трапу. Короткий, не слишком внимательный паспортный контроль – и вот она покинула пассажирский терминал порта. Едва остановилась, чтобы осмотреться, к ней подошел молодой парень, немного коверкая слова, сказал по-сербски:
– Ты Жданка? Тебе привет от Лукса! У него неприятности. Ты пока поживешь у меня. Он просил.
Жданка даже вздрогнула от неожиданности, но почему-то решила довериться парню. Старенькие «жигули» ожидали неподалеку. По дороге парень пытался разговаривать, но плохое знание языка не позволило разобраться в ситуации. Единственное, что поняла Жданка, это то, что зовут парня Ион, жить она будет в гостинице, которая принадлежит его отцу. Больше часа понадобилось, чтобы добраться до места. Небольшой городок на побережье казался покинутым. Ветер подметал пустынные улочки. Нагонял тоску. Двухэтажный домик, спрятавшийся в голом саду. Крошечная, чуть побольше платяного шкафа, комнатка с единственным окном под самым потолком, жесткая узкая сиротская кровать, железная вешалка, прибитая возле двери. Мужчина, отец Иона, не говорил ни слова. Молча указал Жданке на кровать и вышел. До самого вечера женщине казалось, что о ней забыли. Только когда за окном стемнело, мужчина без стука вошел к ней и жестом позвал куда-то. Жданка послушно поднялась, стараясь принимать происходящее как должное. То, что Лукc о ней не забыл и умудрился организовать встречу, немного успокаивало, но будущее оставалось таким же непредсказуемым, как и день назад.
В просторной кухне собралось, как поняла Жданка, все семейство. Отец, хозяин дома, его жена, хрупкая темноволосая женщина с живыми, не утратившими интереса к происходящему глазами, Ион и две девицы, очевидно дочери. Мамалыга с брынзой, неизменное вино и хлеб – вот и все разносолы. Ужинали молча. Когда трапеза подошла к концу, отец начал что-то говорить по-румынски. Ион, выслушав, попытался перевести. Из его речи Жданка поняла, что денег с нее не возьмут, но работать придется вместе со всеми. Пора готовить гостиницу к приему постояльцев.
На следующее утро начались трудовые будни. Вмести с сестрами Иона, Марицей и Луцией, Жданка белила стены в комнатах для жильцов, отмывала окна. После обеда, не самого роскошного, но сытного, девушки пригласили ее прогуляться. До моря, еще зимнего, холодного, пришлось идти минут сорок. Вдоль бескрайнего пляжа протянулась череда современных отелей, тоже по большей части пустующих, лишь в немногих были постояльцы.
До конца мая Жданка работала вместе с девушками то в гостинице, то на стройке. Таскала кирпичи, ведра с раствором, мыла, стирала, носила доски, двигала неподъемные плиты. От Лукса больше вестей не было. Однажды вечером к ней в комнату зашел Ион. Его не было две недели.
– Тебе нужно уезжать. Лукас передал деньги. Приехать не сможет.
– Куда уезжать? – спросила Жданка.
– Не знаю. Тут оставаться нельзя.
– Ты сможешь помочь мне перебраться в Украину? – вдруг решилась Жданка.
Нет. Только в Молдавию, – глухо ответил Ион.
Автовокзал оказался довольно далеко, идти по пыльной неуютной улице пришлось долго. Вот только поход оказался весьма печальным. Единственный автобус на сегодня ушел давно и больше ничего в обозримом будущем не ожидалось. Нет, расписание автобусов в разные концы страны конечно же имелось, да только касса с заколоченным окошком уже несколько лет не работала, а единственный частный автобус попросту дожидался нужного количества пассажиров и отправлялся когда вздумается. Присев на камень, Жданка задумалась. Решение нужно было принимать глобальное. Если румынским пограничникам она показала сербский паспорт, в котором фигурировала фамилия мужа, здесь нужно было сообразить, с какими документами оставаться безопаснее. У нее сохранился старый, советский паспорт, пусть и заграничный, но все же на девичью фамилию. Какие изменения произошли в бывшей огромной стране, спросить было не у кого. Решив, что Лукc неспроста приказал скрыться, Жданка решила вернуть себе прежнее имя. Возле автовокзала стали собираться какие-то женщины. С сумками и пакетами, явно собирались куда-то ехать. Как ни пыталась Жданка понять – куда, ничего путного выяснить не удалось, между собой женщины говорили только на молдавском. Оживление среди женщин возросло, когда на площади появился белый микроавтобус. За рулем сидела местная дама средних лет. Остановившись рядом с группой уезжающих, она вышла из микрика и начала что-то читать по бумажке. Жданка поняла – она зачитывает имена, и на всякий случай подошла поближе.
