детей. Но главное, Станислав не скупился на восторги по поводу прекрасной подготовки, которую обеспечила Вика. Алеся даже немного ревновала. Все же и ее заслуга в том, что Саша так успешно справился с поставленной задачей, была вполне весомой.
Наблюдая за Станиславом, Алеся только удивлялась непохожести его на отца. В отличие от Виктора Станислав чувствовал себя среди женщин весьма уверенно, раздавал комплименты, рассыпался в любезностях – словом, вел себя так, будто всю жизнь провел в женском обществе. Саша был в большей степени похож на отца, столь же немногословен, обстоятелен, не по-детски серьезен.
Когда зазвонил телефон, Алеся сразу не сообразила, кто может искать ее в такое время, лишь взглянув на дисплей, поняла.
– Добрый вечер, Виктор! – воскликнула она, даже не пытаясь скрыть радости.
– Здравствуйте, Алеся! Как вы устроились? Стас заботится о вас в достаточной степени?
– Да, все замечательно! Огромное спасибо и вам и Станиславу. Вы хотите поговорить с Сашей?
– Нет, ему я позвоню завтра. Я звоню вам. Просто очень соскучился, безумно хочу вас увидеть. Как вы справляетесь с нашим сорванцом?
– Нормально, он удивительно покладистый ребенок. Не понимаю, почему с ним не могли справиться гувернантки?
– Просто он вас любит. И не только он один.
– Не поняла? Что вы имеете в виду? – уточнила Алеся вдруг ставшим напряженным голосом.
– Только то, что сказал. Я вас люблю и не могу жить без вас. Здесь, в Австрии, я понял это окончательно. Простите меня, Алеся, что тогда я не сказал вам этого. Просто растерялся. Ваше признание было столь неожиданным для меня, что я не нашел нужных слов, а после не было сил произнести такие слова. Поймите, я полюбил вас сразу же, как только увидел. Признаюсь, пытался бороться с собой, да только ничего путного из этого не вышло. Да и говорить о любви я не мастак. Своей бывшей жене я сказал об этом всего один раз. Поверьте! Я в самом деле люблю вас!
– Виктор, я не знаю, что вам ответить. Мы оба уже немолодые люди, на нас лежит ответственность за детей. Кроме того…
– Постойте, Алеся! Я не тороплю вас с решением. Мы обсудим все вопросы, когда я вернусь. Осталось всего две недели. Я прилетаю пятнадцатого. Впрочем, дети в курсе.
– Мне никто ничего не говорил! – удивилась Алеся.
– Неудивительно, я просил их не распространяться об этом. Так что до скорой встречи. Помните только, что есть человек, который вас любит. До скорого свидания, любимая!
Виктор отключился, а Алеся расширенными от удивления глазами все еще смотрела на трубку, не веря, что только что мужчина, о котором она так долго мечтала бессонными ночами, признался ей в любви.
– Что случилось, Алеся? – всполошилась Вика.
– Виктор звонил, – отрешенно ответила Алеся, не выпуская из рук телефон.
– И что из этого?
– Ничего, если не считать того, что он признался в любви! – почему-то шепотом ответила Алеся.
– По телефону? – изумилась Вика.
– Ну да. Он же в Австрии!
– А потерпеть до возвращения он что, никак не мог? Признание по телефону выглядит немного странным! – пожала плечами Вика.
– Не все ли равно? Главное, он сделал это! – еще мало понимая, что происходит, сказала Алеся.
– Конечно! По телефону или в письме, особенно в электронном, чего только не скажешь! А вот глаза в глаза – намного сложнее.
– Ладно тебе! Можно подумать, ты мне завидуешь! – воскликнула Алеся и внезапно поняла, что Вика в самом деле ей завидует.
– Завидую! – просто сказала Вика. – Тебе хоть по телефону в любви признались, а я живу со своим – и ни разу не слышала таких слов. А знаешь, как хочется, чтобы тебе признавались в любви! Для женщины такие слова просто жизненно необходимы! Мне кажется, скажи мне кто-нибудь такое – и сразу спина станет прямее, глаза загорятся, жить захочется. А так – рутина сплошная, изо дня в день, ни просвета, ни радости, ни праздника, сплошь серые унылые будни, от которых временами выть хочется!
