– Нет! Я ничего не желаю слышать. Это вы виноваты. Или вы еще не поняли? Как же вы, умный и сообразительный человек, не сумели этого понять?
Джек нахмурился, слушая ее пронзительный от гнева голос, и сделал еще шаг вперед.
– В чем моя вина?
– Она видела, как вы целовали меня! – произнесла Лайза таким тоном, словно все остальное должно быть ясно даже болвану. – Она все видела, вот у нее и появились ненужные мысли!
Джек усмехнулся:
– Сомневаюсь. Сегодняшнего свидания мисс Селия ждала с давних пор.
Лайза яростно встряхнула головой:
– Нет, это я невольно подучила ее, когда позволила вам украсть тот злополучный поцелуй! Селия боготворит меня и во всем следует моему примеру!
– Вы слишком строги к себе, мисс Крэншоу. Вы вовсе не обязаны брать на свои хрупкие плечи ответственность за всех близких. У меня разрывается сердце при мысли, что вы готовы пожертвовать собой, лишь бы ваш отец мог гордиться титулованным внуком.
Лайза замерла и при свете луны стала похожа на изваяние.
– У вас разрывается сердце? Ваше сердце? То самое, которое билось в вашей груди на балу восемь лет назад?
Джек сложил руки на груди.
– Почему тот бал так запомнился вам?
– Он изменил всю мою жизнь.
Джек промолчал.
Вскинув голову, Лайза горько улыбнулась:
– Вы мне не верите. Значит, вы ничего не вспомнили?
– А что я должен был вспомнить?
– Мерзавец! – вскипела Лайза. – И это вы не помните?
Она шагнула к нему, вцепилась в лацканы фрака и притянула его к себе так, что их губы встретились. Сердце Лайзы пропустило положенный удар. Джек сначала широко раскрыл глаза, потом смежил веки. Лайза обняла его за шею, продлевая поцелуй, раздувая страсть. Она сама приоткрыла языком губы Джека, просунула кончик языка между зубами и проникла в темную пещеру рта. Джек замер, стиснув ее талию. Его достоинство настырно уперлось Лайзе в живот.
Джек застонал и придвинул се к себе, нависая над ней, требуя ответа на, поцелуи так, как только что она требовала от него. Он исследовал глубины ее рта, прихватывал язык зубами, запрокидывал ей голову, чтобы погрузить язык как можно глубже. Внезапно они разжали объятия и отпрянули друг от друга, Джек задыхался, как от быстрого бега. Выпрямившись, он вдруг просиял:
– Господи, вспомнил!
– Как же вы могли забыть? – Лайза изумленно покачала головой.
Джек покаянно сложил руки:
– Простите… Таких поцелуев было у меня так много…
– А для меня он был единственным. Если бы вы подумали обо мне и не проявили такого пыла, я сумела бы вскоре забыть о нем. Это вы во всем виноваты! Одним-единственным поцелуем вы дали мне почти все и столько же отняли у меня!
– Ради Бога, простите, дорогая. Объясните же, как это могло случиться?
Лайза зябко обняла себя за плечи.
– Я выезжала только второй сезон. Несмотря на все советы компаньонки и ее бдительный надзор, я сумела принять ваше приглашение на танец. – Лайзу вдруг охватила усталость, она опустила голову на грудь Джеку. Он обнял ее, прижал к себе, и воспоминания вернулись к нему – отчетливые, как из вчерашнего дня.
Ко второму сезону семнадцатилетняя Лайза уже почувствовала себя дамой большого света. Она точно знала, какие платья привлекают особое внимание на балах и суаре, помнила наперечет лучших танцоров. Ослепленная столичным блеском, слишком упрямая, чтобы признать поражение, она вовсе не горевала о том, что не сумела сделать партию в первом сезоне.
От брака она ждала немногого: может быть, титула, вежливого обхождения, детей. Если муж будет хорош собой – прекрасно, но за красотой она не гналась. Отец не раз объяснял Лайзе, как важно сделать удачную партию. С этой обязанностью она смирилась, не прекословя – в основном, чтобы угодить любимому папочке. Выбирая мужа, Лайза с удовольствием окунулась в водоворот балов и раутов, забыв о скуке провинциальной жизни. И все шло как по маслу, пока однажды она не встретила Джека Фэрчайлда.
В то время он был моложе, но выглядел таким же дерзким светским щеголем, чаще смеялся, всегда был окружен разодетыми в пух и прах молодыми аристократами. Лайза увидела его на балу у Карлтонов. Она как раз проходила мимо, а он стоял в кругу приятелей. Зацепившись за нее взглядом, Джек с любопытством вскинул подбородок и приподнял в улыбке уголки губ. Лайза сразу отвернулась, но вспыхнула с макушки до пят. Одним-единственным взглядом он разрушил все ее планы, заставил забыть о долге перед семьей. Неуловимым обаянием, против которого было невозможно устоять, он вверг Лайзу в пучину желаний. Искушение оказалось непреодолимым, хотя Лайза и знала о том, сколько у Джека любовниц. Замужних любовниц.
Позднее, когда начались танцы, Джек ухитрился куда-то услать сына графа Хилборна, для которого Лайза оставила танец, и сам пригласил ее. И в вихре вальса преспокойно увел в противоположный от тети Патти и ее подруги, миссис Грин, угол зала. Широко раскрыв от изумления глаза, Лайза даже не попыталась
