обычная суетливая круговерть людских мыслей и привычная неприязнь, рожденная страхом перед непонятным колдовским талантом островных жителей. А это привычно для людей с континента.
Принцесса Аймина, сбрасывая на руки слуг дорожную одежду, неслась вперед к покоям герцога. Даяна едва успевала за ней. Встреченные в тесных коридорах придворные и челядь испуганно жались к стенам и отвешивали поклоны. Чадящие светильники отбрасывали на их лица красноватые блики, и, уродливо искаженные тенями, лица казались Даяне ритуальными масками враждебных племен.
Недостаток освещения давил на леди. Какие-то неразличимые силуэты крались и прятались в глубоких нишах, и только иное восприятие действительности, чтение мыслей на ментальном уровне спасало от надуманных тревог.
Ее здесь ждали. Каждая кухарка молилась за здоровье герцога, каждый паж…
И лишь один встреченный у двери в спальню правителя придворный пронзил Даяну леденящей ненавистью. На шее у молодого, богато одетого мужчины висел камень, но ненависть откровенно и зримо била из него холодными лучами. Она колола и разила, не предостерегала, а нападала, — берегись, ведьма! — говорили глаза придворного. Ты здесь ничто, соринка, прилипшая к башмаку принцессы!
Принцесса же на мгновение сжала пальцы надменного красавца, обошла его, касаясь не только краем платья, но и плечом, и повернулась к Даяне:
— Познакомьтесь, госпожа Гунхольд, это Кронхам. Мой друг.
Показывая всему двору доверие к лесной колдунье, Аймина не надела камень, и Даяна, легонько коснувшись мыслей принцессы, увидела: полумрак ее опочивальни, нежный шепот, страсть, получаемую взамен любви, и тихую просьбу — откройся, Кронхам!.. Принцесса молила, но мужчина оставался глух к ее мольбам…
Исследовать дальше интимную жизнь дочери герцога Даяне показалось нетактично. Она оборвала связь, поскольку и без того узнала много — Кронхам отец ребенка принцессы, ее возлюбленный. Но не муж.
Почему? Об этом можно будет спросить саму принцессу. Но позже. Сейчас Аймина слишком торопилась к отцу.
Кронхам смерил Даяну взглядом, обозначил приветствие едва заметным наклоном головы — леди Геспард прижала ладонь к груди — и открыл перед женщинами высокую, украшенную резьбой дверь в покои герцога.
Огромную опочивальню правителя безуспешно отапливали два исполинских камина. В ней было очень душно, пожалуй, даже смрадно, и ветер, свободно гулявший под высоким потолком, охлаждал стены, но совсем не приносил свежести. Внизу воздух оставался спертым.
«Издержки феодализма, — шагая по ковровой дорожке к постели герцога, подумала Даяна. — В подобной спальне вряд ли почувствуешь себя уютно… Если, конечно, правитель не подвержен клаустрофобии…»
Правитель страдал от жары, духоты и холода одновременно. Десяток сальных свечей окружал постель. Пряди длинных седых волос налипли на влажные щеки герцога, потрескавшиеся губы мерно шевелились — несчастный бредил и не узнавал свою дочь.
Возле постели Даяна увидела двух мужчин: щуплый слуга в бордовой ливрее суетился над медным тазом с болтающейся на дне темной жидкостью, высокий седобородый старец в черной мантии и странной шапке, украшенной крошечными рожками, держал в руках небольшую потрепанную книжицу и, кажется, молился. Старца почти скрывала стойка балдахина, пожилой худенький слуга, как только принцесса вошла в спальню, горестно воскликнул:
— Как хорошо, моя принцесса, что вы успели! Господину стало хуже!
Аймина встала на колени перед постелью отца, взяла его за руку и прошептала:
— Батюшка, батюшка, откройте глаза, я приехала. Я рядом.
Но герцог бредил. В воспаленной горячкой голове рождались видения какой-то битвы. «Вперед, вперед, на приступ», — чуть слышно слетало с губ, обметанных жаром. Герцог слабо стискивал кулаки и мотал головой.
