между Флоренцией и Пизой, он предложил проект поворота русла Арно, лишая таким образом Пизу реки. Значительно позднее, для достижения победы над Египтом, обдумывался проект поворота Нила.
Круговорот воды вызывает пророчества. Но с самого начала Леонардо пророчествует. Серия записей, сделанных в Милане и относящихся к 1494 году, носит название «Пророчества».
Чтобы избежать любых неприятностей, в частности с Церковью, Леонардо пишет: «Я пророчествую здесь о жестокостях, которые будут совершены в отношении животных». Вполне очевидно, что это ничего не стоящий ораторский приём. Почему учёный, который не отступал ни перед вскрытием, ни перед вивисекцией, столь заинтересовался бы участью животных?
В действительности же сегодня любому грамотному человеку ясно, что на самом деле это пророчество есть не что иное, как подробное описание концентрационных лагерей!
Мне хочется избавить читателя от этого описания, но при желании его можно найти в «Атлантическом кодексе» среди четырёх тысяч листков с рисунками и текстами, написанными мелким почерком. В этих листках мало личных мнений Леонардо о тех или иных вещах, за исключением нескольких соображений о важности математики, в особенности для инженера. Леонардо не был творцом в области математики, он не продвинул вперёд эту науку. Но, подобно тому, как это делал в более позднее время Альберт Эйнштейн, он необычайно талантливо умел найти для математики её практическое применение.
И всегда относился к себе как к инженеру и практику.
Более того, он пытался применить свои методы инженерии к живописи и другим видам искусства.
Леонардо делает описание совершенных, с точки зрения логики, машин, которые невозможно было сконструировать в то время. Единственное, чего не хватает ему для их создания, — это шарикоподшипника. И едва ли прозвучит как парадокс мысль о том, что современная технология, в частности, в таких областях, как самолётостроение и автомобилестроение, — это Леонардо да Винчи плюс шарикоподшипник.
Его изобретения поражают воображение. Прежде всего, это его летательные аппараты, которые, в отличие от других подобных изобретений того времени, не машут крыльями, как птицы. Летательные машины Леонардо походят либо на вертолёты, либо на аэроглиссеры, либо на планеры. Последние вполне можно сконструировать сегодня при условии наличия катапульты для их запуска или самолёта для разгона. Известно, какую важную роль играли планеры во время второй мировой войны. В Германии был даже собран планер, способный транспортировать танк весом в сорок тонн!
Совсем недавно стало известно, что в Израиле создан сверхзвуковой планер. Высказывается единодушное мнение о перспективности и важности аэроглиссеров. И всё же удивительно, что человек, живущий в XVI веке, был настолько хорошо с ними знаком!
Мы также находим у Леонардо описание танков, парашютов и подводных лодок. Кроме того, говорят, что у него были и другие работы, которые ему якобы пришлось уничтожить ввиду их чрезмерной опасности.
Сочту уместным привести здесь случай из моей личной практики. Во время моей работы над телевизионным сериалом «Границы Возможного», который мы делали в сотрудничестве с Анри Виларом, в части, озаглавленной «Битва за шестой континент», я вообразил, что Леонардо да Винчи уничтожил свою рукопись, где приводилось описание возможного погружения на большую глубину без скафандра, благодаря применению специальной газовой смеси. Я передал этот текст для сериала в понедельник.
На следующий день я узнаю из газет, что эта выдуманная мной рукопись действительно существовала и недавно была похищена с выставки в Турине. Ещё одно подтверждение тому, что всякое, даже посмертное, вторжение Леонардо да Винчи вносит смятение во Время!
Леонардо описывает также человека-амфибию, скафандры, военные машины, пушки, пулемёты. В записке, адресованной одному из его будущих меценатов, герцогу Людовико Сфорца, Леонардо пишет:
«Ваше сиятельство, я внимательно изучил труды всех, кто считает себя мастером пиротехники и военных машин, и готов представить Вам мои секретные изобретения».