– Так что, вы говорите, Светлана не поедет? – спросила шоферша, пряча бумагу в сумку.
– Нет, у нее дома неприятности! – на русском ответила одна из женщин.
– Жаль. Честно говоря, я на нее рассчитывала. Ей что, деньги не нужны? Она тут никогда столько не заработает! – сказала хозяйка микроавтобуса. – Ладно, не поедет, значит, и ждать не будем. Грузитесь!
Жданка, осмелев, подошла к женщине-водителю и спросила:
– Простите, а вы куда едете? Может быть, я с вами?
– К морю едем. Но попутчиков я не беру, – ответила женщина, забираясь на высокое сиденье.
– Понимаете, мне очень нужно! – попросила Жданка.
– Девушка, я везу этих женщин на работу! Мне некогда с вами заниматься! – отрезала шоферша.
– Как же мне быть? Здесь транспорт не ходит. Я собиралась добраться хотя бы до Тирасполя.
– Вы с луны, что ли, свалились? Там же война! – удивилась женщина. – Зачем вам туда?
– Вообще-то мне нужно добраться до Эридана. Это довольно далеко, вы, наверное, и не знаете.
– Ошибаетесь! У меня в пансионате отдыхали люди из этого города. Вы сами оттуда? – пришла пора удивиться женщине.
– Да, только уехала давно. Теперь хочу вернуться, – вздохнула Жданка.
– Садитесь. Рядом со мной. На переднее сиденье. По дороге поговорим, – вдруг смягчилась женщина. – Меня, кстати, Леной зовут.
– Жанна! – представилась Жданка и смутилась. Уже много лет она не называла своего имени. Себастьян с первой встречи окрестил ее на свой манер, с тех пор она почти забыла имя, данное при рождении.
Узкая, когда-то заасфальтированная дорога петляла без видимых причин. Лена вела машину осторожно, притормаживая перед выбоинами.
– Так у вас свой пансионат? – спросила Жанна, когда виноградники закончились и потянулись возделанные бахчи.
– Пока не свой. Мы с мужем арендуем. Он служил в вашем городе. Ушел в отставку. Работы нет, вот и рискнули. Уже третий сезон крутимся. Набираю молдаванок на работу. У них-то вообще работы нет. А семьи большие. Скоро сезон начинается – нужно базу отдыха в порядок привезти, да и после кухня, стирка, забот хватает. А тебя как занесло в эти края?
– После университета вышла замуж. За серба. Уехала с ним. Мой муж был врачом. Погиб год назад. После, во время бомбежки, погиб и наш сын. Одна осталась, теперь добираюсь домой. У меня там мама.
– Деньги-то у тебя есть?
– Есть немного, на дорогу хватит, – ответила Жанна.
– А документы? У нас ведь теперь кругом границы.
– Старый загранпаспорт. Вот и все.
– Ну, это что-то. Послушай, Жанна, а что, если ты у меня пока поработаешь? А после, с очередной группой, вернешься в родной город? Соглашайся! Все равно от нас выбраться не просто. А автобусом тебя довезут прямо до места! – вдруг предложила Лена.
Жанна немного подумала и согласилась. К вечеру приехали на побережье. В сумерках Жанна не смогла оценить состояние пансионата, но утром пришла в ужас. Зимние шторма не пощадили бывший пионерлагерь. Стены домиков были в подтеках соли, истерзаны ветрами, краска облупилась и поднялась шубой. Стекла заросли толстым слоем соленой грязи. Работы действительно оказалось невпроворот. За дело взялись дружно. Саша, муж хозяйки, работал вместе со всеми, таскал, чистил, разгребал. До темноты успели привести в более-менее пристойное состояние один домик, а их стояло больше десятка. Внутри работы тоже было много, отсыревшие обои отстали от дощатых стен, вспучились, непросохшие полы коробились. Жанна не могла поверить, что за оставшийся месяц они управятся со всем.
Здесь оказалось даже потруднее, чем в Румынии. Работали от зари до зари, с редкими перерывами, но
