пресекать.
Кларисса кивнула:
– Хорошо, я согласна.
– В таком случае давай займемся подготовкой бала, – предложила Джемма. – Думаю, надо рассчитывать на пару недель, раньше не получится, а вот приглашения лучше разослать сразу. К тому же это немного отвлечет внимание общества.
– Вы не будете возражать, – вступила в разговор леди Габриэль, – если мы с мужем устроим бал у себя? Мы ведь все-таки одна семья и тоже хотим оказать Клариссе поддержку. Для этого можно использовать наш дом за городом, во-первых, ехать туда недалеко, а во-вторых, он больше, чем наши лондонские апартаменты. В Кенте у нас просторный зал для танцев и несколько комнат для гостей, так что мы можем пригласить гостей на весь уик-энд. Праздник получится на славу. Если вы хотите произвести впечатление на общество, пусть оно будет сногсшибательным!
– О, Психея, как это мило с твоей стороны! – воскликнула Джемма. – Просто чудесно. А ты как считаешь, дорогая?
Кларисса сглотнула, стараясь унять дрожь, и повторила вслед за Джеммой:
– Это действительно очень мило.
Мысль о бале показалась ей не менее неприятной, чем мысль о том, что придется развлекаться всю ночь. Как можно веселиться, постоянно наступая на ноги партнеров во время танца и ожидая услышать сплетни и обвинения в убийстве? Однако Кларисса попыталась ничем не выдать своего смятения. Мэтью получил пулю из-за нее, да и граф рисковал жизнью. Разве могла она прятаться в кусты, когда ради нее принесены такие жертвы?
– Да-да, давайте устроим бал, – произнесла она, стараясь придать голосу твердость.
К величайшему разочарованию Клариссы, ей пришлось вместо расследования убийства заняться приготовлениями к предстоящему балу, составить списки необходимых дел, написать и разослать приглашения, продумать убранство загородной резиденции и заказать бальное платье.
Теперь она как никогда желала отточить свое мастерство, но неуловимый учитель танцев как сквозь землю провалился.
– Возможно, он спешно бежал на континент, – предупредил граф Уитби, – из опасения, что мы станем его разыскивать.
– Как вы думаете, он догадался, что мы все о нем знаем? – с тревогой спросила Кларисса.
– Сказать с уверенностью нельзя. В ту ночь, когда залезли в дом леди Сили, было слишком темно, и рассмотреть его не представлялось возможным. Но он боится показываться здесь, а это уже кое-что значит.
Несмотря на данную себе клятву никогда больше не заходить за границы дозволенного, Доминик, к облегчению Клариссы, не забывал сообщать ей о ходе расследования, однако поведение его было удручающе благопристойным.
– Пойманных членов шайки осудили за грабеж, – сообщил он несколько дней спустя. – Двоих отправили в тюрьму, двух других сослали. Двоим, как мы знаем, удалось скрыться, не считая главаря, но мы все равно отыщем его, так что не стоит беспокоиться.
Кларисса рассеянно кивнула, сейчас ее мысли были заняты вовсе не возможным обвинением в убийстве.
– Что такое? – спросил лорд Уитби. – Вы все еще переживаете из-за этого обвинения? Право, не стоит.
Девушка поморщилась:
– Конечно, моя жизнь гораздо важнее, но... Я все еще не знаю танцевальных движений, а брату доктор не разрешает вставать...
Граф улыбнулся:
– Может, я смогу заменить вашего потерявшегося учителя?
Кларисса удивленно заморгала.
– Могущественный граф Уитби, на которого равняется все общество, – учитель танцев? Подобное предложение слишком смело даже для меня, милорд.
Доминик громко расхохотался и тут же предложил немедленно начать обучение.
Не в силах отказать ему, Кларисса кивнула. Джемма тут же позвала слугу, попросила его скатать ковер, а затем села за фортепьяно.
Граф подал Клариссе руку, вывел ее на середину комнаты, и они тут же убедились, что в мастерстве он значительно превосходит сбежавшего учителя. Тело Клариссы покалывало в тех местах, где его касались руки графа, и она ощущала его близость каждой клеточкой, когда он уверенно вел ее в танце, предупреждая возможные ошибки и внушая такую уверенность, что впервые в своей жизни Кларисса получала от танца истинное наслаждение. Ей казалось, что она парит над полом, и в уверенных руках своего партнера она вдруг с удовольствием поняла, что двигается плавно и грациозно.
– О, если бы я могла всегда танцевать только с вами, проблем не возникло бы!
Что-то в глазах графа заставило ее замолчать, и Кларисса ощутила, как заливается горячей краской стыда. Она никак не могла найти нужные слова.
– Я... я только хотела сказать, что мы почтем за честь принимать вас на балу. Ваше внимание весьма предпочтительно после...
– Конечно, я буду там, глупышка. – Граф наклонился и прошептал ей на ухо: – Мне ведь нужно выиграть пари, помните?
