колдовской силы. Так что я решил, что Страж не произносил никаких заклинаний, открывая в каменном круге проход в сад, поскольку чар и не требовалось. Магия была самой природой Пределья.
Пальцы принцессы нетерпеливо постукивали по сложенным рукам.
— Ну, для начала ты должна понять разницу между законами природы и колдовством. Законы природы — это набор правил, по которым существует мир, и они могут быть разными в зависимости от мира. А колдовство — это использование определенного рода силы, чтобы расширить или отменить эти правила. Вход и выход из этих башен имеют не большее отношение к магии, чем катание на колесной повозке или плавание на лодке по озеру в Лейране…
Я попытался объяснить, как вещи, невозможные в нашем мире без того, чтобы прибегнуть к колдовской силе, могут быть естественными для другого мира. Я чувствовал, что сам уже начинаю запутываться в этом. Роксана смотрела в пол, слушала и с каждым мигом хмурилась все сильнее.
Когда я в конце концов сдался и замолчал, она подняла глаза.
— Ладно. Думаю, это имеет какой-то извращенный смысл. Продолжай.
Я был поражен. На миг я задумался, что бы она ответила, расскажи я ей, как плавил камни молнией, срывавшейся с кончика пальца, или плавал в глубинах океана в теле рыбы, но решил придерживаться природной теории.
— Итак, чтобы переместиться из пространства, именуемого «внутри», в пространство, именуемое «снаружи», нужно убедить себя в том, как именно ты передвигаешься. Твой разум еще не привык находиться в мире с иным набором правил и попросту не верит в то, что ты велишь ему сделать. Если не хочешь попытаться, я могу…
— Нет. Я чувствую себя несколько переполненной всеми этими странностями и устала от этого унылого места и ламп, которые вечно включают и выключают незаметно прокрадывающиеся слуги, которых я ни разу не видела. Мне нужно пройтись по солнышку. Может, покататься верхом.
— Э-э, пожалуй, есть еще несколько вещей, о которых тебе стоит узнать, прежде чем мы выйдем наружу…
Роксана решительно взялась за дело и быстро совладала со входами и выходами. Похоже, она поверила мне на слово, что зла в этом нет. Думаю, ей просто некому больше было доверять. Как бы ни было это странно, но я, по крайней мере, был кем-то, кого она знала.
Когда мы оказались снаружи, она залюбовалась зелеными звездами и огромными молниями Пределья и назвала башни «удивительными» и «необычными». Не то чтобы она оказалась приятной спутницей. Большую часть времени она жаловалась на свою ужасную хламиду, ветер, слишком большие сандалии, которые ей дали вместо туфель, черную грязь и нерадивых слуг из Голубой башни. Но хотя я чувствовал отвращение, испытываемое ею при виде повсеместных бросающихся в глаза уродств, она ни разу не дала его заметить тем, кто толпился вокруг нас во время прогулки.
Пройдясь немного, мы повернули назад к Голубой башне. Когда мы пересекали коммард, согбенная старая женщина, чья нижняя челюсть выдавалась вперед, словно таран, рухнула передо мной на колени и поцеловала носок моего сапога. Она была не первой из одиноков, которые так поступали в этот день.
Когда я отослал женщину прочь, Роксана уставилась на меня.
— Они тебе поклоняются! Ты должен рассказать мне, как попал сюда. Меня не заботит, насколько долгой или запутанной окажется история. Как вышло, что ты оказался их королем? И почему ты сидел в тюрьме?
— Мне пора идти…
— Это твои прихвостни приволокли меня сюда, король Герик, накинули мешок мне на голову и доставили к мерзкому человеку с короной на голове, который изображал из себя короля, хотя и держался совершенно не по-королевски…
— И, как я подозреваю, ты тут же сообщила ему, кто ты и что с ним сделает твой отец, если он хотя бы посмотрит на тебя.
Глаза ее могли бы ошкурить кролика, но язык и не думал замедлиться.
