личный раб принца, вскоре последовал за остальными. Рабыня уже загасила почти все лампы. Я просидел в темноте еще полчаса, пока не удостоверился, что в покоях принца действительно никого нет, потом я отважился выйти. Александр лежал поперек кровати полураздетый, он спал, сон его походил на оцепенение смерти, в руке он сжимал голубую склянку. Я вынул пузырек из его руки и выскользнул из спальни через комнату со светильниками. Меня никто не увидел. Александр еще днем прогнал стражника, отправив его маршировать вдоль стен дворца якобы в наказанье за грубость, и не поставив никого на его место.
Итак, один день мы пережили.
На одиннадцатый день дакраха солнце взошло над горой Нерод в пелене дождя. Это было знамение, которое я не мог истолковать, но день начался плохо. Поисковый отряд из Авенхара вернулся с пустыми руками. О Дмитрии никто ничего не слышал. Пять человек отправились по южной дороге в Кафарну, надеясь, что лорд мог свернуть на нее, чтобы не ехать по опасному пути Яббара. Отряд, отправленный Александром на дорогу Яббара еще не вернулся.
Я внимательно наблюдал за принцем, пока он выслушивал неутешительные новости. Если заклятие начинало работать от сильных переживаний, то было самое время. Гнев, волнение, нетерпение, чувство вины – все эти эмоции отражались на лице принца. Но никаких зловещих перемен не было заметно.
В этот день церемонии дакраха не носили такого официального характера, как в предыдущие десять дней: это были простые встречи с друзьями и благословения родственников. Как и накануне, я сидел в кабинете, а надсмотрщик дежурил на огороде. Я выслушал очередной отчет от управляющего, касающийся последних часов дакраха. Я знал все о церемониальных чашах вина, о зажженных благовониях, о ритуальных поцелуях и преломлении тростей, совершенных принцем. На закате принц должен будет вернуть свой меч и кольцо с печатью отцу в знак полного подчинения, а затем провести вечер, пируя с юношами, которые еще не достигли совершеннолетия. Император и Императрица будут принимать взрослых гостей в отдельном зале.
Я уже заканчивал запись последних событий, когда стражник втащил в комнату Филипа, альбиноса из дома для рабов.
– Говорит, что у него сообщение для писаря, – сказал стражник, держа мальчишку за шиворот на расстоянии вытянутой руки. – Я не решился пустить его одного в покои принца. Фритяне тащат все, что плохо лежит.
Я кивнул, стараясь ничем не выдать охватившего меня волнения.
– Тебя зовут, – сказал мальчишка, косясь на охранника, – мастер Дурган.
– Да, конечно. Я иду, – я оттолкнул их обоих и помчался, даже не высушив чернила и не вытирая рук.
По забитым народом коридорам было невозможно бежать достаточно быстро. Я должен увидеть Александра, прежде чем превращение совершится.
– Эззариец! – Грубый голос окликнул меня, когда я заворачивал за угол. Бореш! Я шмыгнул под темную арку и задержал дыхание. Бореш таращился во тьму, вертя головой и поигрывая небольшим кнутом у пояса. – Куда это ты так спешил, раб? – Негромко спросил он самого себя. Прошла целая вечность, прежде чем он ушел. Я помчался дальше мимо прачечных, пышущих жаром кухонь, через шумный двор, миновал мастерские и кладовые, потом через железные ворота выбежал на опустошенные зимними холодами