Далее он приводит их внушительный список:
очень лёгкий и очень прочный мост;
ряд стенобитных орудий, предназначенных для разрушения фортификаций противника;
орудие типа мортиры, стреляющее огромным количеством мелких камней и производящее дым, терроризирующий противника;
потайной ход, который может быть сооружён бесшумно;
замаскированные вагоны, за которыми можно скрыть передвижение целых армий.
В записке приводится также подробное описание гигантских арбалетов, катапульт, легко перезаряжающихся пушек.
Далее в своей записке Леонардо замечает: «В мирное время я, как и любой другой, занимаюсь скульптурой и рисованием. Я предлагаю вам, Ваше сиятельство, сделать для вас фигуру лошади из бронзы в честь вечной памяти вашего отца, принца и сиятельного семейства Сфорца».
Мы видим, что здесь Леонардо посвятил всего несколько строчек своим талантам живописца и скульптора, зато довольно пространно описал свои способности в области военной инженерии. Хотя — и это представляется весьма достоверным — он никогда не проходил специальной подготовки.
В юности, будучи бедным флорентийцем, он обучился чтению, письму и вычислению на счётах. Затем он становится учеником Верроккьо и вращается исключительно в артистических кругах. Тем не менее он в совершенстве владеет математикой. К тому же он имеет точные знания в области физики и химии.
Более того, он говорит о существовании некого текучего вещества, обладающего большей по сравнению с водой способностью проникновения и являющегося причиной молнии!
Откуда у него эти знания? Более того, когда он их получил?
Историки-искусствоведы и философы, более других изучавшие Леонардо да Винчи, избегают ответа на этот вопрос, не отдавая себе отчёта, насколько он сложен. Так, например, сэр Кеннет Кларк[21] в книге «Леонардо да Винчи» пишет, что Леонардо очень много читал и таким образом приобрёл знания. Ясно, что Кларк очень далёк от науки.
Чрезвычайно сложно, практически невозможно самостоятельно изучить математику. Такие случаи единичны, как, например, Рамануджа. Этот феномен я описал в книге «Утро магов».
С другой стороны, Леонардо превосходно знаком с трудами Архимеда, написанными на греческом языке. Сэр Кеннет Кларк предполагает: «Вероятно, он располагал переводами их на латинский». Но наличие их в то время не доказано. А затем, не отдавая себе отчёта в подобном несовпадении, он добавляет, что сам Леонардо изучил латынь лишь в 1494 г.
Если всё это внимательно изучить, неизбежно приходишь к выводу о том, что свои необычайные познания Леонардо должен был приобрести в некой другой жизни: в его собственной не было ни достаточного времени, ни возможности получить их.
Сэр Кеннет Кларк признает, что «жизнь Леонардо да Винчи — это большая головоломка, которая ещё не разгадана окончательно и о которой многое ещё предстоит узнать. Для этого необходимо иметь громадную эрудицию».
Увы, похоже, что никто из тех, кто изучал Леонардо да Винчи, не имел необходимой для этого огромной эрудиции. Большинство из них, кроме того, очевидно, не были достаточно любознательны и не задавали себе много вопросов. Так, например, сэр Кеннет Кларк в своём труде собственноручно отмечает наличие в «Дневниках» Леонардо набросков птиц в полёте, выполненных таким образом, что для этого было необходимо располагать замедленной съёмкой. В связи с этим он делает следующий вывод: «Без сомнения, зрительные нервы и нервы головного мозга Леонардо значительно превосходили норму, что позволяло ему видеть и зрительно разделять сверхбыстрые движения».
Никто из людей никогда ещё не был наделён настолько чувствительными и быстрыми органами чувств.
В то же время здравый смысл подсказывает нам, что Леонардо да Винчи не мог видеть фильм в замедленной съёмке. Однако, если говорить, о таком персонаже, как Леонардо, будет ли достаточно одного здравого смысла?