– Не отчаивайся, Вика! Ты еще молода, все образуется.
– О чем ты говоришь! Где та молодость? Мне тридцать семь лет! Дочка школу заканчивает, а жить я так еще и не начинала! Больно это!
Утром Алеся, позвав к завтраку Сашу, не обнаружила Станислава. Побродив по дому, она неожиданно для себя услышала из подвала знакомые хлопки. Стас действительно стрелял, спокойно, размеренно посылал пулю за пулей в центр мишени.
– Ты не говорил, что умеешь стрелять! – сказала Алеся, останавливаясь за его спиной.
– Я сказал, что не люблю, но не говорил, что не умею. Отец научил. Как он сказал, на всякий случай.
– Что тебя вывело из себя? Ты понял, что мне сказал твой отец?
– Разумеется, до того, как признаться вам в любви, он разговаривал со мной. Я был не против. Он взрослый, состоявшийся мужчина, и у него нет оснований жить всю жизнь одному. Просто мне немного трудно это пережить. Поверьте, Алеся, я ничего не имею против вас лично. Наоборот, на мой взгляд, вы идеальная партия для отца, только… поймите, я все еще люблю маму, вернее, ее образ, сохранившийся в моей душе. Я прекрасно осознаю, Сашке нужна мать. Он вас любит и готов на все, чтобы только вы были рядом. Но мне понадобится время, чтобы привыкнуть к вам как мачехе.
– А ты не торопишь события? Твой отец действительно признался мне в любви, но о замужестве речь не шла! Потом, такие вопросы просто так не решаются, необходимо хотя бы мое согласие, а я еще даже не думала об этом.
– Сомневаюсь, что вы откажете отцу. Он упертый и, если ставит перед собой цель, всегда добивается.
– Что ж, посмотрим. А разве пистолет хранится не в городской квартире? Вроде бы положено оружие держать в сейфе.
– А он в сейфе и хранится. Только в этом доме. Вон сейф, возле двери, а ключ у отца в кабинете, в верхнем ящике стола.
– Стас, зачем ты мне все это рассказываешь?
– Все равно вам быть хозяйкой этого дома. Что бы ни случилось. От отца вам не спастись. Он в любом случае добьется вашей руки. Вы меня для чего искали?
– К завтраку позвать.
– Тогда пошли. Я, наверное, всех задерживаю?
– Есть немного.
Теперь Виктор звонил ежедневно, рассказывал о своих делах, расспрашивал о Саше, но больше всего интересовался тем, чем занимается сама Алеся. Дни пролетали быстро, но вечера стали настоящим мучением, Алеся просиживала у телефона, с нетерпением ожидая, когда раздастся долгожданный международный звонок. Наконец Виктор позвонил из аэропорта, а через три непередаваемо долгих часа постучал в дверь. Саша, уже вернувшийся из школы, первым выбежал в прихожую.
– Привет, пап! Ты не представляешь, как здорово, что ты приехал! Мы тебя ждали! И я, и ма… Алеся Игоревна! Пойдем, посмотришь, какой мне приз дали за победу! А еще я в Германию еду в августе! Ты со мной поедешь? Здорово бы еще и Алесю Игоревну с собой взять! Она там не была! Я с ней немецкий почти выучил! Ich kann schon gengen frei sprechen! Mich verstehen schon. Ich will, zu dritt, wie die Familie fahren.
– Da wie? Du machst die grossen Erfolge, mein Junge! Ich wusste sogar nicht, dass Alesja Igorewna die Sprache so frei besitzt! Im vorigen Jahr, erinnere mich bei dir waren die ernsten Probleme in Osterreich. Ich hoffe mich jetzt du. Du kannst dich mit den deutschen Freunden frei umgehen, – сказал Виктор и, обратившись к Алесе, добавил: – Grosser Ihnen Danke, Alesja, mit Ihnen hat der Junge die erschutternde Erfolge erreicht.
– Dass Sie, Victor, Sascha der erstaunlich fahige Junge einfach ist. Ausser der deutschen Sprache, hat er auch die englische Sprache festgezogen. Vollkommen frei liest und spricht,[1] – с улыбкой ответила Алеся, внутренне ликуя: сделать приятное Виктору – само по себе счастье. – Саша, оставь на минуту отца в покое, дай ему раздеться и пройти в комнату.
