эскадрой Ларионова. По моему мнению, лучшего места, чем 'Новая Голландия' не найти. Во-первых, рукой подать до дворца Великого князя Александра Михайловича, во вторых, место изолированное, и попасть на остров для посторонних будет затруднительно. Ну и, в-третьих, первая мощная радиостанция в Петербурге была развернута именно в 'Новой Голландии'. Произошло это событие накануне 1-й мировой войны. Я решил, не откладывая дела в дальний ящик, и заняться решением проблемы связи.
Переговорил я и с управляющим дворцом, Дмитрием Семеновичем, у которого поинтересовался насчет прислуги. Он сказал, что, хотя кое-кто и ворчит от того, что с приездом гостей и введением некоторых строгостей и ограничений, жизнь у них стала не такая вольготная, в целом, народ все понял правильно. Новых контактов с людьми вне дворца не появилось, подозрительного в поведении кого-либо из прислуги не замечено. Я не стал говорить нашему милейшему Дмитрию Семеновичу, что в некоторых помещениях мы установили 'жучки', и прослушиваем разговоры слуг Великого князя. Ничего криминального в их разговорах мы не обнаружили, кроме факта кражи истопником двух бутылок вина из великокняжеского винного погреба.
А потом снова появилась Ксения, и торжествующе заявила мне, что она связалась по телефону с Аничковым дворцом, и попросила свою мать навестить ее. Мария Федоровна, уловив в голосе дочери тревогу, быстро согласилась, и сегодня, вечером обещала быть на Мойке. Я немедленно поставил в известность о предстоящем визите Нину Викторовну.
Разговор с вдовствующей императрицей мог быть для нас сложным. Дело в том, что, со слов Ксении, она отрицательно отнеслась к смене внешнеполитического курса своего коронованного сына. К Франции Мария Федоровна издавна относилась с симпатией. А вот к Германии - наоборот. Она не могла простить Пруссии унижение ее родной Дании. Кроме того, она покровительствовала Витте, которого Николай II отправил в отставку. Так что беседу с Марией Федоровной надо вести тонко, найти чувствительную струнку в ее душе, чтобы она приняла нашу сторону. В противном случае, вместо союзника мы можем получить недоброжелателя, к тому же обладающего немалыми возможностями, чтобы сильно осложнить нам пребывание в Санкт-Петербурге.
Мы приняли единственно правильное в данном случае решение - давить на ее материнские чувства, рассказав о печальной судьбе ее детей, которые в нашей истории погибли из-за сделанных ими ошибок. Мы с Ниной Викторовной стали подбирать материалы и документы, которые могли бы нам пригодиться во время беседы. Естественно, был приготовлен и ноутбук - наш главный козырь.
Все, завтра утром закончится наше затянувшееся путешествие по Желтому морю. Эскадра хоть и плетется со скоростью черепахи, но каждое плавание когда-нибудь кончается.
Сегодня вечером, после ужина, мы с Ольгой и Михаилом вышли на палубу подышать свежим воздухом, где столкнулись с командиром 'Сметливого' Алексеев Викторовичем Гостевым. Погода стояла просто замечательная, как сказала Ольга: 'С предчувствием весны'. Было не особо холодно, скорее свежо, и ветер не резал лицо, а скорее ласкал его своими прохладными пальцами. Высокие перистые облака четко вырисовывались на фоне багрового заката, и вздымающиеся к ним угольно-черные столбы дымов, следующей за нами эскадры, напоминали стволы огромных деревьев. Насколько грозной кажутся нам пять броненосцев и броненосный крейсер в едином строю, и насколько, наверное, убога эта картина для наших потомков. Было видно, что каждый шаг давался Михаилу с трудом. Он уже шепнул мне на ухо, что у него болит все тело. Но он понимает, что если так муштровать всю армию, от главнокомандующего, до последнего кадета, то с Россией просто никто не решится воевать. А сейчас он немного отдохнет, подержится за леер, и подышит свежим воздухом.
Кстати я заметил, что в последнее время Михаил ест чуть ли не вдвое против обычного и, несмотря на пост жареное и вареное мясо. Отец Иоанн на мой вопрос ответил, что разрешил его от поста, как воина находящегося в походе, и выбравшего тяжкое служение, изнуряющее тело, но возвышающее дух. Ну, а поскольку мы с Ольгой не в походе, а на прогулке, то извольте терпеть дамы и господа. Кстати, не только мы заметили прелести сегодняшней погоды. На корме отец Иоанн собрал вокруг себя морских пехотинцев и моряков со 'Сметливого' на очередную вечернюю беседу. Были там не только рядовые бойцы и матросы, но и офицеры с мичманами. Туда-то и направился наш Михаил 'подышать воздухом'. А вслед за ним, бочком, бочком, и Ольга с Ариной. Понятно, поручик Никитин тоже там, его трудно не узнать. Но Арина, неужели и у нее тоже завелся 'предмет сердца'? Не знаю, все молодцы здесь, как на подбор, все красавцы удалые, все силачи, которые голыми руками ломают доски и крушат кирпичи. Все образованы, минимум, в объеме реального училища, а то и поболее, и хорошо воспитаны. Все отмечены Господом и отважны. Что еще бедной девушке надо для счастья? Принцев мало, и на всех их не хватает.
