– Мам, а чего ты плачешь?
– Нужно говорить не чего, а почему! – поправила Мария сына, невольно размазывая слезы по щекам.
– Хорошо, почему ты плачешь? – снова, только более настойчиво, спросил Ваня.
– Соринка в глаз попала! – отмахнулась Мария.
– Не обманывай! Мы не на улице! Откуда здесь взяться соринкам?
– Хватит разговоров! Иди переодевайся и садись обедать! Скоро Юрий Дмитриевич приедет! – прервала Мария бессмысленный спор.
Уже сидя за столом, Ваня с набитым ртом спросил:
– А мы куда-то поедем?
– Сначала доешь, а уж после спрашивай! – остановила его Мария и посмотрела в окно.
Все же странно. Георгий, о котором столько говорили, на поверку оказался совсем другим. Он ни разу даже не намекнул ей о постели. Хотя та же Марина, осторожно, но вполне прозрачно, дала понять, что женщины для него основное развлечение. А что удивительного? Молодой, сильный, свободный мужчина, почему бы не потешить ретивое, если дамы к нему столь благосклонны. В этом она сама имела возможность убедиться не раз. Почему же на нее он совершенно не обращает внимания? Не в его вкусе? Возможно. Или просто боится ответственности? Все же одинокая мамаша, вдруг начнет набиваться в жены! Впрочем, так оно и лучше. Пусть они будут только друзьями.
Разве плохо вот так дружить? Встречаться вечерами, иногда ходить в театр, на концерты. Гулять вместе с Ваней в парке. Выбираться за город на пикники. Он просто отличный надежный друг, и не более того, а то, что он скрывает от нее своих женщин, так даже лучше. Вот сегодня после работы он приедет и увезет их за город. К Северину. Ваня там уже бывал несколько раз. Он любит возиться с дочкой Наташи. Да и самой Марии интересно пообщаться с коллегой. Вечерами, когда дети уложены спать, Наташа читает новые главы еще неопубликованных книг мужа, а тот, неспешно потягивая коньяк с мужчинами, увлеченно слушает, словно не сам это написал. Приятный гостеприимный дом. Хорошая компания, что может быть лучше? Марии очень нравилось там бывать, но, хоть Наташа и приглашала их приезжать почаще, все же одной с ребенком заявляться нежданно-негаданно было неудобно. Потому Мария и ждала возможности съездить туда вместе с Георгием. Тем более почти все лето она занималась ремонтом. Только в конце августа квартира приобрела тот вид, о котором она так мечтала.
Потрепанный зеленый жигуленок весь день торчал под окнами. Мария обратила на него внимание еще утром, когда шла на работу. Ей показалось странным, что машина стоит напротив ее дома. Обычно здесь никто не останавливался. Если к Сергею приезжали заказчики, то, конечно, вполне могли оставить машину и на этом месте, но его клиенты, как правило, люди не бедные и на таком старье не ездили. Насторожило Марию и еще одно обстоятельство. В машине кто-то сидел! Тонированные стекла не позволяли разглядеть человека, но в том, что это мужчина, она не сомневалась.
В дверь позвонили, Ваня, сорвавшись с места словно метеор, бросился открывать. На пороге стоял Георгий.
– Вы готовы? – первым делом спросил он.
– Мы готовы, а вот ты проходи, сядь, пообедай, и тогда поедем! – безапелляционно заявила Мария.
– Брось! Пообедаем на месте! – возразил Георгий.
– У меня все готово, нет смысла напрягать Наташу. Тем более что Ваня уже поел, остались только мы с тобой! – настаивала Мария.
Не в силах устоять перед соблазном побыть вместе с ней и Ванюшкой, Георгий согласился.
Марии безумно нравилось кормить Георгия. Вот и сейчас она с удовольствием смотрела, как он ест. Как двигаются его щеки, как ловко он орудует ножом и вилкой, как подносит к губам стакан с соком, все его движения, уверенные, спокойные, вроде неторопливые и в то же время быстрые, четкие, умиляли ее.
– Маша, если ты будешь так на меня смотреть, я подавлюсь! – с улыбкой сказал Георгий, и Мария, смутившись, отвела взгляд. Ей почему-то всегда было очень приятно, когда он называл ее Машей. В его устах имя звучало нежно, ласково, и от звука его голоса по спине пробегала теплая волна.
– А кто кроме нас едет к Павлу? – спросила она потупя глаза.
– Только Глеб с женой и детьми. Сегодня малый сбор. Андрея не будет, он куда-то укатил. Ксения занята на семинаре. Так что места хватит всем. Никто на сеновале ночевать не будет.
