договорились вручать подарки после ужина, когда рядом не будет миссис Тифтон, — и двинулись дальше, в обход особняка, к кухонной двери. Они решили сначала заглянуть к тёте Черчи, чтобы она полюбовалась плодами своих трудов.
Розалинда постучалась и крикнула:
— Тётя Черчи, это мы!
Но вместо тёти Черчи дверь открыл Кегни.
— Ого! Да вы просто супер!..
— Не считая моих туфель. — Скай переступила с ноги на ногу, демонстрируя Кегни, как они чавкают. — Пёс мне их намочил, бессовестный.
— Ясно. Ну, значит, вы просто супер, не считая туфель Скай.
Внимательно оглядев Розалинду, он улыбнулся. А она покраснела. И тут же на себя за это рассердилась.
— Кегни, — донёсся голос тёти Черчи из кухни, — веди их сюда!
Когда девочки вошли, тётя Черчи встряхивала тазик с салатом. Гарри тоже оказался на кухне: наклонясь над раковиной, чтобы крошки не падали на пол, он уплетал сдобную булочку. Сегодня рубашка на нём была жёлтая.
— Ну что, когда будет показ мод? — спросил он с набитым ртом. — Я специально пришёл посмотреть.
Не слушайте вы его, — засмеялась тётя Черчи. — Они с Кегни зашли перекусить. А смотреть на вас сейчас буду я…
Сёстры выстроились в линию, но Джейн тут же присела в реверансе и принялась кружиться, чтобы юбка опять встала колоколом.
— Красавицы! Глаз не оторвать.
— Это благодаря вам, тётя Черчи, — сказала Розалинда. — Вы нам сделали такие чудесные платья!
— Правда красавицы, а, Гарри?
— Истинная правда. — Гарри подхватил с тарелки ещё одну булочку.
— А Джеффри где? — спросила Скай.
— Он в столовой, вместе со своей мамой и мистером Дюпри.
— Это который её друг, — громким шёпотом напомнила сёстрам Джейн.
— Да, который друг. Миссис Тифтон велела вести вас прямо туда, как появитесь.
— Уже? — Розалинда поправила матросский воротник Джейн и чуть сдвинула кудряшки у Бетти над ухом, чтобы замаскировать выстриженный клочок.
— Всё будет отлично! — Кегни ещё раз оглядел Розалинду и поднял большой палец вверх. Розалинда сделала вид, что не заметила: твёрдо решив больше не краснеть, она крепилась изо всех сил.
— Не съест же она нас, в конце концов! — фыркнула Скай. — Мы к Джеффри пришли.
Тётя Черчи провела сестёр через кладовку в короткий коридорчик и остановилась перед большой дверью.
— Ну вот, — сказала она. — Смелее, мои хорошие! — И, перечмокав по очереди четыре щёчки, поспешила обратно на кухню.
Джейн приоткрыла дверь и заглянула в щёлку.
— Там целый зал, — шепнула она. — Да ещё какой! Длинный-предлинный.
Розалинда крепче взяла за руку Бетти — которой ах как не хотелось в длинный-предлинный зал! — и они вошли.
Оказалось, в кои-то веки Джейн не преувеличивала. Три человека в противоположном конце столовой издали смотрелись как кукольные фигурки, причём все три фигурки стояли к сёстрам спиной. Розалинда замедлила шаг. Хорошо ли это, что они вступают в столовую за спиной у миссис Тифтон?
— Давайте все прокричим «привет»? — предложила Скай, но Розалинда пресекла инициативу:
— Нет, так мы только испортим первое впечатление.
— Сабрина Старр и её спутники были слишком горды, чтобы подкрадываться к врагу исподтишка, — неуверенно сказала Джейн.
— Хочу домой, — прошептала Бетти.
— Да кто мы, люди или мышки пугливые? — Скай вскинула голову и расправила плечи, показывая всем своим видом, что уж она, во всяком случае, не мышка.
— Да, ты права, — сказала Розалинда. — Ну, за мной!
И они зашагали: Розалинда с Бетти впереди, Скай и Джейн за ними. Шаг, два, три — фигурки на том конце длинного-предлинного зала по-прежнему не оборачивались. Восемь, девять, десять — всё в полной тишине. Если не считать чавкающих туфель Скай. И чем ближе девочки подходили к миссис Тифтон, тем громче становилось противное чавканье: будто по большой столовой нахально шлёпала исполинская двуногая медуза. Розалинда умоляюще покосилась на Скай, но та только тряхнула головой и нахмурилась. А что она могла поделать?
Три фигурки в конце столовой уже не казались такими маленькими. Миссис Тифтон была в длинном фиолетовом платье, а Джеффри и Декстер в костюмах. И ещё у Джеффри с плеча свисало что-то большое, коричневое, достающее до самого пола и, судя по тому, как оно оттягивало плечо, очень тяжелое.
— Зачем у Джеффри бревно? — спросила Бетти.
Розалинда присмотрелась.
— Не похоже, что это бревно.
— Нет, похоже, — сказала Бетти.
Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть.
Наконец Джеффри заметил сестёр. В первую секунду его взгляд показался Розалинде ужасно тоскливым, но это быстро прошло. Джеффри улыбнулся и повернулся к ним лицом, а загадочное бревно — или не бревно — скрылось у него за спиной, став от этого ещё загадочнее.
— Мама, сёстры Пендервик пришли, — сказал он.
Миссис Тифтон тоже обернулась.
Как только она это сделала, сёстрам сразу же захотелось, чтобы она отвернулась обратно. Потому что одно дело было идти по длинному-предлинному залу за спиной у миссис Тифтон и совсем другое — встретиться с ней взглядом. Позже девочки пытались описать папе свои ощущения от этого взгляда. Он у неё как сталь, сказала Розалинда. Нет, как у ястреба, сказала Скай. И она не любит животных, сказала Бетти. И похожа на злую королеву Нарнии, которая устроила всем вечную зиму, сказала Джейн. Хотя она, конечно, красивая, добавила Розалинда, а Джейн хмыкнула: да уж, красавица! Кажется, если засмеётся, то лицо у неё пойдёт мелкими трещинками.
В общем, у сестёр не возникло особого желания знакомиться с миссис Тифтон и тем более садиться за её стол. Если бы не Джеффри, Розалинда, пожалуй, немедленно развернула бы свой маленький отряд, и они тем же строем промаршировали бы обратно к двери. Но не могли же они бросить своего товарища в день его рождения!
Поэтому они продолжали шагать вперёд. Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два. И, наконец, пятьдесят три. Пятьдесят три шага.
— Стоп, — не размыкая рта, скомандовала Розалинда, и сёстры Пендервик стали как вкопанные.
— О, — сказала миссис Тифтон. С минуту (хотя девочкам показалось, что не меньше часа) она молча их осматривала. — Так это и есть те юные леди, которым мой сын посвящает всё своё время? Что скажешь, Декстер?
У Декстера были тёмные волосы, чуть тронутые сединой виски и благородные усы. Он был очень красивый мужчина — это сёстры потом признали единодушно. Жаль только, что и сам он, кажется, всё время помнил о том, какой он красивый мужчина.
— Милые создания, — ответил Декстер и ухмыльнулся.
Конечно, за двенадцать лет жизни Розалинде уже доводилось видеть разные ухмылки, но всё же те были не такие самодовольные. Ей опять захотелось развернуться и сбежать, пусть даже это будет трусость и малодушие, — но, поймав взгляд Джеффри, она передумала. Вместо этого она, в точности как недавно Кегни, подняла большой палец вверх и улыбнулась Джеффри. И он тоже улыбнулся.