Кларисса знала наверняка, она должна быть глубоко оскорблена тем, что два джентльмена поспорили на нее, но ее это почему-то совсем не волновало. Мысль о том, что граф придет на бал, мгновенно успокоила ее нервы, и она задышала ровно и спокойно.
– Я сделаю для этого все, что смогу, – прошептала Кларисса в ответ, нисколько не заботясь о том, что на другом конце комнаты мисс Помшек нахмурилась при виде столь неприличной близости.
После обеда дамы отправились не к портному Джеммы, а к модельеру, порекомендованному леди Габриэль. Несмотря на то, что Кларисса была против подобного расточительства, Мэтью и его жена не собирались экономить, когда речь шла о предстоящем бале.
– Остальное мы будем по-прежнему заказывать у мадам Лаваль, но это платье должно быть совершенством.
Вскоре они уже прибыли в изысканный салон модистки, где мастерица усердно тут же начала колдовать над Клариссой. Лишь когда все замеры были сделаны, Кларисса смогла вновь присоединиться к невестке, которая внимательно изучала ткани.
Джемма указала на отрезы шелка пастельных тонов, но модистка покачала головой:
– Нет-нет, леди Джемма, эти ткани недостаточно хороши.
– Но... – начала Джемма, однако хозяйка салона не дала ей закончить.
– Большинство молодых леди-дебютанток надевают белые или бледно-розовые платья, но у вашей золовки светлые волосы с золотисто-рыжими прядями, кожа цвета слоновой кости и светлые глаза. Она заслуживает большего, нежели банальное белое платье.
– Тем не менее она не должна выглядеть вызывающе, – вежливо заметила Джемма.
Кларисса кивнула. Ей и так предстояло находиться в центре внимания весь вечер, а тут еще это платье...
– Я подумала об особенной ткани. – Хозяйка салона быстро вышла и вскоре вернулась с рулоном материи в руках.
Кларисса затаила дыхание. Никогда еще она не видела ничего подобного. В руках у модистки блестел белый шелк, однако весь он был заткан тончайшими золотыми нитями, и поэтому необычная материя мерцала и переливалась.
– О! – восторженно вздохнула Джемма. – Это просто чудо! Но не будет ли это слишком для молодой леди на ее первом балу?
На лице хозяйки салона появилось выражение обиды.
– Будь так, я никогда не порекомендовала бы вам эту ткань!
– Конечно, нет, – поспешно согласилась Джемма – по ее решительному тону было ясно, что она уже приняла решение.
Помощница модистки приложила ткань к плечам Клариссы, и дамы посмотрели на нее с неприкрытым восхищением.
– Quelle effet![9] – пробормотала модистка.
– Бесподобно, – Джемма.
Ну, разве могла Кларисса протестовать? Она посмотрела на противоположную стену, где висело зеркало, и восхищенно вздохнула при виде чудесного шелка.
Дамы договорились с хозяйкой салона о дате примерки, и, только сев в экипаж, Кларисса вдруг поняла, что цена этого платья окажется непомерно высокой.
– Платье из этой ткани будет стоить очень дорого! – Она встревожено посмотрела на невестку: – Не лучше ли нам поехать к другой портнихе?
Однако Джемма лишь улыбнулась в ответ.
– Во-первых, Мэтью не захочет даже слышать об этом, а во-вторых, леди Габриэль намерена оплатить покупку и таким образом сделать тебе подарок от себя и от моего брата.
– О! – еле слышно произнесла Кларисса. – Это очень любезно с их стороны...
– Да, думаю, тебе нужно будет поблагодарить их, – согласилась Джемма. – Только не стоит говорить об этом твоему брату сейчас – он непременно захочет отклонить подарок, что не слишком любезно.
Кларисса кивнула. Когда дамы приехали домой, она расположилась в гостиной, чтобы написать благодарственное письмо леди Габриэль, а затем оформить оставшиеся приглашения, но ей удалось справиться со всем этим лишь к тому времени, когда подали ужин.
На следующий день приглашения разослали адресатам. С утра пришла леди Габриэль, чтобы обсудить с Джеммой убранство дома, а Мэтью, которому разрешили вставать, хотя его рука по-прежнему покоилась на перевязи, отправился за покупками.
Когда он вернулся, в руках у него была бархатная коробочка, которую он тут же протянул сестре.
– Это для предстоящего бала, – ласково произнес Мэтью.
В коробочке Кларисса обнаружила нитку жемчуга – простое, но очень красивое ожерелье, которое как нельзя лучше подходило к жемчужным сережкам, подаренным Мэтью на ее день рождения.
– Какая прелесть! – воскликнула Кларисса. – Я не видела ничего подобного!
Мэтью улыбнулся:
– Ювелир заверил меня, что это ожерелье – как раз то, что тебе нужно для дебюта. От Джеммы я узнал, что у тебя будет белое с золотым шитьем платье, так что ожерелье очень подойдет к нему.
Ощутив укол вины при упоминании о платье, девушка лишь кивнула, и Мэтью застегнул