Несмотря на то что дом у Павла был очень большой, частенько в нем просто не хватало места для всех гостей. Из рассказов Мария знала, что раньше дом возле парка принадлежал Ксении, тогда там собирались действительно большие компании, но, после того как Андрей купил загородный дом в поселке, содержать старый стало невыгодно и его продали. Так что теперь как место для ночлега летом использовали старый сеновал. Павел удивительным образом переоборудовал его, устроив несколько комнат, в которых можно было разместить гостей. К сожалению, ночи стояли уже достаточно холодные, и в неотапливаемом сеновале было прохладно. Впрочем, летом, как правило, гости предпочитали именно его, а не дом, чтобы не мешать хозяевам.
Покончив с обедом, Мария принялась мыть посуду, а Георгий тем временем упаковал вещи и отнес их в машину. Ваня, возбужденный предстоящей поездкой, крутился у взрослых под ногами, получал постоянные выговоры, но не мог с собой совладать. Ему страстно хотелось всем помочь, поскорее усесться на заднем сиденье роскошного автомобиля и восторженно смотреть, как пролетают за чисто вымытым стеклом городские кварталы. Конечно же он предпочитал сидеть впереди, там, где последнее время обосновалась мама, но, к сожалению, Гоша не позволял этого, ссылаясь на правила. Раньше мама садилась рядом с ним и во время поездок крепко держала его за руку. Ваня с гордостью сжимал пальцы мамы, чувствуя себя смелым и сильным, потому что мама так нуждалась в его поддержке. Теперь все не так, она обычно сидит рядом с Гошей, негромко с ним переговаривается, часто они вместе смеются над чем-то. Несколько раз он хотел послушать, о чем они говорят, но ремень, которым он был пристегнут, не позволял сдвинуться вперед. Но все же поездки, причем любая, доставляли Ване столько удовольствия, что можно было простить и Гоше, и маме то, что они вдвоем сидят впереди. Ничего, пройдет каких-то лет десять, и он сам станет управлять машиной, такой же мощной и красивой, как у Гоши. Она будет сверкать крутыми стальными боками, переливаться на солнце. У нее будут огромные фары, большущие черные колеса и обязательно люк, через который можно смотреть на проплывающие облака. Гоша почему-то называет его смешным словом «атавизм». Ваня мечтал о большом прозрачном люке, хотя Гоша говорил, что климат-контроль лучше. Непонятно, что такое климат-контроль, но люк – это здорово!
Георгий оставил машину не во дворе, а перед домом, и теперь, когда все было готово, он, возглавив процессию, отпер калитку, пропустил вперед Марию с Ваней, нажал кнопку сигналки. «Мазда» весело подмигнула и облегченно щелкнула замками. Чуть ускорив шаг, он успел дотянуться до пассажирской дверцы на секунду раньше Марии и галантно распахнул ее, пропуская женщину вперед. Ему очень нравилось смотреть, как от смущения у нее в такой момент розовеют мочки ушей, украшенные небольшими, но восхитительной работы серьгами. Ваня не стал дожидаться, когда ему откроют дверцу, ловко справился с замком, юркнул на сиденье и только там сердито засопел, возясь с ремнем безопасности.
Решительно тронувшись с места, Георгий не обратил внимания, что следом, взревев слабосильным движком, покатил зеленый жигуленок.
Этого не могло быть! Она вышла из дому, но не одна! С ней, кроме сына, оказался еще и мужчина! И кто?! То самый врач, что в прошлый раз запер его в психушку! Откуда он взялся? Что он делает с его женой?! Почему она садится в его машину так спокойно и привычно? Неужели забыла о нем, о Виталии, и предала с этим лощеным хлыщом?! Как же так? Это невозможно! Ведь он любит ее! Он должен остановить Марию! Помешать ее падению! Так не должно быть!
Виталий чувствовал, что готов растерзать врача прямо здесь, на улице, невзирая ни на что! Рука сама потянулась к заветной отвертке. Плечом он толкнул дверь. Раз, другой! Дверь не поддавалась, а еще в руке остался крючок замка. Проклятая пластмассовая штуковина! Сломалась. От злости Виталий замешкался, начал опускать стекло, чтобы открыть замок снаружи, но в это время серебристая иномарка уже бодро стартанула и, легко преодолев подъем, устремилась к проспекту.
Мотор жигуленка завелся с первого оборота, вот только, чтобы так рвануть с места, пришлось вдавить педаль в пол до отказа. В нос ударил запах горящего сцепления. Колеса с визгом вгрызались в асфальт. Виталий успел заметить, как, мигнув красными огоньками, иномарка притормозила перед правым поворотом