— … и самым отвратительным и дерзким образом этот негодяй бросил меня в тюрьму, куда те, другие твари приходили мучить меня и глазеть, а я отказывалась в них верить. Я долго-долго кричала, пока не решила, что попала в руки керотеанских жрецов и что все вокруг — наваждение, вызванное их мерзкими зельями и эликсирами. Я думала, они хотят отомстить моему отцу, доведя меня до сумасшествия, и решила им этого не позволить. Так что будет лишь справедливым, если ты расскажешь мне, что происходит в этом месте. Почему ты король?
— Это связано с прорицанием, или оракулом, или чем-то в этом роде…
Я не упомянул о Пропасти, лордах и о том, зачем я пришел сюда. Я рассказал ей только про Стража и его преступления и про то, как пришел в Пределье по собственным причинам, но всеобщие надежды загнали меня в угол. Пока я говорил, мы снова начали прогуливаться, сначала по коммарду, а там и повернули обратно в город. Начал накрапывать дождь, но воздух оставался теплым и спокойным. Роксана, кажется, не возражала. Она слушала, скрестив на груди руки и не сводя глаз с дороги, но не упускала ни слова и продолжала перебивать меня все новыми вопросами.
— Здесь все были калеками или их такими сделал Страж?
— Они такие, какие есть, — ответил я. — Можешь считать, что это мир изгоев, отбросов, тех, кому в нашем мире не нашлось бы места. Они не…
— А те три чудовища пришли в Лейран и воровали людей, похожих на этих, — она взмахнула рукой, показывая на растущую толпу, что следовала за нами по темным улицам, — перепугав всех до полусмерти. Они притаскивали их сюда, чтобы жить вот так вот, как будто здесь им будет чем-то лучше.
— Вроуна и двух его друзей послали в наш мир искать их короля. Просто они считали… ну, думаю, они пытались помочь. Пределье — совсем молодой мир. У них мало опыта…
— И поэтому они сделали своим королем мальчишку!
Разговор с Роксаной напоминал мне прогулку по полю, заросшему колючими сорняками: под конец ты оказывался исцарапанным всюду, куда только мог воткнуться шип.
— Я не собираюсь становиться их королем навеки. Мне просто нужно кое-что узнать у Истока. А Страж мне мешал.
— Значит, ты не собираешься здесь задерживаться и разбираться с тем беспорядком, который сам же и устроил.
— Как только Паоло поправится, я выясню то, зачем пришел. А затем мне придется уйти, поскольку я должен кое-что исправить. И убедиться, что некоторые люди… в порядке…
— И отвести меня домой.
— И это тоже. А тем временем — да, кое-что нужно сделать и здесь, и, поскольку это я перевернул тут все вверх дном, этим придется заняться мне. Потом они смогут выбрать себе другого короля, если он вообще им нужен.
— Но зачем сюда притащили меня? Ты знаешь, что они сделали с моим отцом? У них ведь нет никаких пророчеств о сведении с ума законных королей или похищении принцесс, не так ли? При всех моих недостатках, я не вполне соответствую тому, что искали твои странные друзья.
Мы снова вышли на коммард перед Голубой башней, но передо мной поставили еще одну загадку.
— Я знаю, что произошло с королем Эвардом, и спрашивал об этом Вроуна. Он клянется, что они его и пальцем не тронули. Все остальное он признает — что забирал других людей и тебя.
Я махнул рукой в сторону группы башен, до которой мы еще не добирались, и мы повернули туда.
— Что ты видела в ту ночь, когда на твоего отца напали?
Роксана не отказалась от продолжения нашей экскурсии. Казалось, ее вообще все устраивало, пока она говорила.
— Это случилось ночью в мои именины. Должен был быть роскошный праздник — к нам привезли керотеанских огнеглотателей, но мама объявила, что к папе прибыл гонец с сообщением и ей нужно составить ему компанию. Половина гостей собралась уходить. Никому не хотелось тратить свое время, если мама и папа не увидят, как они кокетничают и подлизываются ко мне. Я страшно рассердилась на папу, так