- Как там без меня Ксения и дети? - подумал я, - Не успел муж и отец приехать из Франции, как снова улетел аж на другой конец света. Интересно, как там госпожа Антонова и компания, доехали ли они благополучно до Петербурга? Я начал загибать пальцы, подсчитывая. Вроде должны были приехать еще вчера. Теперь все свои телеграммы я получу уже в Фузане, или на эскадре адмирала Ларионова. Наберемся терпения и подождем до завтрашнего утра.
Пока Михаил и Ольга с Ариной слушают беседу отца Иоанна о высоком и душевном, я решил подойти к офицерам 'Сметливого', которые собрались с подветренного борта ближе к носу. Видны дымки папирос, доносятся обрывки разговоров.
- Добрый вечер, господа офицеры, - поздоровался я, - Разрешите присоединиться?
- Добрый вечер, ваше Императорское Высочество, - за всех, и безо всякого подобострастия ответил мне старший офицер, капитан 3-го ранга Ивлев Игорь Леонидович, - Присоединяйтесь, будем рады.
- Спасибо, - я взялся руками за леер рядом со старшим офицером, - Господа офицеры, только, пожалуйста, без титулов, вне строя я просто Александр Михайлович.
- Хорошо, - кивнул господин Ивлев, - Будем иметь в виду. Позвольте, так сказать, официально- неофициально представить вам наших офицеров? - я кивнул, и старший офицер продолжил, - Командир боевой части N 1 (штурманской) капитан третьего ранга Сергейцев Тимофей Петрович. Скажу вам господин контр-адмирал, как военный моряк военному моряку, что напрасно вы так пренебрегаете штурманами. У нас командир штурманской части - третье лицо на корабле после командира и старшего офицера, ибо вне прямой видимости берега без него корабль обречен стать 'Летучим Голландцем'. Или, как в 'Пятнадцатилетнем капитане' у господина Жюль Верна - плывем по компасу строго на восток, а уж Южная Америка от нас не увернется. Как все мы помним, пусть с посторонней помощью, но мимо Южной Америки они все же промахнулись...
Я кивнул, признавая его правоту. Действительно, позор, когда сплошь и радом штурманским делом у нас занимаются аж полковники по адмиралтейству. А это значит, что под Шпицем их не признают за полноценных моряков, и относятся к штурманам, как к бесплатному приложению к компасу.
Действительно, если ходить по Балтике и Черному морю вдоль берега, как выражается господин Гостев, - 'аки пьяный вдоль стеночки' - то заблудиться трудно, и штурман не особо нужен, были бы карты с указанием мелей и каменных банок. Но коль флот выходит в океан, тут Игорь Леонидович прав, в руках штурмана и корабль и жизнь его команды. Недаром в британском и американском флотах, издавна бороздящих моря и океаны, командиром корабля может стать только офицер, имеющий штурманскую подготовку, и выслуживший на этой должности определенный ценз. Да, заимствуем в Европе всякую дрянь, вроде табака и парламентов, а про умные вещи как-то забываем.
Тем временем, господин Ивлев представил мне командира ракетно-артиллерийской боевой части, капитан-лейтенанта Андрея Алексеевича Карпова. О снайперской стрельбе скорострельных трехдюймовок 'Сметливого' я наслушался еще в первый свой вечер на яхте Наместника. Конечно, и прицелы у него не чета нашим, и пушки получше орудий системы Канэ, но все равно, удивительно.
- Ничего удивительного, - смеется скуластый и невысокий старарт, - Просто снаряды должны быть по весу одинаковые, и навеска зарядов тоже. Какая может быть точность стрельбы, если допуски по весу на десять процентов туда-сюда гуляют. Эдак, и в стенку с трех метров не попадешь, а не только в корабль. Прицелы, прицелами, но еще чутье иметь надо и тренировку, чего прекрасно понимали японцы. В течении полутора лет, готовясь к войне, они занимались на флоте только эскадренным маневрированием и артиллерийскими стрельбами. Ну, и результат до самого нашего вмешательства был налицо. Комендоры
