– Мы благодарны тебе за приглашение, Марика.
– Приятно видеть новые лица, услышать, что творится в мире.
Краснощекий мальчик поставил на стол глиняный кувшин и снова убежал на улицу. Марика плеснула в тяжелые кружки молока.
– Боюсь, не происходит ничего, о чем следовало бы знать. Война и ее последствия.
– Судя по тем рассказам, которые мы слышали, наша жизнь еще не так плоха, как у некоторых, – заметила Марика, передавая кружки Баглосу и мне; взяв третью кружку, она замешкалась, глядя на дверь. Ее сын стоял рядом с остальными детьми, окружившими Паоло, они обращались к нему с почтением, как к отважному путешественнику, а вовсе не ослу, не тупоголовому калеке.
– Должно быть, жизнь в таком месте нелегка.
– В Йеннете живет вот уже пятое поколение нашей семьи. Когда-то мы дюжинами посылали телеги с шерстью в Монтевиаль, Ванесту и Юриван, а теперь, дай бог, три в год. Наши стада не благоденствуют, как и народ. Но все изменится, если упорно трудиться.
– Надеюсь.
Я надеялась. Что же будет, если Д'Натель не сможет сделать то, что нужно? У мира и так мало шансов. Баглос всем своим видом выражал отчаяние. Тяжело облокотившись на стол, он молча склонился над кружкой. Наверное, он не отреагировал бы, даже если бы я вдруг всадила в него булавку.
Марика налила кипятка в третью кружку, добавила в нее крошечный кусочек сахара, две ложки молока и прикрыла сверху тряпкой.
– Рилья! – позвала она, и в комнату вбежала маленькая кудрявая девочка. – Отнеси это старому Гуро и проследи, чтобы он выпил.
– Хорошо, – прошептала девочка, не сводя глаз с Баглоса и меня.
– Нам приходится присматривать за стариком, – пояснила Марика. – Он отказывается есть. Два года назад загнал стадо слишком высоко в горы. Когда он не вернулся до начала снегопадов, мы подумали, что он погиб. А он пришел в деревню среди зимы, едва живой от голода и совершенно спятивший. Надеюсь, с вашим другом такого не случится. – Она разлила чай и поставила жестянки с травами и сахаром обратно на полку. Теперь мне пора за работу. Можете развесить мокрые вещи и раздуть огонь.
– Спасибо за чай.
Роуэн подсел к нам, когда Марика вышла. Он взял свою кружку и пил, глядя на меня так, словно ждал нового удара по голове. Я не знала, что сказать. Он же участвовал в захвате Авонара.
– Значит, таинственный «слуга» снова пропал, – произнес он наконец. – Его схватили жрецы?
– Не знаю. Просто так он бы не ушел, но и следов насилия мы не нашли.
Роуэн больше не смеялся.
– Отчего ты решила, что я заодно с этими негодяями? Мне казалось, мы оба понимаем, кто они такие?
Я перечислила все доказательства, свидетельствующие против него: его встреча с зидами в Гренатте после того, как он делал вид, будто не знает их, его появление у лавки Келли в ночь пожара, медная пуговица в библиотеке погибшего профессора и, конечно, рассказ Терезы о лейранине в темном камзоле с блестящими пуговицами.
– Да, я ненавидела тебя, – заключила я. – По моему разумению, ты добровольно принимал участие в делах, которым нет прощения. И я отказывалась верить тебе. Но два дня назад Паоло просто и безыскусно подтвердил твои слова. – Тут я рассказала ему, что оставила Якопо записку. – …Я сама рассказала им, что ты пытался меня предостеречь. Боюсь, вы с Яко еще в большей опасности, чем были до сих пор.
Шериф обдумывал мои слова, вертя в руках пуговицу, которую я выложила на стол. Когда он заговорил, в его словах не было неприязни.
– Если бы ко мне пришел человек с такими доказательствами, я вынес бы приговор, особенно не сомневаясь, если учесть то, что ты знала о… моем прошлом. – Он залился краской. – Я благодарен Паоло за защиту. А что касается Яко, вряд ли ты могла сделать что-нибудь, чтобы его положение стало опаснее.
Мысль о Яко была невыносима. Мое стремление насолить Дарзиду лишило меня рассудительности, я подставила под удар старого друга, оставила его на произвол этих зидов. А теперь убедила зидов, что Яко им бесполезен. Но самобичеванием я не смогу ему помочь. А вот уничтожив зидов, смогу.
– Расскажи мне, как все было на самом деле, шериф. Почему ты не сказал, что знаешь жрецов? И как ты попал сюда?
– Причина, по которой я не сказал тебе, что виденные вами в Срединном лесу люди те же самые, что приезжали в Данфарри, разыскивая двух незнакомцев, проста – пока я не увидел их через дверь в гостинице Бартоло, я этого не знал. На них не было одежд жрецов, когда они приезжали с капитаном Дарзидом, разыскивая искерских шпионов. Я услышал, как капитан сказал, что встретится с ними в Гренатте. Казалось, весь мир едет в Гренатту, а я очень любопытен. Когда я увидел там тебя, я понял, что никаких шпионов не существует. Лишь магия могла бы заставить тебя сдвинуться с места. А если бы капитан Дарзид увидел тебя там, тебя бы арестовали.
Грэми Роуэн спас меня. Жестокая правда.
– Поэтому ты меня прогнал.
– Когда ты так бездумно полезла к жрецам, я понял, что тебе неизвестно о их связи с капитаном…
– …и что я не поверю.
– Мне? Это уж точно не в твоем обыкновении. – Саркастическая усмешка, появившаяся на его лице, постепенно исчезла, пока он продолжал. – Жиано был вне себя, когда вы трое сбежали, а когда Якопо рассказал ему, что вы направились в Юриван, они помчались в погоню, не успел я и глазом моргнуть. Мне показалось странным, что они не перехватили твоих друзей на дороге. Сначала двигаться по вашим следам
