– Привязанность? – воскликнула Аманда, не веря своим ушам. – О чем вы говорите? Ну да, я знаю, вы лелеете мечту перевоспитать этого злоумышленника. Ну конечно, для вас, возможно, это и хорошо, учитывая ваше пари с сэром Артуром. Но вы забываете, что Лукас Дэвин должен уехать, как только право Кэролайн на Фаллингейт будет вне опасности. Вы понимаете, доктор Кавендиш, ведь от этого союза могут быть дети! А этого нельзя допустить! Ребенок испортит Кэролайн жизнь, уверяю вас.
Доктор нахмурился. Его густые брови сошлись над добрыми карими глазами.
– Миссис Пламшоу, прошу прощения, мне больно слышать это от вас. Я всегда придерживался мнения, что дети – существа благословенные, хотя мы с женой и не имели счастья узнать это на деле.
Его мягкий укор заставил ее ощутить собственную низость. Она покраснела до корней волос и быстро отвернулась.
– Я люблю детей, как всякая другая женщина. Но Кэролайн не может обременять себя последствиями этого… этого нелепого брака. Я согласилась помочь, но только на том условии, что мистер Дэвин покинет Фаллингейт, когда для Кэрол отпадет угроза потерять имение.
– Ну, это мы еще посмотрим! – с добродушным озорством грозя в воздухе пальцем, проговорил доктор. – А что, если мне удастся изменить его до неузнаваемости? Возможно, тогда он станет вполне подходящим мужем, как любой другой? И сердце Кэролайн, к всеобщему удовлетворению, не будет разбито?
Он встал позади нее. Совсем близко. Так близко, что она могла чувствовать идущее от него приятное тепло. Это угрожало растопить лед в ее сердце, и слезы снова подступили к глазам. Но в нем было то, что вселяло надежду, и ее печаль неожиданно уступила место тихой радости. Она доверяла этому мужчине. Он знал о жизни нечто очень важное, и она хотела, чтобы он поделился с ней своим знанием. Может быть, он научит ее, как склеить разбитое сердце? Она медленно повернулась и ответила ему взглядом, полным мучительной нежности.
Приподняв голову, словно изучая его, она старалась понять, неужели и вправду он такой безупречный?
– Доктор Кавендиш, вы действительно такой добросердечный, как кажетесь?
Он взглянул на нее с восхищением и заботой.
– Прекрасная леди всегда пробуждает лучшее во мне, миссис Пламшоу. Женщины способны укротить самого дикого зверя. – Он прижал руку к сердцу.
– Как, вероятно, была счастлива ваша жена!
– А как повезло вашему покойному мужу!
Она опустила глаза и отвернулась. Даже если доктор питает к ней самые лучшие чувства, как сможет она рассказать ему, что никогда не была замужем? Что он подумает о женщине, которая жила с этой ложью с тех пор, как появилась в Фаллингейте? То есть в течение многих-многих лет?
– Вернемся к нашему делу, – сказала она напряженным голосом. – Я боюсь, если Лукас Дэвин задержится здесь на продолжительное время, он окончательно разобьет сердце Кэро.
– Моя дорогая миссис Пламшоу… – начал доктор.
Он взял ее руку и мягко потянул, пока она не повернулась к нему. Его прикосновение пробудило в ней давно забытые желания, которым, увы, не дано осуществиться.
– Не понимаю, почему вы так строги к Лукасу Дэвину. Боюсь, я что-то упустил, – сказал он. – Мы уже не можем переделать наш план, но я обещаю прислушиваться к вам и отнестись с вниманием к вашим опасениям. Не только потому, что я заключил пари с сэром Артуром, я готов поспорить и с вами. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы превратить Лукаса в идеального мужа, а вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы Кэролайн, не дай Бог, не влюбилась в него.
Ее глаза широко распахнулись и встретились с его взглядом. Она рассмеялась, несмотря на все свои страхи.
– Предупреждаю вас, что в этом споре я могу победить.
