Мэдди, зная, что истории Офелии всегда стремились к бесконечности.
– Мы хотели навестить, но строительство нового театра в Лондоне еще не завершено, а актеры на гастролях. Они хотели, чтобы я была где-нибудь поблизости, когда они будут играть новую пьесу, на тот случай, если придется вносить изменения в текст, – ты ведь знаешь, как это бывает.
Мэдди не имела об этом ни малейшего понятия, но кивнула.
– Джайлс не хотел отпускать ее одну, поэтому я и Рэнсом составили ей компанию. А каким образом тебе удалось найти нас? – поинтересовалась более практичная Корделия.
– Я прочла в местной газете о премьере и узнала псевдоним Офелии. Я писала вам много раз, но вы не отвечали на мои письма. Вы пропустили мою свадьбу!
– Мне так жаль, – сказала Корделия, а Офелия и вправду не на шутку расстроилась:
– Как это ужасно!
– Не то слово.
И Мэдди рассказала им о безумном кузене, из-за которого была прервана первая свадебная церемония. Глаза Офелии стали еще больше.
– Боже мой! Даже мне не пришло бы в голову написать такое, дорогая Мэдлин.
– А каково это пережить!
– Уэллер тебя бросил? – вмешался Рэнсом. – Может, нам стоит найти его и сказать пару слов о том…
– Ты не должен его осуждать. Он посчитал, что это самое разумное, что он мог сделать, потому что его кузен угрожал не только ему, но и мне.
Ей пришлось рассказать им и о дуэли, и о смерти другого кузена, и как они обнаружили листовку о вознаграждении за информацию об Эйдриане, и вообще обо всем весьма запутанном деле.
– Господи, это действительно похоже на одну из пьес Офелии, – согласилась Корделия. – Ты, наверное, сходишь с ума, бедная наша Мэдлин.
Мэдди, наконец, потеряла самообладание и заплакала.
– Мне так его не хватает. И я… я… – Она бросила взгляд на Рэнсома.
– Дорогой, почему бы тебе не прогуляться? – предложила мужу Корделия. – Глоток свежего воздуха тебе не помешает.
– Конечно, – тотчас откликнулся сообразительный Рэнсом. – Приятно было снова увидеть тебя, сестрица Мэдлин.
Как только он ушел, сестры забрались с ногами на диван.
– Как же я по вас скучала, – призналась Мэдди. – Но сначала я должна извиниться за те ужасные письма, которые я вам написала после того, как вы сбежали в Лондон.
– Мы их заслужили, – успокоила ее Офелия, – если учесть наше, особенно мое, поведение. Кроме того, ты уже извинилась, Мэдди, дорогая, так что, пожалуйста…
– Да, но я не люблю вспоминать о них, поэтому должна сказать, что мне действительно очень жаль!
– И не вспоминай, – решительно оборвала ее Корделия. – Я понимаю, как тебе было одиноко. Ведь Джулиана с мужем всегда в отъезде, и только Лорин была рядом…
– Нет, Лорин осталась с судьей. Это было бы еще ничего, но судья уехал в Лондон, а Лорин решила, что должна оставаться с ним. Она так остро переживает свою вину за то, что не успела родить наследника до смерти мужа…
– Свекор все еще таскает ее за собой? Как ему не стыдно! – воскликнула Офелия.
– Значит, ты оставалась с папой одна? Не то чтобы с папой скучно, но все же… Ах, Мэдлин!.. – Корделия схватила руку Мэдди, а Офелия взяла другую, и они долго молча сидели так. Мэдди почувствовала себя окруженной любовью и удовлетворенно вздохнула.
Спустя несколько минут служанка принесла поднос с чаем и пирожными, и Мэдди, вытерев мокрое от слез лицо, стала пить чай и успокоилась.
Сидевшая в стороне Бесс довольно улыбалась, глядя на то, как ее девочки болтали. Она тоже смогла обнять близнецов, которых помогала воспитывать после смерти их матери.
– Ты найдешь его, – уверила старшую сестру Корделия. – Непременно найдешь, Мэдлин.
– Но это почти невозможно. Столько похожих на него мужчин… К тому же он очень ловко прячется и заметает следы. Я не понимаю, как этому кузену удается его находить; если бы не листовки – теперь я это знаю, – думаю, он не нашел бы Эйдриана никогда. Мы теряем драгоценное время, и что еще хуже – я не знаю, сколько еще времени мы потеряем.
Мэдди глубоко вдохнула и положила руку на живот, который уже начал немного увеличиваться, хотя и не был заметен под платьем свободного – по моде – покроя.
Корделия заметила этот жест, и Мэдди поняла, что еще не все рассказала сестрам.
– Мэдлин, ты хочешь сказать…
Улыбнувшись, Мэдди кивнула.
– О! И мы тоже!
– Что? Вы обе?
Офелия усмехнулась:
– Не ждешь же ты, что я позволю Корделии опередить меня?
Мэдди рассмеялась. Близнецы всегда все делали одинаково и одновременно.
– Как же весело будет всем кузенам, – предсказала Корделия. – Может, нам удастся всем троим родить мальчиков? Или у нас у всех будут девочки?
– Кто бы у нас ни был, – сказала Офелия, – все равно эти будет здорово.
