подумать, даже и уехать отсюда не может.
Опустившись в мягкое кресло возле журнального столика, нервно перелистывала иллюстрированный журнал. Но и здесь генерал не оставил ее в покое.
— Разрешите поздравить вас с выдающимся успехом вашего мужа. Мы все очень, очень рады. Сейчас я передам рапорт правительству.
Обеими руками схватил ее руку, почтительно раскланялся и поцеловал. Ей было противно, но она изобразила улыбку и сказала что-то уместное. Боже, что с ней происходит! И что это за общество, в котором наперекор себе, своим желаниям, взглядам, убеждениям она вынуждена поддерживать отношения с убийцей, улыбаться палачу, одетому в мундир! Общество? А сама ты разве не виновата? Ну почему, почему ты не дала ему пощечину?
Было мгновенье, когда Терри могла это сделать. Но мгновенье промелькнуло, решимость улетучилась, и она продолжила любезный разговор.
— Доктор предлагает прогуляться к месту взрыва. Вы не желаете?
Терри ответила не задумываясь:
— Если Дэви приглашает… Я ему верю.
— А мы подождем. Хотя также целиком и полностью уверены, что радиации нет.
— Так в чем же дело?
— Ну, знаете ли… Трудно учесть сразу все факторы…
Все, что было у Терри на сердце, прорвалось с беспощадной язвительностью:
— Вы просто трус, генерал. Самый заурядный трус! И хотите этой бомбой компенсировать отсутствие храбрости…
Генерал захлопал глазами, зачем-то одернул френч и настороженно оглянулся.
Из неприятной ситуации выручил его Дэвид. Как всегда, быстрый и энергичный, он подошел к ним и бросил жене:
— Терри, я поднимусь не больше чем на полчаса.
— Подышать свежим воздухом?
— Да.
— В эпицентре взрыва? Тогда я с тобой. Здесь душно.
— А вы, генерал, — сказал Дэвид, — можете наблюдать за нами, глядя на экран.
— Еще бы, — бросила Терри, — здесь безопаснее.
Генерал промолчал.
Волны набегали, как и раньше, океан обдавал теплым дыханием, а скалы не было. На ее месте зияла рваная рана, залитая прозрачной водой.
— Боже мой, — прошептала Терри, — какая ужасная сила… Такая маленькая шкатулка…
— Эффект впечатляющий, — сказал Дэвид. — Коэффициент полезного действия — сто процентов.
— Дэвид! — Терри встала и пристально посмотрела ему в глаза. — О каком «полезном действии» может идти речь?
Он улыбнулся.
— Не горячись, Терри. Во-первых, это технический термин, а во-вторых…
— Что «во-вторых»?
— Посмотри, какой ландшафт!
Терри вздохнула: здесь и поговорить нельзя…
— Да что там ландшафт! Мне кажется, планете больно.
— Ну не надо так гиперболизировать, — сказал Дэвид. Земля велика, очень велика, и такая царапина…
— Царапина? Исчезла целая гора. Кстати, куда она делась?
— Материя, вступившая в реакцию, аннигилировалась.
— То есть уничтожена.
— Относительно. «Аннигиляция» — это действительно «уничтожение», но ты ведь знаешь, что материю уничтожить невозможно, — начал свое объяснение Дэвид, и голос его обрел менторский тон. — При аннигиляции выделяется энергия во сто крат больше, чем при термоядерном синтезе.
— Ужасно.
— Ничего ужасного. Происходит превращение частиц и античастиц в иные, ну, скажем, в фотоны…
— Свет, лучи?
— Да.
— Значит, скала сверкнула и… рассеялась светом в космосе?
— И при этом никакой вредной радиации, никакого загрязнения окружающей среды…
— Действительно, «чистая» работа. Но ты не находишь, Дэвид, что среде нанесен ущерб? Только что вы ограбили планету.
— Не драматизируй, Терри. Ежегодно наша Земля получает из космоса примерно десять тысяч тонн метеоритов. Так что эта потеря очень быстро пополнится.
— Но ты ведь опять…
— Нет, больше испытаний не будет, это — первое и последнее. Дальше последует серийное производство таких устройств.
— То есть бомб. Серийное производство!
Лицо ее помрачнело, возле губ появились морщинки, словно ей стало больно. В глазах, которые так любил Дэвид, темнела печаль. Дэвид забеспокоился о ее здоровье.
— Не надо так волноваться, Терри. Поверь мне, все будет хорошо, все будет в порядке.
— Серийное производство… — повторила она. — Наверно, дьявол уже потирает свои когтистые лапы: скоро на Земле погибнет все живое.
Дэвид успокаивал ее, но сказать мог очень мало: ведь их разговор слышен в бункере. Потому он и отделывался общими фразами вроде: «Успокойся, не надо сгущать краски, все встанет на свои места» — и так далее. Терри только вздыхала. Ощущала себя загнанной в угол, в безысходность.
Они уже возвращались в бункер, где должно было состояться официальное обсуждение испытания, когда наткнулись на Веру девушка лежала на обгоревшей земле как мертвая.
Терри бросилась к ней, крича:
— Вера! Что случилось?!
Та застонала:
— Глаза… Мои глаза… Дайте повязку…
Лаборантка обеими руками закрывала глаза, пряди ее золотистых волос выделялись на фоне черной земли.
— Вот и грех на душе у тебя, — всхлипнула Терри, бросив на Дэвида укоризненный взгляд.
Дэвид, казалось, ничуть не растерялся.
— Как это случилось, Вера? Разве вы не слышали предупреждения?
— Я думала, успею добежать до бункера…
Терри бросилась к врачу и через несколько минут вернулась с ним. Это был терапевт, и он смог только наложить повязку на глаза. Вере помогли подняться, и она, хотя едва стояла на ногах, от машины отказалась.
— На этом адском острове нет окулиста! — возмущалась Терри. — А Вере необходима срочная квалифицированная помощь…
— Придется отправить на материк, — спокойно сказал Дэвид.
Терри с врачом повели Веру, а Дэвид удивительно твердым шагом пошел к бункеру. «Неужели у него совсем окаменело сердце? — подумала Терри, скользнув взглядом по его безоблачному, самодовольному лицу. — Словно это его не касается!»
Не без трудностей удалось Дэвиду отправить свою лаборантку на лечение. Офицер секретной службы
