сражение между ними, только несравненно ужаснее, чем раньше…»
«Теоретически каждый может достичь состояния озарения, космического сознания. Но практически это почти невозможно для подлой психики. Сравни с жизнью организма: если клетка действует на пользу всего тела, она получает силу и энергию этого тела; если она сражается против него — все защитные рефлексы организма восстают против врага. То же в случае с человеком: можно иметь колоссальные духовные силы, но использовать их для эгоистических потребностей. Тогда для дальнейшего роста такого индивида сам Космос ставит барьер. Вселенское бытие имеет множество сокровенных аспектов, о которых мы и не догадываемся. Пока что можно определить лишь два главных потока, соревнующихся между собой: первый — цепная реакция размножения низшей природы — неэкономная, бессмысленная, сеющая мириады паразитарных существ в мирах времени и пространства, вампиризирующая энергосубстанцию Единого Поля; и вторая — появление мыслящих существ и их болезненные попытки в космической карусели создать гармоничную осмысленную жизнь.
Даже владея немыслимым могуществом космической технологии, можно пребывать в первом потоке, послушно выполнять волю низшей природы, добровольно пребывать в самосозданной темнице!
И еще: я пришел к выводу, что тело, рожденное случаем, не способно вместить беспредельность, не может быть идеальным трансмутатором космических энергий.
Необходимо новое тело — пластичное, гармоничное, динамичное, — в котором не было бы эволюционных аппендиксов, лишних органов, гипертрофированных функций, чтобы оно стало идеальным инструментом воли и разума. Кибернетика, информатика уже поняли возможность перенесения информационного комплекса с одного субстрата на другой, взаимозаменяемости тел, даже создания «искусственного интеллекта». Но я зову дальше — к самосозданию! К расширению естества Человека за пределы первичной телесности, коей нас наделила природа. Эмбрион должен расти — или умереть!
Ты знаешь, что в последних Циклах общественного самопознания наука подошла к пониманию ноосферы — сферы разума, кульминирующей развитие биосферы. Сначала ее определяли как ту часть биосферы, которая заполнена «продуктами» разума — результатами интеллектуальной и духовной деятельности человечества. Но такое понимание было ущербно и примитивно, оно упиралось в эволюционный тупик. Позже пришло озарение, что ноосфера — это высокочувствительное поле, высочайший аспект Единого Поля, матрицирующего мысли и образы, чувства и стремления, фиксируя их в энергоквантах различного напряжения. Более слабые постепенно угасают, переходя на низшие энергоорбиты, а более сильные, эволюционные, поддерживаемые психовибрациями новых мыслителей, приобретают титанический резонанс и становятся стойкими мыслеобразами. К чему я веду? К тому, что возможно создать в ноосферном поле стабильное тело Нового Человека. Это будет как бы переход на высшую ступень бытия. Именно так выходили рыбы на сушу, в стихию воздуха. Для них это был ужасный шаг, но целиком необходимый. В нашем случае масштабы несравнимы — человек, овладев стихией ноосферы, а значит — океаном пустоты, вакуума, станет дитём вечности, беспредельности. Исчезнет понятие смерти и рождения личности, оно заменится процессом вечного самообновления индивидуальности… Пластическая субстанция ноосферы даст возможность для любого проявления разума, духа и чувства.
Ты понял, что мы не разрываем с историей прежнего человечества? Наоборот, мы усваиваем лучшие плоды всечеловеческой эволюции, сконцентрированные в сфере разума и сердца. Песни и любовь, героические подвиги и утопические стремления, неосуществимые прекрасные мечты и гениальные творения мыслителей и художников-все идеально воссоздастся на космическом полотне новой ступени бытия!
Мы рождены дифференциацией, разделением, множеством. Мы завершим себя воссоединением, всеобъемлемостью. Но первая ступень, вероятно, будет самая тяжкая.
Только любовь откроет врата Вечности. Самоотречение во имя нового прекрасного существа — вот путь. Гусеница должна пожертвовать собою для рождения крылатого мотылька. Отказавшись от себя нынешнего, мы воскресаем в Новом Мире. Но как далек путь к идеалу! Все следует начать с первого шага. Кто ведает, как много крепостей надо сокрушить?»