Мэдди улыбнулась, но все же ей было немного грустно. Хорошо иметь ребенка, но ей хотелось иметь и мужа. Где же Эйдриан? Найдет ли она его?
И вдруг ее осенило.
Газета попалась на глаза Эйдриану, когда он был в Абердине. Он перебирался из одной деревни в другую, не заботясь о том, где находится. Коль скоро он не мог быть рядом с Мэдлин, какая разница – все эти деревушки были на одно лицо.
Он следил за газетами, хотя знал, что до рождения ребенка было еще много месяцев. Эйдриан часто думал о ребенке, особенно поздно ночью. Если это будет девочка, то у нее, наверное, будут такие же, как у Мэдлин, зеленые глаза и приветливое выражение лица. А если мальчик, он научит его ездить верхом и стрелять. В любом случае Эйдриан мечтал держать младенца на руках, подбрасывать его, слышать, как он при этом смеется, и видеть, как ребенок радуется, потому что знает, что виконт его отец.
Черт побери, он хочет быть со своей женой – прикасаться к нежному изгибу ее груди, целовать ее мягкие губы, разговаривать с ней, слышать ее голос, лежать рядом с ней в постели и слушать, как она вздыхает, засыпая.
Как Эйдриан скучал по ней! Жизнь без Мэдди теряла всякий смысл. Но он обязан жить. Его жизнь принадлежит Мэдлин. Вот ведь головоломка! Вся его жизнь состоит в разгадывании загадок.
Раньше это постоянное бегство не казалось Эйдриану трудным, а сейчас он ненавидел его. Теперь ему хотелось, наконец, встретиться лицом к лицу со своим безумным родственником. Но Эйдриан не знал, где Френсис. Если просто развернуться и поехать обратно в Йоркшир, этот проклятый кузен опять будет его преследовать и Мэдлин снова окажется в опасности. Этого Эйдриан не мог допустить. Он будет рисковать не одной жизнью, а двумя.
Если Френсис узнает, что Мэдлин носит под сердцем наследника, он перестанет преследовать Эйдриана и направит все свои силы на то, чтобы убить его жену. Об этом было страшно даже подумать. Поэтому надо заманить убийцу как можно дальше от дома Мэдлин.
Кузен уже предпринял одну попытку убить его в Нортамберленде, но Эйдриан сумел увернуться от пули. Он попытался выследить кузена, но тому вновь удалось скрыться, и игра в кошки-мышки продолжалась.
Теперь Эйдриан уже был в Абердине. Он сидел в небольшой гостинице, закусывая копченым лососем и яйцами, такими же крутыми, как суровые и неразговорчивые шотландцы, жившие в гостинице.
Эйдриан откусил кусок рыбы и поднес к глазам газету, чтобы прочесть напечатанное мелким шрифтом объявление. То, что он прочел, заставило его положить вилку, отодвинуть тарелку и встать.
Служанка, которая принесла виконту еду, смотрела на него с удивлением.
– Вы заболели, милорд? Вы так побледнели, словно увидели привидение.
– Выпишите счет, – сказал он, не отвечая на вопрос. – Я уезжаю.
Мэдлин была в лавке, когда услышала какой-то шум на улице. Она была одна, так как отослала Бесс купить молодой картошки. Она выглянула на улицу, чтобы понять, что случилось, и услышала какие-то крики и лай собак. Решив, что ничего необычного не произошло, Мэдди собиралась вернуться в лавку. Но тут кто-то схватил ее за локоть.
Она попыталась освободиться, но когда дверь закрылась, Мэдди увидела того, кто держал ее.
Увидела бледное злобное лицо кузена Эйдриана.
– Прекрасная наживка, леди Уэллер, – сказал он своим неприятным высоким голосом. – Возможно, я увидел ее раньше вашего странствующего мужа.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Мэдди расправила плечи – она ни за что не выдаст своего страха.
– Неужели? «Леди Уэллер серьезно пострадала». Такое объявление наверняка заставит сбежавшего мужа вернуться домой. Вам не пришло в голову, что и я могу прочесть это объявление?
К сожалению, он был прав. Как это она сама не учла этой возможности! А этот безумец оказался хитрым и понял – да как быстро! – что она задумала.
Будь он проклят! Не хватало еще, чтобы вошла какая-нибудь соседка и поинтересовалась, как леди Уэллер чувствует себя в «интересном положении». Она никому ничего не рассказывала, но служанки каким-то образом что-то пронюхали и растрезвонили по всей деревне.
Мэдди опять попыталась вырваться, но Френсис держал ее как клещами. Он вывел ее из лавки и повел по улице. Со стороны они выглядели просто прогуливающейся парой.
Мэдди хотела позвать на помощь, но вряд ли у кого-либо из встречных было оружие, а Френсис – она не сомневалась – был вооружен. К тому же, как говорил Эйдриан, кузен был метким стрелком.
– Вы все еще такой же хороший стрелок? – спросила она как можно спокойнее, пытаясь как-то отвлечь его.
Он вдруг хихикнул.
– Конечно же, моя дорогая, я постоянно тренируюсь, используя вашего мужа в качестве мишени. Откуда вам знать, что всего несколько дней назад я оставил на вересковой пустоши его бездыханное, истекающее кровью тело?
Мэдлин похолодела
