Баглос обрушил на Эрена поток слов на том же мелодичном языке, большинство фраз явно были вопросами. Эрен слушал слова, и они, казалось, гасили его небезопасное волнение, но я не заметила в его глазах понимания их смысла – ни на один вопрос Баглоса он не ответил утвердительно.
Повременив немного, Эрен указал на свой рот, потом на голову и красноречивым жестом дал понять Баглосу, что оба этих предмета одинаково бесполезны. Вспышки его юмора были подобны весне в северных болотах: постоянная борьба солнца с грозой. Баглос поклонился и попятился, траурно поглядывая на молодого человека, который уселся на траву и, полностью сосредоточившись на березовом полене, стал сдирать с него кору. Казалось он надеется найти в нем что-то, только не знает что.
– Женщина, я не верил, что Д'Натель в самом деле мог забыть себя, – произнес Баглос, прижимая руки к груди, лицо ее побледнело. – Но ты совершенно права. Он не понимает ничего из того, что я говорю. Мы погибнем, если он не сможет вспомнить. А я не смогу вести его, если он не вспомнит слов приказа. – Он одернул сбившийся плащ, расправил плечи и поклонился мне. – Но это не твоя забота. Я сейчас же заберу его, и мы больше не побеспокоим тебя.
– Нет! – Я произнесла это слово с большим чувством, чем собиралась. – Ты пока не можешь забрать его. Мы должны поесть, прежде чем вы уйдете. Он заболеет…
– Он не принадлежит этому месту. У него имеются обязанности. От имени Совета Наставников дар'нети, благодарю тебя за доброту. – Несчастный Баглос опустил глаза и направился к Эрену. Он снова склонился в поклоне. – Се'на, Д'Натель, – Эрен при этих словах вскинул голову, – вен т'сар…
– Баглос, смотри, он узнал свое имя.
Баглос уже и сам заметил, он упал на колени рядом с молодым человеком и быстро заговорил. Рассерженный Эрен вскоре зажал рот коротышки рукой и опрокинул его на спину.
– Дай ему время, – произнесла я, помогая Баглосу сесть и счищая траву и сор с его рубахи. – Делай все медленнее.
Но маленький человечек лишь отмахнулся.
– Глупая женщина. Нет времени. Все готово… ждет… Это не входило в планы. Это сделали зиды, я почувствовал их ледяное дыхание на перекрестке, но я не в силах ничего исправить. Сейчас все зависит от меня, но с этим… Я не знаю, что делать.
Такое глубокое отчаяние явно вызвано чем-то более серьезным, нежели гнев хозяина или мгновенное замешательство. – «Наша последняя надежда», так он сказал.
– Он понимает твою речь. Может, если бы ты рассказал мне о нем больше, мы вдвоем могли бы заставить его вспомнить то, что он должен знать.
Коротышка вздохнул и потер лоб кулаком.
– Если бы достаточно было вспомнить. С момента губительной попытки отправить его он не в состоянии… – Баглос покосился на Эрена и понизил голос, хотя молодой человек был занят поленом. – У него сейчас нет даже зачатков тех умений, что были в детстве. Ты не поймешь их важности, ваши люди ими не обладают.
– Умения? – Я начала понимать. – Какие именно умения? Он, кажется, хороший воин и очень умен.
– Я говорю о том, что миряне называют магией. Чародейством. – Баглос говорил таким тоном, каким обычно говорят о способностях к стихосложению, рисованию или кулинарии.
Я молилась, чтобы моя догадка оказалась верной.
– Он занимался здесь магией.
Баглос так и осел, его глаза округлились.
– Как это возможно? И почему ты мне не сказала?
– Я не была уверена, что ты знаешь о его даре. Это не та вещь, о которой принято говорить. Закон Четырех королевств… ты наверняка знаешь. – Я рассказала ему о кинжале, бобах и огне.
– Что это за кинжал? – Он вскочил с земли с энергией только что прорвавшегося гейзера.
– Мы нашли его на вершине холма и из-за вырезанного на нем узора решили, что он имеет какое-то отношение к Эрену. Этот кинжал и сейчас у него в руках.
Эрен вынул кинжал и самозабвенно скреб им березу.
Глаза Баглоса занимали едва ли не половину лица.
– Ты мне сказала, что на нем ничего не было и у него ничего не было, а здесь кинжал Наследника, кинжал Д'Арната… наше спасение… – Его оливковая кожа побледнела еще больше, приобретя оттенок чая с молоком. – Меч… меча при нем не было? Прошу, скажи, что не было.
– Я не видела никакого меча. Но он его искал. Баглос с облегчением выдохнул и потряс головой.
– Ты говоришь, он не узнает кинжал, но он смог пронзить им камень. Это невероятно! Он не мог проделывать ничего подобного с двенадцати лет, после того, как его ранили. В этом одно из наших главных опасений – что он никогда не сумеет… – Он заскрипел зубами. – Да, женщина, мы ненадолго останемся и познакомимся с тобой поближе. Мудрость Наставников безгранична. Может быть, здесь не все дело рук зидов, ведь если Д'Натель творил магию…
Я недоуменно пожала плечами, переглянувшись с Яко, никакой надежды понять все сразу, потом села рядом с Эреном и похлопала по траве рядом со мной.
– Сядь, пожалуйста, Баглос, и начни сначала. Кто такие эти Наставники? Кто такой Д'Натель? – Я сделала знак Эрену, чтобы он тоже слушал.
Баглос начал рассказывать, говоря сначала на своем языке для Эрена, затем – на лейранском для меня и Якопо. Оставив свое занятие, Эрен внимательно слушал, теплый ветер играл его светлыми волосами.
– Есть вещи, о которых мне дозволено говорить и о которых мне говорить не дозволено без приказа Д'Нателя. Многого я в данный момент не знаю. Вам известно что-нибудь о Пропасти или Мосте Д'Арната? – спросил Баглос.
