вежливостью.
– Леди Уэллер в гостиной, – услышала она голос Фелисити.
Сохраняя невозмутимое выражение лица, Мэдди предложила гостье сесть. Самое смешное, что матрона была явно под впечатлением нового статуса Мэдлин, хотя Мэдди не изменилась ни на йоту. Таким же был обшарпанный стул, на который миссис Мэшем уселась своим широким задом.
– Я так рада видеть вас в добром здравии, – сказала она. – И в безопасности. То есть я хочу сказать, что цыгане, наконец, покинули наше графство, хотя миссис Грей и уверяет, что видела какого-то лохматого человека возле своего амбара, но…
– Вот как? – немного резко вмешалась Фелисити. – Она в этом уверена? А когда это было?
– Три дня назад, – ответила миссис Мэшем, выбирая кусок испеченной Бесс коврижки. – Но он был один, а ведь известно, что цыгане кочуют табором, как дикие собаки. Разве вы этого не знаете?
– Да, конечно, – ответила Фелисити и встала, чтобы помочь Бесс внести поднос с чаем и расставить на столе посуду.
– Сейчас не чувствуешь себя в безопасности даже в собственном доме, – продолжала миссис Мэшем. – А после того, что случилось в церкви во время вашей первой попытки выйти замуж… Наш бедный викарий до сих пор не может успокоиться.
– Да, было страшно, – подтвердила Мэдди. – Боюсь, тот человек был просто безумен.
Мэдди начала разливать чай, и это позволило ей спрятать лицо и подумать, как бы переменить тему. Но как обычно, свернуть миссис Мэшем с выбранного ею пути было так же трудно, как разъяренного быка.
– Это было сразу видно! – Миссис Мэшем вытаращила глаза. – Представляете? Он мне угрожал! Слава Богу, что никто не пострадал. Мне очень жаль, что я не присутствовала на вашей настоящей церемонии бракосочетания, но я уверена, что все прошло как положено.
Мэдди вспомнила викария в халате и ночном колпаке, но кивнула.
– Все же я сожалею, что вы лишены поддержки ваших многочисленных друзей и соседей.
Мэдди могла сказать ей, что прекрасно справляется без этой поддержки, но посчитала молчание более благоразумным.
– Мне кажется странным, что ваш новоиспеченный муж так скоро уехал. – Гостья удивленно подняла брови и игриво улыбнулась. – Будем надеяться, что ему было нужно не только блаженство первой брачной ночи.
Это было уже слишком даже для такой язвы, как эта старая сплетница.
– У него возникло неотложное дело, – сказала Мэдди, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Да, видно дело было действительно неотложным, если ему пришлось покинуть молодую жену – вкрадчиво заметил миссис Мэшем.
Мэдди отпила глоток чаю и, презрев приличия, ответила:
– Он хочет, чтобы у меня было как можно больше бриллиантов, вот и отправился за ними в Лондон. Там выбор гораздо больше, чем в Рипоне.
Миссис Мэшем чуть не уронила чашку.
– О! – пискнула она.
– Да, – продолжала Мэдди, ничуть не раскаиваясь. – Он твердо намерен украсить меня бриллиантами, словно жену индийского раджи. Он утверждает, что я в его глазах – императрица и заслуживаю самого необыкновенного.
– О Боже, – сказала миссис Мэшем, выпучив рачьи глазки.
Похоже, она впитывала каждое слово Мэдди, чтобы потом повторить их в тех домах, где ее примут. А Мэдди уже не могла остановиться:
– Он, наверное, привезет и изумруды, и рубины.
– А возможно, и жемчуг, но, ни в коем случае не нефрит, не ляпис-лазурь и не кораллы, – вставила Фелисити. – Леди Уэллер не пристало носить ничего такого, что считается обычным.
Миссис Мэшем потрогала коралловые бусы у себя на шее.
– Понимаю. Я полагаю, что в скором времени вы отправитесь в Лондон, чтобы одеться по последней моде?
– Да, если эта мода мне подойдет, – небрежно сказала Мэдди.
– Ну, мне пора, – сказала гостья. – Я уверена, у вас много дел. А мне еще по дороге домой надо заехать в несколько мест.
– Тогда до свидания.
Фелисити тоже встала, а Бесс проводила миссис Мэшем к выходу.
– Я, оказывается, страшный человек, – со смехом сказала Мэдди, когда они с Фелисити остались одни.
Вдова тоже засмеялась, но почти сразу посерьезнела.
– Те, кто вас знает, не поверят чепухе, о которой она будет рассказывать. Но, Мэдлин, если цыгане действительно ушли…
– Кто этот лохматый человек? Я тоже это отметила. Подумать только, иногда миссис Мэшем может сказать что-то полезное! Вы считаете, что это тот же человек, которого вы видели в окне своего дома до пожара?
– Не знаю, но совпадение меня пугает. Может, мне стоит поискать, не сдается ли другой дом, куда бы я могла переехать?
– Вы помните, что об этом сказал папа. Ему нравится, что вы у нас. Он утверждает, что вы играете в шахматы ничуть не хуже Эйдриана, что вы прекрасная собеседница и что вы гораздо красивее моего мужа, хотя по этому вопросу позвольте мне иметь немного другое мнение.
