великому сожалению, он не сумел в полной мере проявить свое дарование, безалаберной жизнью загубил свой талант. Еще в большей степени это относится к Николаю — ярко одаренному художнику, но совершенно бесхарактерному человеку.
Отлично рисовала Мария Павловна, хотя и не была профессиональным художником. Михаил Павлович тоже рисовал, писал стихи, сотрудничал в детских журналах. В 1907 году второе издание его 'Очерков и рассказов' было удостоено Пушкинской премии Академии наук (почетный отзыв). С 1907 по 1917 год он издавал журнал 'Золотое детство', который выходил два раза в месяц и почти целиком заполнялся произведениями самого издателя. После Октябрьской революции он так же активно работает как детский писатель и, кроме того, как переводчик с французского и английского.
Одаренность характерна и для следующего поколения. Сын Михаила Павловича — художник, а сын Александра Павловича — Михаил Александрович — актер с мировым именем.
Долго копившаяся душевная энергия и талантливость крепостных мужиков, вырвавшись на простор, щедро заявили о себе в молодом поколении семьи Чеховых.
Ранняя зрелость
Свой первый гонорар Антон Павлович получил совсем еще мальчишкой. Загримировавшись, он отправился к дядюшке Митрофану Егоровичу и, изображая нищего, попросил милостыню. Дядя не узнал племянника и сердобольно одарил его монеткой.
Просыпающаяся природная наблюдательность художника властно впекла Чехова к лицедейству. Он уморительно копировал своих знакомых, с помощью жестов и мимики стремился воспроизвести характерные приметы людей, с которыми сталкивался в жизни или искусстве. Так возникали первые художественные образы, рождались веселые сценки, которые он разыгрывал с братьями. Поначалу миниатюры эти были, видимо, главным образом мимические. Так, он частенько веселил своих близких и знакомых, разыгрывая сценку в духе своей будущей 'Хирургии'. В качестве зубодера выступал сам Антон, пациентами были Александр или Николай. По воспоминаниям Михаила Павловича, с особенно большим удовольствием и успехом Чехов разыгрывал придуманную им сценку про градоначальника. 'В гимназическом мундирчике, с старинной дедушкиной шашкой через плечо он представлял, как градоначальник стоит в табельный день в соборе и как затем, по окончании обедни, производит смотр казакам'. Показывал он эту сценку, каждый раз импровизируя все новые смешные подробности.
Устраивали и настоящие домашние театральные представления. В этих спектаклях, рассказывал Михаил Павлович, Антоша-гимназист был главным воротилой. Будучи еще детьми, братья Чеховы разыгрывали даже 'Ревизора', ставили пьесы на украинском языке. Позже у Дросси организовался настоящий любительский театр. В большой гостиной — сцена и зрительный зал, в двух боковых комнатах, смежных с гостиной, — артистические помещения. Был яркий театральный занавес с наклеенными попугаями и жар-птицей. Еще в одной комнате — в буфетной, через которую входили в зрительный зал, в стенных шкафах хранился театральный реквизит. Публике выдавались нумерованные билеты. Все как в настоящем театре.
В день открытия был поставлен водевиль 'Ямщики, или Шалость гусарского офицера'. Чехов исполнял роль старухи старостихи. 'Репетировали мы эту пьесу, — вспоминал А. Дросси, — не менее десяти раз, и она у нас прошла без сучка, без задоринки. Нельзя себе представить того гомерического хохота, который раздавался в публике по появлении Антона Павловича, и нужно было отдать ему справедливость, — играл он мастерски'. На этих же подмостках Чехов играл Несчастливцева в 'Лесе' Островского.
Стал Чехов сочинять и такие сценки, где текст имел важное, а иногда и решающее значение. Так, по легенде, он читал нечто вроде комической лекции о сотворении мира из того первозданного хаоса, где 'и коринку невозможно было отличить от изюма'. А по воспоминаниям Михаила Павловича, 'он изображал старика профессора, читавшего свои лекции, почти слово в слово составившие потом содержание его самого первого рассказа 'Письмо к ученому соседу'. По одной из версий, Чехову принадлежали также сценки из таганрогской жизни, в которых таганрожцы часто узнавали самих себя. Чехов якобы записывал эти пьесы в особые тетради, а после спектакля их уничтожал.