Расстроенная принцесса совсем забыла представить мужчинам свою гостью. Даяна стояла за ее спиной и смотрела на больного, стараясь не встречаться взглядом со старцем в рогатой шапке.
Но Шыгру, а это, без сомнения, был он, смотрел не в глаза ведьмы, а гораздо ниже — Кавалер, устав сидеть в сумке, висевшей у пояса Даяны, высунул морду из-под хозяйского плаща и сразу повернул остроухую голову к темному углу, где за складками балдахина скрывался старец.
Колдун и кот, одинаково не мигая, смотрели друг на друга.
Даяна поменяла позу — наклонилась, чтобы поставить чемоданчик с медикаментами на пол, — и Кавалер тут же выпрыгнул из сумки. Нервно дернул шкурой, обошел ножку высокой кровати и скрылся под ее днищем.
Принцесса наконец прекратила попытки поговорить с отцом, встала и, повернувшись к гостье, которую так и не представила, произнесла:
— Даяна, ему хуже! Вы сможете ему помочь?!
— Я постараюсь, — тихо сказала та.
— Тогда начните! — почти повелительно воскликнула Аймина. Но лесная ведьма медлила. — Начните! — уже взмолилась дочь правителя.
— Хорошо.
Даяна медленно обошла широкую кровать, встретилась с испытующим взглядом колдуна и, отбросив последние сомнения, сказала:
— Я должна остаться наедине с больным. Принцесса, прикажите всем выйти. Пожалуйста.
Подбородок старца гневно вздернулся, слуга, прикрыв рот ладошкой, тихонько охнул, Аймина же, совсем не обращая внимания на их реакцию, проговорила тихо, но четко:
— Всем вон.
— Моя принцесса, — опешил колдун, — вы ей доверяете?!
— Ваши способности, Шыгру, не оставили мне иного выхода, — ядовито одернула его принцесса.
— Но я старался! Я как мог…
— Значит — плохо старались! — оборвала дочь герцога. — Плохо старались! Теперь — идите.
Тон принцессы наотмашь ударил колдуна. Испепелив Даяну взглядом и бормоча то ли проклятия, то ли ругательства, астролог прошествовал к двери. Слуга понуро поплелся за ним.
Даяна проводила их уход молчанием, но, едва закрылась дверь, сказала мягко, но настойчиво:
— Прошу прощения, принцесса, но вам тоже придется уйти. Я должна остаться здесь одна. Так надо, Аймина, так будет лучше.
— Я уйду, — покладисто произнесла принцесса и, встав на колени, поцеловала отца в лоб: — Все будет хорошо, мой дорогой. Она тебе поможет.
Как только Даяна осталась наедине с больным, из-под кровати выбрался Кавалер. Умному зверю не понадобилось приказов. Пружинисто подскакивая на мягких лапах, кот добежал до двери и, обнюхав ее, внезапно послал хозяйке предупреждение: мысленный образ надетого на шею камня.
— Считаешь, пора поставить экран? — спросила Даяна.
От зверя пришел утвердительный ответ и образ Шыгру, проделывающего обратную манипуляцию: стоя за дверь, колдун снимал амулет.
Даяна стремительно достала из кармана шнурок с привешенным камнем и мгновенно надела его на шею. Дворцовая челядь, гуляющая без экранов, не пугала ее, прибыв сюда, Даяна намеренно не стала сразу ставить экран, так как хотела понять, прочувствовать, чем дышит этот замок. Найти угрозу, если она есть…
Но колдун… Колдун — другое дело. Без ментальной защиты камня Даяна может запросто подпасть под его влияние. Ее телепатические возможности затухают, Шыгру же может оказаться очень сильным телепатом. И врагом. Обиженным, злопамятным. Он видел или почувствовал, что на лесной ведьме нет амулета, и сейчас снимает свой…
Подвешенный на шею камень привычно устроился на груди леди возле другого «украшения», камеи, прятавшей под каменными завитками коммуникатор орбитальной базы. В любую минуту Даяна могла
