— Мистер Хоук, мне лучше знать, что делать. Каждый человек вправе выбирать свою судьбу. Вам, сэр, — она так крепко стиснула спинку кресла, что костяшки ее пальцев побелели, а голос предательски задрожал, — вам больше не следует проявлять обо мне заботу. Вы и так уже достаточно позаботились обо мне.
Не отводя глаз от ее лица, чтобы она не решила, что он смалодушничал, он не оставил попытки уговорить ее.
— Хейли…
— Впрочем, я не хочу винить тебя во всем, Гален. Тут есть и моя вина. Ведь именно я разорвала помолвку с Гербертом, а никто другой. Жить, притворяясь и обманывая, я не могла. После того поцелуя в Гайд-парке я кое-что поняла… Я потеряла голову и не замечала, что происходит вокруг. Я не замечала потертых кружев на платье моей тетушки, не обращала внимания на расходные книги моего отца. Я не видела ничего и никого, кроме тебя. Я наделала глупостей, так поделом же мне.
— Нет, Хейли, все не так.
— Да, очень легко возлагать вину на другого, считать его соблазнителем. Но разве я сама не хотела этого? — Дрожь пробежала по телу Хейли. — Мне так хотелось узнать, что такое любовь, что значит быть желанной. Я никогда не задумывалась о том, какие чувства движут тобой, никогда не проверяла своих. Ты был прав, Гален. Помнишь, тогда на выставке, увидев, как я слежу за парой влюбленных, ты сказал, что я изголодалась по любви.
— Я намеренно искушал тебя, — с горечью признался он.
— Я сама… — Она заморгала, чтобы прогнать навернувшиеся на глаза слезы. — Уходи. Мне надо побыть одной. А я просто не могу сосредоточиться, когда ты стоишь передо мной и смотришь на меня. Гален, пожалуйста, уйди!
Он колебался, не зная, как лучше поступить. Видя ее боль и страдания, он не посмел ослушаться, ибо он был всему виной. Закрыв коробочку с ожерельем, он спрятал ее опять в карман.
— Хорошо, я уйду. Но только сегодня, Хейли.
Он поклонился и вышел, растерянный и подавленный, не зная, каким образом можно вновь вернуть ее расположение. Оставалось надеяться только на чудо.
Но он уже давно не верил в чудеса.
Глава 29
Прошло, наверное не более получаса, как опять задребезжал дверной колокольчик. Хейли вся обмерла, не в силах сделать ни шагу. Если это снова Гален, она не выдержит и разрыдается. После его визита ее мир зашатался, в ее душе все смешалось от волнения. Едва увидев его, промокшего и грязного, но такого же красивого, как и прежде, она потянулась к нему. Ей хотелось прижаться к его груди, ощутить его тепло и нежность, прежнее чувство с новой силой вспыхнуло в ее сердце. Но когда он начал просить у нее прощения, когда он поведал всю горькую правду, включая его ужасное кошмарное прошлое, — для нее это было выше всех сил.
«Сколько времени я пыталась убедить себя, что все позади, что все забыто и кончено. А если я люблю его, то я пропала. Разве не в этом я боялась признаться самой себе? И вот он пришел и сказал, что хочет жениться на мне. Вдруг он это делает, чтобы успокоить муки совести? И зачем столько мучений на мою долю? А что будет, когда его покинет чувство вины и он захочет забыть все плохое и неудачное из его прошлого, и меня в том числе?»
Она нерешительно подошла к дверям, не зная, то ли накричать на него от злости, зачем он вернулся, если обещал уйти, то ли броситься ему на шею и отдаться безумию страсти. Дверь, отворяясь, скрипнула и…
— Мистер Баскомб? — Она взглянула поверх его плеча, еще надеясь увидеть за его спиной Галена. Но там никого не было. Во дворе стояла карета Баскомба, на козлах сидели промокшие кучер и слуга, ожидавшие указаний хозяина. — Какой неожиданный сюрприз!