– Ваш отец слишком добр. Я всего лишь пыталась помочь ему не скучать, когда лорду Уэллеру пришлось уехать. Я не думала, что…
– Да ведь это прекрасно, что вы так хорошо ладите, Фелисити. Если вы опять поселитесь в уединенном месте, папа будет о вас беспокоиться. Мне очень нравится ваше общество, а Эйдриан хочет, чтобы в доме было больше людей. Так что не убегайте…
– Я, конечно, вас не оставлю. – Казалось, эта мысль ее испугала. – Вы ведь так много сделали для меня, так помогли! Просто дело в том, что я не хочу навлечь на вас еще большие неприятности…
– Каким же образом?
– Если… – Фелисити сжала руки. – Это сложно объяснить. Когда я получу известие от своего кузена, я буду знать наверняка. Тогда я расскажу вам свою историю, Мэдлин. Я не хотела вас обманывать, поверьте. – После этого загадочного заявления Фелисити повернулась и побежала наверх, в свою комнату.
Мэдди осталась, и ее мысли, как обычно, вернулись к Эйдриану. Где он будет сегодня ночью? Остановится в гостинице или будет ночевать в лесу, преследуемый этим безумным человеком? «Ах, дорогой! Какой же это странный и печальный брак!»
Мэдди почти забыла, что их союз задумывался как ширма, чтобы спасти ее имя и репутацию. А теперь у нее настоящий брак, и титул, и богатство в придачу. А еще у нее будет – если все пойдет хорошо – здоровый ребенок – частичка Эйдриана, которая всегда останется с ней. Эта мысль согревала сердце.
Может быть, это будет мальчик, с таким же красивым лицом, как у его отца, или девочка с темными, как у него, волосами и чистой кожей? Мэдди отдала бы все, кроме ребенка, чтобы только вернуть мужа.
Спустя неделю после отъезда Эйдриана Мэдди и Фелисити отправились в деревню, чтобы купить ниток и заглянуть на почту – справиться, нет ли для них писем. Последние несколько дней прошли спокойно, и Мэдди надеялась, что все неприятности позади. А еще она надеялась получить весточку от Эйдриана. Даже короткая записка, что у него все в порядке, успокоила бы Мэдди.
К сожалению, по почте не пришло ничего, кроме счетов для отца. Однако Фелисити получила письмо. Почтмейстер посмотрел на нее с любопытством, так как вдове редко приходила корреспонденция.
– У вас появился поклонник, а, миссис Барлоу? – игриво спросил он.
– Прекрасная погода, не правда ли? – был ее ответ.
Они вышли на улицу, и Фелисити, взломав восковую печать, развернула лист. Ей пришлось остановиться, чтобы прочесть письмо, написанное убористым почерком.
– О Господи, – пробормотала она, – этого я и боялась. Мэдлин, нам надо возвращаться домой. Я должна поговорить с вашим отцом. Я очень сожалею, но мне, по всей видимости, придется покинуть деревню.
– Почему? – спросила Мэдди, но увидела, что несколько женщин остановились возле них и с любопытством ожидают ответа Фелисити. – Вы правы, мы не можем разговаривать здесь.
Сложив почту в корзинку, где уже лежали мотки ниток, подруги направились в сторону дома. Мэдди не терпелось услышать, отчего, читая письмо, подруга нахмурилась и на ее лице появилось выражение озабоченности.
Они уже отошли на порядочное расстояние от деревни, когда Мэдди почувствовала какой-то дискомфорт – будто кто-то за ней наблюдает. Она почти физически ощущала на своей спине чей-то взгляд.
Она окликнула шедшую впереди Фелисити и спросила, чувствует ли она то же самое.
– Вам не… – сказала Мэдди, но ее перебил какой-то резкий звук. Перед ними на землю упало несколько зеленых веток.
Фелисити вскрикнула. Мэдди вдруг все поняла.
– Бежим! – крикнула она и, схватив подругу за руку, потащила ее за собой через рощицу в надежде, что деревья помешают стрелявшему прицелиться.
К счастью, подруги уже были почти у самого дома, а Мэдди с детства знала в этой роще каждую тропинку. Пришлось бежать окольным путем, но это было безопаснее, чем идти по проторенной дороге.
Дом выглядел мирным и тихим, настоящим убежищем.
– Слава Богу, что нам удалось убежать, – отдышавшись, сказала Мэдди. – Не могу поверить, что он все еще здесь. Я думала, он последует за Эйдрианом. Но если кузен здесь, то, может быть, и Эйдриан вернется, чтобы защитить нас? – В сердце Мэдди забрезжила надежда.
– Возможно, это не то, что вы думаете, – сказала Фелисити, тоже тяжело дыша.
– Давайте войдем в дом. Мы выпьем чаю, а вы мне расскажете все, что захотите. Но предупреждаю, Фелисити, если дело касается вашего переезда, папе это не понравится.
Фелисити пока не стала ничего объяснять. Мэдди открыла парадную дверь – она знала, что Бесс оставит ее незапертой, ожидая их скорого возвращения.
В холле было тихо и пусто. Отец скорее всего отдыхал, а Бесс возилась на кухне. Если подруги пропустили ленч, Бесс наверняка оставила им бутерброды, подумала Мэдди и вдруг услышала какой-то шум в
