стоящим в ней столом. На столе лежала женщина, чья полная фигура показалась Клариссе до боли знакомой. На ней было то же самое коричневое шелковое платье, которое так ее удивило. Женщина, казалось, спала или потеряла сознание, лица ее не было видно.
Кларисса затаила дыхание, боясь, что женщина проснется и вновь начнет обвинять ее...
– Она, кажется, ранена? Но я не делала ничего подобного, а только пыталась удержать ее за руку до прибытия брата. Но она оказалась слишком сильной и, вырвавшись, исчезла в толпе.
– Значит, вы признаете, что это та самая женщина, с которой у вас произошла драка на улице? – требовательно спросил судья.
– Думаю, да, – ответила Кларисса, но Джемма тут же поправила ее:
– Это была вовсе не драка. Не думаете же вы, что моя золовка могла причинить серьезный вред этой женщине?
Однако судья жестом попросил Джемму замолчать и вновь обратился к Клариссе:
– Вы должны быть уверены, мисс Фаллон. Зайдите с другой стороны и посмотрите внимательней.
Кларисса неохотно приблизилась. От распростертой на столе фигуры исходил отвратительный запах, платье было измято и покрыто грязными пятнами.
Когда, обойдя вокруг стола, она снова взглянула на женщину, крик застыл в ее горле. Лицо миссис Крейгмур раздулось и приобрело синеватый оттенок, ее глаза, которые всегда казались Клариссе слегка выпученными, теперь еще больше вылезли из орбит. Рот миссис Крейгмур открылся, из него вывалился синий язык, а на ее горле красовались сине-лиловые синяки...
Кларисса задрожала и пошатнулась, и в тот же момент она ощутила крепкую руку на своем плече.
– Как вы смеете заставлять леди лицезреть подобное?! – строго спросил граф. Кларисса еще ни разу не слышала, чтобы он разговаривал таким тоном.
Его сила вселяла уверенность, и Клариссе удалось совладать с головокружением. Она отвела взгляд от ужасного лица мертвой женщины и, посмотрев на ее побелевшие руки, заметила клок зеленой ткани, зажатый в скрюченных пальцах миссис Крейгмур. Та самая шаль...
– Этой шалью она была задушена, милорд, – сообщил судья. – Вот почему теперь эта молодая леди является подозреваемой.
Его голос прозвучал словно скрип виселицы, комната перед глазами Клариссы закружилась...
Глава 8
– Я не убивала ее! – выкрикнула Кларисса. – Не убивала! Да и как я могла это сделать? Вокруг было множество людей. Неужели вы думаете, они стали бы молчать, если бы на их глазах совершилось убийство? Я не убивала ее, хотя она это заслужила...
Кларисса почувствовала, как граф предостерегающе сжал ее плечо, и замолчала, стараясь собраться с мыслями.
– Заслужила? – Судья холодно посмотрел на девушку. – Почему вы так сказали, мисс Фаллон?
– Она... она была очень плохой женщиной, – пробормотала Кларисса.
– Да пораскиньте же мозгами, – решительно произнес граф. – Эта покойница намного больше и сильнее мисс Фаллон. Неужели вы думаете, что она спокойно стояла на запруженной народом улице Лондона и ждала, пока хрупкая мисс Фаллон задушит ее? Она потеряла шаль на улице, и кто угодно мог подобрать ее, так что у вас нет никакого права обвинять уважаемую молодую леди.
– И все же я хочу знать, почему эта дама считает, что убитая заслуживала своей участи. Кстати, как ее имя, вы не могли бы сообщить?
– Мы знали ее как миссис Крейгмур, – вступила в разговор Джемма, ее голос звучал уверенно, и она тоже бросила предостерегающий взгляд на Клариссу. – Называлась ли она этим именем в последнее время, никто из нас не знает. Но если вы обратитесь к судье Мидлсекса, он подтвердит вам, что эта женщина разыскивается за присвоение средств, которые были отпущены на содержание детей в местном приюте, где она до недавнего времени работала наставницей.
– Откуда вам это известно?
– Леди Габриэль Синклер возглавляет попечительский совет по надзору за приютами, и я тоже являюсь членом этого совета, равно как и мисс Фаллон. Мы много времени провели в этом заведении, и благодаря благотворительности леди Габриэль условия содержания детей в приюте значительно улучшились.
Это было правдой, хотя Джемма опустила некоторые скандальные подробности и умолчала о том, как и почему они «проводили время» в приюте.
Судья явно колебался.
– Хорошо, мисс Фаллон, на сегодня достаточно. Но я не могу исключить того, что нам придется побеседовать снова.
– Теперь у вас есть адрес этой леди, – холодно заметил лорд Уитби. – И мы желаем вам всяческого успеха в расследовании. Но надеюсь, в следующий раз вы все же не станете притаскивать благородную леди в подобное место.
– Нам нужно доставить мисс Фаллон домой как можно скорее, она испытала ужасное потрясение, – добавила Джемма.