Что здесь достоверно? Что представляли собой эти первые драматические произведения писателя? Видимо, мы так никогда и не узнаем об этом. Не дошли до нас и другие ранние произведения Чехова. Прежде всего это рукописный юмористический журнал 'Заика', который Антоша начал выпускать, видимо, летом 1875 года после отъезда в Москву Александра и Николая. Его читали таганрогские знакомые, а потом 'Заика' отсылался в Москву. В сентябре 1875 года Александр, подтверждая получение 'Заики', замечал, что 'газета уже не так интересна, как прежде. Соли мало'. Издание 'Заики' продолжалось и позже. Весной 1876 года Александр пишет брату: 'Два NoNo Заики получены, и оба произвели эффект в магазине Гаврилова. Последний No даже самого Гаврилова Ивана Егоровича 1-й гильдии московского купца, так сказать, расшевелил, так что он, умилясь душою, потрепал меня по плечу и сказал: 'Да-с, молодой человек'. Гаврилов был московский купчина, у которого старшим приказчиком служил двоюродный брат Чехова Михаил Михайлович. В 1877 году на службу к нему на постоянное место устроился наконец Павел Егорович.
Из писем Александра выясняется, что уже в 1877 году Антон пытается через посредство брата опубликовать свои произведения. 'Анекдоты твои, — пишет 23 ноября 1877 года Александр в Таганрог, — пойдут. Сегодня я отправлю в Будильник по почте две твоих остроты: 'какой пол преимущественно красится' и 'бог дал' (детей). Остальные слабы. Присылай поболее коротеньких и острых. Длинные бесцветны'. Вряд ли Чехов мог пренебречь предложением брата. Скорее всего он и впредь слал ему свои 'мелочишки'. Какова их судьба? К сожалению, мы все еще не знаем об этом.
А между тем произведения начинающего писателя, видимо, уже в это время попадали в печать. Чехов позже называл различные даты начала своей литературной работы. В конце девяностых годов он однажды указал даже 1881 год — дату явно ошибочную, так как нам известна публикация начала 1880 года. Характерна, однако, оговорка, которую при этом делает писатель: 'Право, не помню. Кажется, в 1881'. Эта оговорка заставляет внимательно отнестись к его более ранним свидетельствам, когда он мог лучше помнить обстоятельства, при которых пришел в литературу. А в 1891 году, направляя свои биографические данные переводчику Августину Врзалю, Чехов сообщает, что литературой стал заниматься в 1879 году. Ту же дату называет в 1889 году. В октябре 1889 года пишет: '24 декабря я праздную 10-летний юбилей своей литературной деятельности'. И тут же шутит: 'Нельзя ли получить камергера?' А вот еще более раннее свидетельство. В письме Лейкину от 22 января 1884 года читаем: 'Работаю я недавно (5 лет)…' Поскольку письмо написано в начале 1884 года, можно понять его и как указание на 1878 год.
В научной литературе есть попытки обосновать эту дату. Так, например, в 1967 году М. П. Громов обратил внимание на юмористическую миниатюру 'Кому платить (снимок)', опубликованную в 1878 году в журнале 'Стрекоза' (№ 45). Действующими лицами миниатюры являются братья Саша и Коля, молодые люди, которые хотя и находятся в стесненных обстоятельствах, но любят покутить и пофрантить. Все это очень похоже на быт братьев Чехова, живших в это время в Москве. Подписана миниатюра 'Юный старец'. Этим же псевдонимом подписаны два небольших стихотворения, помещенные в 'Стрекозе' в том же году (№ 29 и № 37). Исследователь считает, что этот псевдоним очень близок домашним прозвищам гимназиста Чехова.
В воспоминаниях Михаила Павловича упоминается, что в годы своей одинокой жизни в Таганроге Чехов написал драму 'Безотцовщина' и водевиль 'Недаром курица пела'. Это сообщение подтверждается письмом Александра Павловича от 14 октября 1878 года. Правда, частично. Как явствует из этого письма, драма 'Безотцовщина' существовала и была послана на отзыв Александру. Послал Чехов и комедию, но называлась она по-иному — 'Нашла коса на камень'. Что это — другое название упомянутой Михаилом Павловичем комедии или еще одна пьеса? И этого мы не знаем.
Александр не спешил с оценкой пьес своего брата. 'Ты напоминаешь о 'безотцовщине', — пишет Александр Павлович. — Я умышленно молчал. Я знаю по себе, как дорого автору его детище, а потому… В безотцовщине две сцены обработаны гениально, если хочешь, но в целом она непростительная, хотя и невинная ложь. Невинная потому, что истекает из незамутненной глубины внутреннего миросозерцания. Что
