Джордж поморщился.
– Посмотрим, как заговорит мистер Дэвин после встречи с призраком лорда Гамильтона.
При упоминании о призраке настроение Кэролайн упало. Она нервно теребила кружевную оборку на рукаве.
– Он не видел здесь никаких призраков.
Правый глаз Джорджа начал подергиваться, как это часто случалось, когда он расстраивался.
– У него все впереди…
– Так ты разочарован, Джордж? – покачала головой Кэролайн. – Ты надеялся, что призрак станет преследовать моего мужа так же, как преследовал других претендентов на мою руку?
– Меня нимало не заботит, что происходит в этом доме. Но позволь предупредить тебя, что жизнь твоего мужа в опасности.
Кэролайн пристально взглянула на брата:
– Что ты хочешь сказать?
– Тебе не приходило в голову, – твердым тоном ответил Джордж, – что дух лорда Гамильтона попытается убить мистера Дэвина?
– Ты говоришь глупости, – быстро сказала она, однако без особой уверенности.
Джордж торжествовал.
– Я глупец? Дорогая сестрица, призрак сделал все, чтобы уберечь тебя от брака. Должно быть, он страшно взбешен, что ты его перехитрила.
– Честное слово, в жизни не слышала подобного абсурда, – заметила Кэролайн.
– Возможно. Но если что-нибудь случится с мистером Дэвином, помни, что я тебя предупреждал.
Джордж протянул руку, Пруденс церемонно положила на нее свою ладонь, словно они готовились предстать перед королевским семейством. В полной тишине они выплыли из комнаты. Когда двери за ними закрылись, Кэролайн вздохнула с облегчением.
– Наконец-то! – Она рухнула в кресло, раскинув ноги совершенно неподобающим леди образом. – Я думала, они никогда не уйдут.
– Они пробыли здесь не больше четверти часа. – Теодор вытащил из жилетного кармана часы и взглянул на циферблат.
– Правда? Мне это показалось вечностью. Бедный Лукас, вам пришлось нелегко.
Он сел в кресло рядом с ней и взял ее за руку. Своей невозмутимостью Дэвин напоминал сильную морскую птицу, которой не страшен любой шторм.
– Ничто, – ответил он, лаская ее взглядом, – ничто на свете не заставит меня отказаться от вас, Кэролайн.
Она сжала его руку. Как быстро он превратился в преданного мужа! Она подумала, что со временем сможет постичь эту перемену, но и тогда душа ее не будет спокойна. Предупреждение Джорджа звучит правдоподобно: Лукас в опасности. Упавшая люстра – это первый сигнал. Рухнувший портрет только подтвердил опасения. Теперь к этому добавился тревожный симптом. Лукас определенно теряет вес, что-то с ним не так. Сможет ли она это исправить?
Часом позже Лукас легким галопом ехал верхом на Гермесе по безлюдным просторам Крэгмира. Поднимавшийся туман застилал вересковую пустошь, но казалось, лошадь сама знала путь. Закрываясь от налетевшего дождя, Лукас отпустил поводья. Нудный моросящий дождик производил желаемый эффект – прояснял его ум.
Он хорошо поработал сегодня. Сдержал данное жене обещание, поставил ее интересы выше собственных. Слишком часто ему приходилось видеть страдания людей зависимых, и он не хотел этого для Кэролайн, поэтому выполнил план, который они разработали. Все вместе они убедили Джорджа Уэйнрайта, что его сестра состоит в законном браке. «Теперь она хозяйка собственной судьбы», – подумал он и улыбнулся улыбкой триумфатора.
И все-таки… и все-таки… «Я делаю ее несчастной», – думал Лукас, покачиваясь в седле и слушая мерный стук копыт. Кэро обеспокоена и напугана. У нее такое ощущение, будто она его не узнает. Знала ли она его? И если на то пошло, знал ли он себя сам? Он скажет ей, кто он. Сразу, как только все вспомнит.
