затылок, как преследующий добычу хищный зверь.
Бифф пустился бежать. Со стены на него внезапно уставился жуткий лик: полуоторванная афиша фильма ужасов хлопала на ветру. Под ноги подвернулся выпавший из мостовой булыжник – Бифф споткнулся и едва не упал. Через дорогу с визгом метнулась черная кошка. Впопыхах он свернул не туда и теперь наткнулся на какие-то вонючие мусорные баки. Здесь он уронил кейс и долго шарил впотьмах, пытаясь его отыскать.
Паническое бегство вдруг привело его на широкую улицу, залитую привычным ярким светом. Возле Биффа притормозил шикарный лимузин:
– Как проехать на Пикадилли, приятель?
– Т-т-туда!
Бифф неопределенно махнул рукой и вновь бросился бежать.
В ушах его выл ветер. Он подталкивал в спину, дул в лицо, и Бифф, выбиваясь из сил, бежал и бежал, не останавливаясь, пока дверь его квартиры не захлопнулась за ним. Ветер тут же прекратился.
Тяжело дыша, Бифф стоял, прислонившись к двери. Потом, когда убедился, что больше ему ничего не грозит, повернул ключ в замке и огляделся.
Стояла мертвая тишина.
И тут раздался слабый вздох. Биффу показалось, что кто-то прячется в дальнем углу комнаты. Вздох повторился, но уже громче, отчетливее, потом еще и еще, по степенно становясь настоящим ветром. Затрепетали занавески. Бифф бросился к окну и закрыл его. Ветер тут же утих.
Снова в квартире воцарилась тишина.
Бифф облизнул пересохшие губы. Неплохо бы промочить горло чем-нибудь покрепче. Но сначала – зажечь свет.
Он подошел к столу, включил лампу и высыпал на полированную поверхность белые листы из кейса. Мягкий свет упал на испещренные черными закорючками нот страницы, озаряя знакомую комнату…
И огромное, перекошенное лицо Дамбалы, нависающее сверху.
Бифф завопил.
Лицо – то самое, с медальонов, колец и ожерелий, с ритуальной маски вуду – склонилось над ним. Лицо из ночных кошмаров – оно было здесь, в его комнате, и оно было реальностью.
Пальцы Биффа беспомощно заскребли по столу. Он схватил попавшиеся под руку листы нотной бумаги и начал в отчаянии размахивать ими, пятясь назад. Лицо надвинулось, и он в испуге метнул в него одну из страниц. Губы Дамбалы угрожающе искривились. Глаза горели дикой ненавистью. Жуткая маска затмила для Биффа весь мир.
В горло его вонзились когтистые лапы. Заслонившись руками, он попытался сопротивляться, но ни один смертный не смог бы противостоять этому безжалостному порождению мрачной преисподней.
Комнату потряс торжествующий рев. Ноты выпали у Биффа из стиснутых рук. Он ждал удара, который лишит его жизни. Его обдало зловонным дыханием, потом рев умолк. В смертельном страхе скрючившись на полу посредине комнаты, Бифф наконец отважился открыть глаза.
Закрытая дверь почему-то стала прозрачной. Массивная фигура Дамбалы удалялась по некоему коридору в пространстве, не доступном обычно взорам непосвященных. Она все уменьшалась и уменьшалась, пока наконец лицо грозного бога не стало размером с лик на медальоне – отвратительный и незабываемый. И ветер умчался прочь за своим господином.
Но с ужасающей отчетливостью Бифф понял, что Дамбала отныне никогда не покинет его. Отныне это лицо всегда будет стоять у него перед глазами – наяву и во сне.
Предметы вокруг потеряли четкие очертания, и Бифф провалился в глубокий обморок.
Глава 7
– Впредь мне наука: буду знать, как воровать мелодии!
Дерзкий, самоуверенный тон музыканта привел Фрэнклина Марша в ярость. Эти «любимцы публики» все одинаковы: их манеры вполне соответствуют испорченным вкусам их поклонников. Все они шарлатаны, как этот доктор Шрек.
У них с этим Бейли много общего: оба они дурачат аудиторию. Но, похоже, сейчас командует Шрек..
Поверх газеты Фрэнклин видел, как Бейли щелчком отбросил карты и, безуспешно пытаясь выглядеть беспечным, со скрытым страхом спросил:
– Ну и как мне выпутаться из этого?
Происходящее становилось нелепым. Старый мошенник пускал пыль в глаза, а эти простофили неуклонно попадались на его удочку. Марш с отвращением подумал, что трюк даже нельзя назвать ловким.
Пожалуй, к искусному мистификатору можно даже испытывать некоторое уважение, хотя, конечно, обязанностью критика и человека с хорошим вкусом является разоблачение подобных фокусов – там, где это возможно. Но такая грубая работа – грех непростительный.
Коварный Шрек смотрел на Бейли с пророческой грустью в глазах. Потом он медленно приподнял следующую карту и взглянул на нее.
Фрэнклин уже заранее знал, что старик сейчас сделает. Впечатляющая уловка – но лишь для простаков, таких легковерных болванов, как его попутчики. Шрек кивнет и засунет карту в колоду, а все вокруг проникнутся благоговейным страхом. Если так пойдет дальше, скоро они в руках этого «доктора» сделаются мягкими, как воск.
Вот… ну конечно! Как Фрэнклин и предполагал: старик убирал карту, не показав ее остальным.