Он воспламенил меня, о Гледис! Отныне этот «сумасшедший» стал моим Учителем, проводником к Неведомому, братом. Я сказал ему об этом.
«Говори, что делать, как действовать?»
«Мудро! — радостно ответил он. — Ни мгновения не упускать. Ни секунды не дарить инволюции, спячке. Но и сидеть в этой крепости нам незачем. Достаточно, что я провел здесь полжизни. Мое терпение получило вознаграждение, я нашел достойных последователей. Не один ты у меня. Есть еще молодые, восторженные души. Вы познакомитесь. Мы выработаем план общих действий. Надо вырываться в космический простор. Сам я не могу охватить всех возможностей. Решим вместе…»
Прежде всего, Гледис, я начал прикидываться пассивным и равнодушным. Прятал взгляд от врачей, надзирателей, отвечал на вопросы дрожащим голосом. Ко мне привыкли, потеряли интерес. Прибывали новые пациенты, и я потерялся в общей массе.
Выходя на прогулку, я старался уйти подальше от крепости, спрятаться между цветистыми гранитными скалами. Там мы встречались с Аэрасом. Там же я познакомился с двумя юными побратимами. Их звали Керра и Сано. Ты, Гледис, видела их.
Ребята попали в крепость за бунт против школьной администрации, заявив, что школьная программа отупляет и оглупляет их, что они желают свежих и парадоксальных впечатлений, что с помощью тех знаний, что преподают в школе, невозможно жить и действовать в сложных условиях современной жизни, что в древности, когда бушевали войны и мятежи, было интереснее и даже пираты, грабя купеческие корабли, имели какой-то смысл существования, а нынешняя молодежь лишь сонно плывет в потоке сформированной, регламентированной жизни, иногда взрывая эту одурь патологическими танцами, сексуальными извращениями, наркотиками, а затем впадая в еще горшую одурь. Разумеется, за такую неслыханную дерзость их сразу же отделили от «нормальных», конформированных учеников и отправили сюда.
Аэрас обратил на юношей внимание и уже достаточно долго работал с ними. Ребята оказались замечательными учениками, легко поняли замыслы учителя, увлеклись его идеями. Они начали психические эксперименты, имели некоторые успехи.
«Нам необходимо вырваться отсюда, — решительно заявил мне Аэрас. — И не только из этой крепости, а уйти прочь с планеты. Не удивляйся. Чтобы достичь поставленной цели, необходимо мыслить соответствующими масштабами. На Оране нас рано или поздно найдут. Система контроля работает идеально. Замечательно, что я встретил тебя, Гориор. Ты опытный космонавт и поможешь осуществить мой план».
Я долго размышлял над его замыслом. Постепенно рождалась идея побега, обретала плоть. И вот… в одну из ночей свершилось…
Аэрас открыл дверь моей палаты. Керра и Сано ожидали нас возле скал. Через стену была переброшена мягкая лестница и по ней я с ребятами перебрался на ту сторону.
Учитель воспользовался своей способностью левитации.
Над горами бушевала гроза. Нашего побега никто не заметил, тем более что Аэрас погрузил санитаров-коридорных в гипнотический сон. В отблесках молний мы увидели вместительный магнетон — нас ожидали друзья Аэраса. Мы переоделись.
Вскоре были в надежном укрытии. Нас приютили старые космонавты, которым Всепланетный Совет уже не позволял летать. На них я возлагал большие надежды, именно эти люди могли помочь осуществить наш сумасшедший план.
Астропилоты были восхищены замыслом Аэраса. Космическим волкам импонировали необычность, парадоксальность, романтика. Изнывать от безделья на планете, доживая тошнотворные спирали времени до маразматической старости или попытаться овладеть небывалым? О каком выборе могла идти речь?
Мы действовали осторожно. Общество было охвачено сплошной кибернетизацией, и незапланированные миграции индивидов по планете сразу же фиксировались контрольными станциями. Надо было полагаться лишь на проверенных людей.
Не прошло и десятой части спирали, как наш план осуществился. В одну из осенних ночей мы пробрались на центральный космодром третьего мегалополиса. Там готовился к старту звездолет второго класса для перелета на спутник Ораны. Аэрас углубил в гипносон стражу космодрома и операторов