Лукас откинул голову назад и улыбнулся, подставив лицо холодному дождю. Он рассмеялся, в его голосе слышались ликование изболевшейся души и подавленные слезы. С тех пор как на него свалился портрет, память ожила, рождая тревожные видения прошлого. Запах полированного дерева, звук охотничьего рога, чудесная золоченая спальня, образ которой кажется размытым от слез, когда-то застилавших глаза, горечь прощания, которого никогда не было, или было… Воспоминания казались столь яркими, что резали глаза, столь отчетливыми, что у него сжималось сердце, когда он возвращался к реальности.
– Господи, помоги мне! – воскликнул он и дернул поводья.
Гермесу это не понравилось. Лошадь сердито заржала и встала на дыбы, молотя воздух копытами. Лукас, теперь уже умелый наездник, ловко наклонился и приник к седлу, пока копыта лошади вновь мерно не застучали по земле.
– Прости, старина, – сказал Лукас, – я ведь только учусь…
Он будет скакать верхом, пока не утихнет боль в душе или пока он не вспомнит, кто он есть.
Холод пронизывал до костей, теперь Лукас всем телом дрожал. Трясущимися пальцами он вытащил из жилета фляжку со слоном, открыл пробку. Это ему поможет. Он забывает, что случилось вчера, но может в мельчайших деталях вспомнить свое детство. Ему нужно вспомнить все, тогда он постигнет смысл происходящего. Лукас поднес фляжку к губам и сделал глоток. Должен же быть ключ к разгадке? Если только обрывки этой головоломки можно сложить вместе! Он снова сделал глоток. Тогда он все ей расскажет. Расскажет Кэрол, как только сам все поймет.
Глава 23
Смайли Фиггенботтем все тщательно спланировал. Он постучит в дверь и представится трубочистом. Только малорослые мужчины и мальчишки могли заниматься этим ремеслом, так что рост Смайли делал его весьма подходящим, хотя, по правде сказать, работа его мало волновала. Для пущей достоверности Смайли где-то украл ершики и щетки. Никто не умел так перевоплощаться, как он. Слуги в Фаллингейте легко попадутся на его уловку. Когда они перестанут присматривать за ним, он станет заглядывать во все углы, пока не найдет Лукаса.
Все повернулось иначе, его ухищрения не понадобились. Не успел Смайли обойти дом, как заметил промокшего Лукаса, подъезжавшего к конюшне на взмыленной лошади. Смайли издали увидел его статную фигуру и недоуменно заморгал. Лукас еще больше походил на лорда, чем в тот раз, когда они встретились в «Серебряной подкове», только сейчас на нем не было его необыкновенного пальто. Что за глупец, да в такую погоду без пальто можно до смерти простудиться.
Сдвинув на затылок драную шапку, плут заковылял к входу в конюшню и тихо присвистнул. Лукас надменно повернулся к прежнему сообщнику:
– Что вы здесь делаете?
При звуке аристократически-высокомерного тона Лукаса Смайли захихикал и изогнулся, оттопырив зад.
– Фу-ты ну-ты, как мы изящно выражаемся! Кто это говорит? Граф Лили Ливер или Лукас Дэвин, с которым я да-а-авно знаком?
Злобная усмешка скривила губы Лукаса, он перекинул ногу через седло и скользнул вниз, его сапоги застучали по булыжнику. Грум принял поводья, бросил презрительный взгляд на Смайли и увел лошадь.
– Уверяю вас, это недоразумение, – сказал Лукас, расправляя манжеты рубашки и мокрые рукава безупречно сшитого костюма для верховой езды.
– Что, приятель?
– Мы с вами никогда не были знакомы. Насмешливая улыбка Смайли поблекла, он, прихрамывая, шагнул вперед.
– Что т-ты говоришь? Да я знаю тебя как облупленного.
– Я в жизни с вами не встречался, дружище, – покровительственно ответил Лукас густым баритоном и безжалостно взглянул на Смайли.