Кларисса закусила губу, но ничего не сказала. Мысли вихрем кружились у нее в голове. Кто убил миссис Крейгмур? Несмотря на то, что судья не привел больше никаких доводов, он явно подозревал ее.
Только когда они снова уселись в экипаж, Кларисса перевела дыхание. Голова снова кружилась, и Джемма озабоченно посмотрела на нее:
– Жаль, у меня нет нюхательной соли. Мисс Помшек всегда носит ее с собой, а вот я нет.
– Опустите голову вниз. – Граф с сочувствием посмотрел на девушку. – По крайней мере это избавит вас от обморока.
Кларисса уткнулась лбом в колени и закрыла лицо руками. Через несколько минут головокружение прошло и самообладание вернулось к ней.
– К дому капитана Фаллона, и побыстрее, – приказал граф кучеру и снова повернулся к Клариссе. Разумеется, он видел кое-что похуже на полях сражений, но изуродованные тела – зрелище не для леди. А этот негодяй чиновник заставил ее смотреть на покойницу!
Охваченный гневом, Доминик сидел молча, пока экипаж не подъехал к дому Фаллонов, а когда он проводил дам внутрь, то вдруг почувствовал странное нежелание оставлять их. Мисс Фаллон выглядела такой напуганной!
Когда Джемма повернулась к нему и тихо произнесла: «Вы так добры, лорд Уитби. Если вы останетесь ненадолго и посидите с Клариссой, то есть с мисс Фаллон, в гостиной, я смогу дать указания дворецкому разыскать моего мужа», – он молча поблагодарил небеса.
Клариссу проводили наверх и усадили на диван. Едва они остались одни, девушка с беспокойством посмотрела на графа.
– Успокойтесь, вам нечего бояться, – мягко произнес Доминик. – Нет никаких доказательств, позволяющих подозревать вас в убийстве этой женщины. Лучше поскорее выбросьте это из головы. Никто не может обвинять леди, имея на руках столь шаткие доводы...
– Ах, если бы! – взволнованно перебила графа Кларисса. – На самом деле все вовсе не так, как вы говорите, и именно поэтому я так переживаю. Видите ли, я не совсем леди... вернее, совсем не леди!
Доминик удивленно посмотрел на Клариссу; он явно был смущен и не знал, как расценить столь странное заявление.
Кларисса решительно подняла руку, чтобы предотвратить возможные возражения.
– Это правда, милорд, и вы не выиграете пари. Более того, я уверена, что если бы вы знали правду, то ни под каким видом не захотели бы со мной общаться. Но вы были так добры сегодня, выступая в роли моего защитника. И я не могу больше пользоваться вашей добротой, не рассказав всей правды.
Граф молчал. До этого мало кто называл его добрым. Высокомерный, экстравагантный, надменный, властный – такими эпитетами обычно наделяли его окружающие. Теперь, когда Кларисса наконец решила рассказать свою тайну, ему оставалось только сидеть и слушать.
Это была очень странная история. Мать умерла, брат подался в море, а бесчестный адвокат отправил девушку, почти девочку, в приют, чтобы иметь возможность прибрать к рукам деньги, посылаемые ее братом...
Доминику хотелось протянуть руку и обнять Клариссу, но, боясь, что это импульсивное желание может спугнуть ее, он решил держать себя в руках.
– Меня отдали в услужение в школу, когда мне исполнилось четырнадцать лет... – дрожащим голосом произнесла Кларисса.
– Так вот оно что, вас отдали в услужение! Кларисса кивнула.
– Мой хозяин оказался очень плохим человеком, но мне удалось избежать его... его... – Девушка судорожно сглотнула. – Я очень много работала и научилась выживать, милорд, хотя... – Она задумалась на мгновение, потом, казалось, отбросила еще одно болезненное воспоминание. – Хотя, если честно, не могу сказать, что из меня получилась хорошая служанка.
Кларисса посмотрела на графа так искренне, словно намеревалась признаться во всем.
– Я была не слишком почтительна, и однажды... я подложила камни в его овсянку после того, как он избил меня за то, что я забыла зажечь камин в классной комнате.
На этот раз Доминик не смог удержаться и рассмеялся.
Кларисса с удивлением посмотрела на него.
– Я бы с удовольствием проткнул его шпагой, – твердо сказал граф. – И проткну любого, кто посмеет дурно обращаться с вами.
Кларисса закусила губу.
– Представляете, какой будет скандал, если эта история выплывет наружу! Миссис Крейгмур била меня много раз за то, что я огрызалась, и однажды я достаточно сильно ударила ее по голени, но она так и не смогла заставить меня извиниться, даже несмотря на то, что у меня все руки были в синяках от побоев.
Девушка вздохнула, а Доминик постарался не показать, какой гнев он испытал, услышав этот рассказ. Миссис Крейгмур определенно повезло, что она умерла, иначе он задушил бы ее собственными руками!
– Неудивительно, что миссис Крейгмур была рада от меня избавиться. Я не могу держать язык за зубами, даже когда знаю, что это необходимо. В суде скажут, что я убила ее из мести или потому, что лишилась ума после стольких лет бесчеловечного
