поглотила глубокая пропасть.
В дверь позвонили. Андреа, накинув халатик, поспешила открыть ее. На пороге стоял Миклош Пустаи. Он был в пальто, подбитом мехом, на голове — мягкая темно-серая шляпа.
— Целую, — проговорил он, входя. — Извини, что я к тебе так врываюсь. Я звонил тебе в госпиталь, а потом Чаба сказал мне, что ты дома.
— Я заступаю на смену в семь, — объяснила девушка. — Снимай пальто.
В комнате было тепло. Пустаи зябко потер руки.
— Собачий холод, — сказал он, садясь в удобное кресло поближе к печке. — Снова снег пошел.
— Как Бори? — поинтересовалась Андреа.
Пустаи закурил.
— Спасибо, она здорова. В конце недели уехала в Леаньфалу к старикам, так что я сейчас соломенный вдовец.
— Вот ты и решил воспользоваться временной свободой? — засмеялась Андреа.
— Ты же знаешь, я не люблю упускать представляющуюся возможность, — развеселился и Миклош. — Кто знает, сколько еще жить осталось? Зато твой папаша выглядит прямо-таки великолепно! Я его видел на прошлой неделе, так глазам своим не поверил. Сколько лет старику?
— Шестьдесят, — ответила девушка, слегка постучав по столу. — Я ведь суеверная. Сейчас он как раз в Анкаре, но на следующей неделе уже вернется домой.
— Ого! — засмеялся Миклош. — Выходит, и ты сейчас одна? И я снова упущу такую возможность. Андреа рассмеялась:
— Ты все еще не отказался от меня?
— Представь себе, нет. Если бы ты была замужней, все было бы иначе. Но мне кажется, что Чаба не женится на тебе. Пойми меня правильно, я его люблю и знаю, что он тебя любит. И все же... Сам не знаю почему, но у меня именно такое ощущение.
Андреа смотрела куда-то вдаль. Она знала, что Миклош говорит сейчас совершенно откровенно, но ей самой не следует затрагивать эту тему. Она любила Чабу сильно и пламенно, однако и Миклош не был ей безразличен. Вот уже несколько лет подряд она жила в этой раздвоенности, и не от них самих, а лишь от случая зависело, что они так до сих пор и не сблизились.
— Оставим это, Миклош, — сказала она. — Ты же знаешь, что. Я не люблю об этом говорить. Чабе я не изменю, и пока меня не интересует, возьмет он меня в жены или нет. Если же он женится на другой, любовницей его я не стану.
Лицо Миклоша потемнело.
— Правильно, давай не будем. Скажи, Анди, ты можешь на часок поехать со мной? Ни к кому другому я не хотел обращаться. На то есть особая причина. Моего знакомого врача нет сейчас в Пеште.
— По врачебным делам?
— А что же еще?..
— Продолжай.
— Чаба об этом не узнает?
— Я не смогу ему лгать. Говори спокойно, в чем дело. Я давно заметила, что ты в чем-то замешан. Меня не интересуют твои дела, но уж если я поеду с тобой, то хочу знать, куда и зачем.
Пустаи причесал волосы. Бросил окурок в печку.
— Одному моему другу нужно извлечь пулю из-левой ноги. Он без сознания. У него жар.
— Когда его ранили?
— Сегодня ночью.
— А где он находится? Я спрашиваю только потому, что хочу знать, в каких условиях придется оперировать.
— В подвале у одного моего друга. Правда, электрический свет и вода там имеются.
— Я сейчас оденусь. — Андреа встала: — Ты на машине?
— Да, — ответил он, — но, возможно, обратно тебя уже не смогу подбросить.
Девушка подошла к телефону:
— Мне нужно поговорить с Чабой. — На миг она заколебалась. — А вообще-то, пожалуй, лучше будет, если я не скажу ему правды, а то он меня не отпустит. Не стоит его впутывать в эту историю.
— Потом скажем, что Бори стало плохо и она захотела с тобой посоветоваться.
Андреа сразу же набрала телефон Чабы.
— У меня Миклош, — сказала она. — Бори плохо себя чувствует, и мне нужно поехать с ним в Леаньфалу. Возможно, что я немного задержусь. — Чаба что-то устало пробормотал в трубку, из чего Андреа поняла только, что он просил ее долго не задерживаться.
Быстро переодевшись и захватив врачебную сумку, она написала приходящей в дом служанке, что той необходимо купить на следующий день.
— Ну все, теперь пошли, — заторопилась она.
На улице было ужасно холодно, резкий ветер бросал в лицо колючие хлопья снега. «Мерседес» Миклоша наполовину засыпало снегом. Андреа зябко поежилась, думая о чем-то своем.
Год назад она устроилась на работу в военный госпиталь, в хирургическое отделение. Сделала она это по просьбе Чабы, которому хотелось, чтобы они работали вместе. Они не только не поженились, но и не говорили о свадьбе, делая вид, будто их связь вполне естественное явление. Хотя на самом деле все было далеко не так. Когда в январе сорок второго года под Москвой погиб Аттила, генерал спустя несколько дней позвонил Андреа. Он был вежлив и мил, как всегда, однако девушка сразу же почувствовала, что речь сейчас пойдет о чем-то очень серьезном. Генерал попросил Андреа приехать к нему, сказав, что пришлет за ней машину. Жена генерала и Чаба уехали в Шомадьварад, и старик жил на вилле один.
— Папа, у тебя есть свободные деньги? — спросила девушка отца, положив трубку на рычаг.
Бернат поднял голову от статьи, которую писал.
— У тебя уже кончились карманные деньги? — поинтересовался он.
— Еще есть немного. Звонил твой друг генерал. Желает немедленно поговорить со мной. Готова спорить, что я знаю, чего он от меня хочет.
Бернат встал, потянулся:
— Знаешь, дочка, мне что-то не нравится, что последнее время ты постоянно занимаешься предсказаниями. Оставь ты это занятие.
— Фу, какое у тебя скверное настроение, папка! — Она показала на стол: — Что, не идет статья? Если хорошенько попросишь, я напишу ее за тебя.
Бернат закурил трубку.
— Охотно согласился бы на это, но у тебя ничего не выйдет, так как ты не умеешь лгать, а сейчас как раз это и нужно. — Андреа вышла в соседнюю комнату, чтобы переодеться, но дверь оставила открытой. — Так что же от тебя хочет Аттила?
Андреа вошла в комнату. На ней было платье огненно-красного цвета с высоким закрытым воротом.
— Будь добр, застегни мне пуговицы. — Дочь повернулась к отцу спиной. — Он наверняка хочет, чтобы я порвала с Чабой.
Бернат неуклюже возился с пуговицами.
— И что же ты ему на это ответишь?
— Пока еще не знаю. А что я, по-твоему, должна ему сказать?
— Во всяком случае не теряй головы. Сначала выслушай его, а потом скажи, что подумаешь, но только ничего не обещай.
Андреа подошла к отцу и, встав на цыпочки, поцеловала его в лоб:
— Спасибо, ты у меня молодец. — Она задумчиво посмотрела прямо перед собой. — Я ему вот что скажу: «Дядюшка Аттила, я восемь лет люблю Чабу и верна ему. И никогда не просила, чтобы он женился на мне. Порву же я с ним тогда, когда он скажет, что разлюбил меня и полюбил другую. Или если он женится. Так что об этом вы уж сами разговаривайте с ним». — Она подошла к окну и посмотрела на засыпанную снегом улицу.