– Отлично. – Его лицо засияло добродушной улыбкой. – Я не собираюсь отбирать преимущество у столь достойной леди.
Она позволила себе расслабиться, страх утих. Отчего она думала, что он может ее обидеть? Она должна прогнать все подозрения. И все-таки она знает наверняка – ему неведомо, на что способны мужчины.
– Зачем прилагать столько усилий и делать мистера Дэвина таким привлекательным? Неужели вы не понимаете, какую опасность представляет собой закоренелый мошенник для такой наивной и романтичной девушки, как Кэрол?
– Если Кэролайн не найдет в его лице подходящего компаньона, она не найдет его ни в ком, – серьезно заметил он. – И мы должны постараться ради самой Кэрол, миссис Пламшоу. Я не могу сделать это один. Вы поможете мне?
Она отняла у него свою дрожащую руку и отошла на безопасное расстояние.
– Хорошо, я полагаю, мы должны принять меры, чтобы подготовить его к встрече с Джорджем. Если мистер Дэвин не сможет грамотно изъясняться и вести себя надлежащим образом, миссис Уэйнрайт первая это заметит.
– Осмелюсь сказать, что здесь вы совершенно правы.
– А если мы хотим, чтобы он хорошо говорил, то должны взяться за него немедленно.
– Я начну сегодня же с правил поведения за столом, – предложил Теодор.
Она кивнула, когда новая идея пришла ей в голову.
– А завтра я покажу ему, как танцевать кадриль.
– И вместе нам удастся не только сделать из него джентльмена, но и превратить его в настоящее сокровище!
Она улыбнулась энтузиазму доктора. Он был старше ее на пятнадцать лет, но его природное жизнелюбие заставляло ее чувствовать себя более взрослой. Внезапно в ней проснулось желание вновь ощутить себя юной. Она кивнула:
– Очень хорошо, доктор Кавендиш, я принимаю ваш вызов.
– Прекрасно, моя дорогая. Нам лучше поскорее взяться за дело.
Он поправил пелерину, сползшую с ее плеча. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев, и приказала себе уйти, как будто ничего между ними не произошло, кроме светской беседы. Но прежде чем она взялась за ручку двери, он окликнул ее:
– Миссис Пламшоу!
Она повернулась.
– Да?
– Я говорил вам, что вы сегодня замечательно выглядите?
Ее сердце замерло и тут же застучало быстро-быстро.
– Нет, я уверена, что запомнила бы такой комплимент.
– Да, уж пожалуйста… Вы очаровательны!
– Спасибо, – ответила Аманда.
Но, отойдя от флигеля на приличное расстояние, она остановилась и подставила лицо холодному дождю, чувствуя, как впервые за многие годы удивительное тепло согревает ее душу.
Глава 11
19 июня 1529 г.
Минуло долгих восемь лет с тех пор, как я наконец, привлек ее внимание. Дорогая Рейчел, если бы ты знала, что я совершил для тебя. В тот день, когда мы станем мужем и женой, я поведаю тебе обо всех своих приключениях. Как я присоединился к королевской армии, как быстро вырос в звании, проявив смелость и мужество в нашей грандиозной, или, по-другому сказать, гибельной кампании во Франции. Милая Рейчел, я знал, сколь высоко мне нужно подняться, чтобы стать достойным тебя, и как мало у меня времени, поэтому рисковал так, как не отважился бы никто другой.
Я знал, что цветам не вечно цвести. Самые прекрасные из них срывают раньше других, и, хотя они быстро вянут в похитивших их эгоистичных руках, их пышное цветение захватывает больше, чем мерцание бриллианта. Я буду тем единственным, кто завоюет тебя, Рейчел, и стану нежно и заботливо любить тебя, даже когда твоя красота поблекнет. Из твоего письма я знаю, что ты ждешь меня. Но как долго будет ждать твой отец? Скоро он выдаст тебя замуж за человека, на его взгляд, более достойного. Уже столько лет прошло!
