еще одного подозрительного незнакомца – тот с тревогой наблюдал за ним, теребя в руках сложенный вчетверо лист бумаги.
– Стой! – крикнул ему Эвери. – Замри и не двигайся!
Но подозрительный субъект повернулся и выбежал на улицу через черный ход. Эвери помчался следом.
Ошарашенная неожиданным предложением Корделии, Офелия перестала хныкать и воскликнула, вытаращив на сестру глаза:
– Ты в своем уме? Ты же не знаешь толком слов.
– Другого выхода у нас нет! Управляющий все равно нас не различает. Снимай костюм! Твою роль я успела выучить наизусть, а если что-то и забуду, сочиню что-нибудь на ходу. Неттлс не шутит, он исполнит свою угрозу! Вытолкает тебя на всеобщее посмешище без шляпки, маски и одежды. Так что поторапливайся!
Быстро переодевшись в сценический костюм Офелии, Корделия выбежала из гримерной на сцену. Офелия разрыдалась, закрыв лицо руками. Сестра Венеции запрыгала от восторга на месте и захлопала в ладоши.
Мимо Неттлса Корделия промчалась пулей, подобрав подол юбки, чтобы не споткнуться.
– Наконец-то! – злобно прошипел он ей вслед.
Добежав до рампы, Корделия резко остановилась и, сделав глубокий вдох, окинула взглядом сцену. Ее возлюбленный Марли громко произнес:
– А вот и моя долгожданная Марабелла! Ах, как же я по тебе истосковался, любимая!
По зрительному залу прокатился шепоток. Корделия кожей почувствовала напряженные взгляды, устремленные на нее со всех сторон. Ее ноги словно бы приросли к помосту, по спине поползли мурашки. Но Марли, вынужденный импровизировать в течение десяти минут, был не в силах промолвить больше ни слова. На лбу у него выступили капельки пота, в глазах читалась мольба.
Собравшись с духом, Корделия выпрямилась и мелодично произнесла:
– Ах, это ты, любимый! Ты пришел сюда, лелея в сердце надежду снова встретиться здесь со мной?
– Да, милая! Именно эта мысль и привела меня сюда! Тебе ведь известно, что мое сердце принадлежит только Марабелле! Ах, как сладко звучит твое имя! Я готов повторять его бесконечно, и днем, и ночью! – подхватил актер.
Вспомнив, что по сценарию ей надлежит еще и двигаться по сцене, Корделия сделала несколько шагов, посмотрела на зрителей и промолвила:
– Пусть повторяет мое имя, сколько ему угодно, только бы рукам не давал волю.
Зал взорвался хохотом. Ободренная первым успехом, Корделия почувствовала себя гораздо раскованнее и постаралась не думать ни о Рэнсоме, ни об Офелии. Все свое внимание она сосредоточила на роли Марабеллы. Нельзя было ошибиться ни в одной фразе. К счастью, ее сценический партнер оказался опытным актером и удачно ей подыграл. Это было не очень сложно, поскольку диалоги героев, исправленные Офелией, представляли собой обычный непринужденный разговор двух влюбленных молодых людей. Многие фазы были заимствованы ею у Шекспира.
Произнося их, Корделия краем глаза наблюдала за ближайшей к ней ложей. Сидевшая в ней полная дама в бриллиантовой тиаре пристально вглядывалась в загадочную актрису через очки в золотой оправе, пытаясь получше запомнить черты ее лица. От этого взгляда сердце бедной Корделии забилось так, словно готово было лопнуть. «Скорее бы уже наступил финал», – подумала она, холодея от страха. Но до счастливой развязки пьесы, с весьма запутанным и забавным сюжетом было еще далеко.
Рэнсом остался на карауле возле лестницы, а Друид принялся возиться с замком в двери комнаты Неттлса.
– Замок не из дешевых, – пробормотал он. – Непростой замочек, доложу я вам, мистер Шеффилд. – Это я и сам уже понял, – шепотом отозвался Рэнсом, недоумевая, куда запропастилась Корделия.
Опробовав несколько отмычек, фокусник наконец открыл дверь.
– Готово! – с довольной ухмылкой воскликнул он, обернувшись к Рзнсому. – Ну, я побежал. В антракте после первого действия мне предстоит развлекать зрителей. Желаю вам удачи! Не увлекайтесь!
– Спасибо, Друид, – сказал Рэнсом. – Мне надо найти здесь одну вещицу, принадлежащую нашей семье. Если мне улыбнется удача, Неттлс даже не заметит, что в его отсутствие кто-то рылся в его вещах.
Не успели стихнуть отзвуки удаляющихся шагов фокусника в коридоре, как послышались приближающиеся шаги. Рэнсом оцепенел. Неужели это Корделия? Почему она задержалась?
К его немалому удивлению, вместо Корделии к нему подошла ее белобрысая подруга Венеция. Она скороговоркой сообщила ему, что та, которую он ждет, задерживается в силу непредвиденных обстоятельств.
– Послушай, Венеция! – сказал Рэнсом. – Постой, пожалуйста, немного внизу, возле лестницы. Если кто-нибудь появится в коридоре, предупреди меня тихим свистом.
– Нет, я не смогу, через полчаса мой выход! – воскликнула девушка. – Мистер Нетглс уволит меня, если я вовремя не выйду на сцену.
– Это не потребует столько времени! – настаивал Рэнсом. – Ты не опоздаешь. Постой там, пока не сосчитаешь до ста.
– Но я не умею считать до ста, – растерянно пробормотала Венеция. – Я знаю счет только до двадцати.
– Хорошо, тогда сосчитай до двадцати десять раз, – слукавил Рэнсом. – Но только считай медленно!
