его собственных соплеменников.
– И ты знаешь дорогу?
– У нас есть подсказки. – Я рассказала ему о дневнике, об Авторе и загадках.
– Будущее двух миров зависит от загадок четырехсот пятидесятилетней давности, придуманных десятилетней девочкой? – Казалось, светлые брови Роуэна сейчас слетят с его лица.
– Она лишь натолкнула отца на мысль. Он записал подсказки, поместив их в ее загадки, а ключ к загадкам дается в форме детской игры.
– Все равно что идти на медведя с пустыми руками.
Роуэн покончил с сухарем, я – с вином, Баглос счастливо хлопотал над своими котелками, припасами и костром. Роуэн, помолчав, произнес:
– Значит, коротышка слуга. Он кажется таким преданным. Послушным… достойным доверия.
– Их связывают гораздо более глубокие отношения, чем отношения слуги и господина, магическая связь душ. Баглос едва ли смог бы ослушаться его приказа, даже если бы захотел. А что?
– Ну… не важно. Я просто хотел удостовериться. Тогда в Юриване… – Он смахнул с себя крошки. – Да нет, ничего.
Моя кружка опустела, и мне не терпелось приняться за дела.
– Что ж, тогда я представлю вас, и мы поедем. Принц все еще жадно насыщался. Паоло пытался выдержать его темп, но скоро сдался.
– Д'Натель, хочу представить тебе того, в чьем благородстве я так сомневалась. Он следовал за нами только из лучших побуждений. Это Грэми Роуэн, которому тебе пришлось дать по голове из-за моего неверного понимания событий.
Принц поднял голову.
– Шериф, это Д'Натель, нет, точнее, его высочество Д'Натель, принц Авонара, правитель Гондеи, Наследник Д'Арната.
На Д'Нателе по-прежнему были обноски покойного фермера, та же потрепанная рубаха и штаны, которые я нашла в лавке Якопо, но когда он склонил голову, Роуэн низко поклонился ему, хотя, я уверена, вовсе не собирался этого делать.
– Ты ведь не гнусный негодяй? – спросил принц серьезно, отправляя в рот последнюю ложку и жестом предлагая Баглосу переложить в его миску остатки каши из котелка. – Не скрывающий свои оковы раб того зла, что именуется законом?
– Слуга порядка и справедливости, но не раб, скрывающий оковы, – так же серьезно ответил Роуэн.
– И вовсе не тот мерзавец, кто не допускает у женщины способности здраво мыслить и который не заметит этой мысли, даже если она будет вовсю таращиться на него из кружки с пивом?
Роуэн выразительно замотал головой.
– Я усвоил этот урок, его мне преподали не один раз.
Я переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, как пылают щеки.
– Что это за тайный язык? Я возглавляю отряд и не потерплю в нем напыщенных господ, говорящих непонятные слова и что-то замышляющих. Вы только что познакомились. Какие между вами могут быть тайны? – Я всплеснула руками и принялась засыпать костер, намеренно не замечая, как эти двое потешаются над моим смущением. Но я чувствовала, как внутри меня поднимается волна радости… воскрешая во мне то, что я считала давно умершим.
Баглос упаковал все свои котелки и сумки, и они вместе с Паоло пошли за лошадьми. Миг спустя взволнованный Баглос прибежал к Д'Нателю.
– Мой господин, мы не можем найти вашего коня! Мы звали его, но он не пришел. Если бы вы могли что-нибудь сделать…
– Он вернется.
Д'Натель прикрыл глаза, едва заметно шевельнул пальцами и прошептал слово, которое я не расслышала. Но я почувствовала его. Очень явственно. Шериф тоже почувствовал, потому что пристально поглядел на принца. И когда я услышала в отдалении топот копыт и гнедой взбежал на вершину соседнего холма, я не удивилась. Д'Натель казался довольным, когда статный жеребец прискакал в лагерь и остановился на расстоянии вытянутой руки от хозяина.
Паоло заулыбался.
– Должно быть, ты знаешь его имя.
Д'Натель похлопал коня по шее.
– Конечно знаю.
– И как же его зовут? – спросила я.
– Его зовут Солнечный Свет.
Обрадованный Баглос покончил со сборами, а я достала дневник и показала Роуэну и Д'Нателю страницу.
– Первая загадка очевидна, – сказала я, слегка постукивая пальцами по листу. – Река – дорога, которая никогда не замирает. У ее путников нет ног – это рыбы, ну и так далее. Мы знаем, что мы в горах, значит, нужно идти вверх по реке. Но как далеко? Когда ждать следующую подсказку? Следующий на картинке сундук, наверное, это: «Доля младшего брата приносит больший доход, худший путь – самый верный».