— Вы мне ни разу не написали, — сразу перешел к делу Баскомб и решительно прошел внутрь, не спрашивая разрешения. Сняв плащ и шляпу, он протянул их Хейли. — Мне казалось, что мы достигли некоторого взаимопонимания, мисс Морленд. Я даже сказал бы — договоренности.
Ватными от внезапной тревоги пальцами она приняла его вещи.
— Мистер Баскомб, я что-то не припомню о какой бы то ни было договоренности между нами. Более того, я что-то не припомню, чтобы вас приглашали в Мэйфилд.
— Боже мой! — нисколько не обращая внимания на ее ответ, воскликнул Баскомб, с презрением оглядывая обшарпанные стены. — Кошмар! Я предполагал увидеть признаки неблагополучия, но то, что я вижу, превосходит самые смелые мои предположения. Я просто не верю своим глазам! А зачем здесь на полу горшок?
— Крыша течет, — с невозмутимым видом ответила Хейли. — А теперь, мистер Баскомб, мне остается лишь поблагодарить вас за визит. Мой отец спит наверху, и мы никого не принимаем…
— Хватит молоть чушь, мисс Морленд! — грубо прервал ее Баскомб. — Проезжая через деревню, я видел вашего отца в таверне в компании каких-то пьянчужек. Он там будет сидеть скорее всего до тех пор, пока не кончится дождь. — По губам Баскомба скользнула глумливая улыбка, от которой мурашки побежали по спине Хейли. — Впрочем, ваш отец волен делать все, что ему заблагорассудится. Я ему не судья. Да, ваша уважаемая тетя, миссис Шоу, уехала погостить к старым друзьям в Котсуолд. По слухам, слуг вы всех уволили, так что вы здесь совсем одна. Более того, я уверен, что я ваш единственный гость за все последнее время.
— Вы очень хорошо осведомлены, мистер Баскомб, настолько хорошо, что я даже удивлена, понимаете ли вы, насколько предосудительно ваше поведение. — Она продолжала держать его мокрые вещи, не зная, что с ними делать. — Но я вам не прислуга. Я здесь хозяйка, мистер Баскомб, пожалуйста, вспоминайте об этом почаще на обратном пути в Лондон. Всего доброго, сэр.
— Никуда я не поеду. Нас связывает одно общее дело. Думаю, вам следует возблагодарить провидение за то, что оно послало вам такой благоприятный шанс в моем лице. — Он не спеша окинул взглядом весь холл. — Особенно учитывая ваши обстоятельства.
Не говоря больше ни слова, она бросила его вёщи на пол и демонстративно скрестила руки на груди. Она никак не могла понять, куда клонит ее гость, но поскольку она не могла выпроводить его силой, ей больше ничего не оставалось, как выслушать его до конца.
— Хорошо, в таком случае пройдемте в мою гостиную.
Очутившись на месте, мистер Баскомб в отличие от Галена повел себя грубо и дерзко, громко выражая даже не удивление, а скорее презрение к окружавшей его бедности. В ответ на приглашение сесть он, недоверчиво оглядев мебель, остался стоять.
— Кошмар! Зимой вы здесь замерзнете от холода.
Закусив губу, Хейли тоже стояла и молча ждала, когда он объяснит цель своего визита.
— Стоит ли мне напоминать, что мы союзники? Я надеялся, что вы хоть что-то сделаете, выполняя мою просьбу относительно мистера Хоука. — Баскомб расхаживал взад и вперед по гостиной, разглядывая ветхую, жал кую мебель. — Особенно если учесть те усилия, которые я приложил для того, чтобы газетчики не узнали все подробности вашей истории. А они землю рыли, пытаясь выяснить причины разрыва вашей помолвки и неожиданного отъезда из Лондона в провинцию. Однако я держал язык за зубами.
— Очень вам признательна. Вы очень добры, — с откровенным сарказмом отозвалась Хейли.
— Еще бы не быть! — Он резко обернулся в ее сторону и весь покраснел от неприкрытой злобы. — По приезде в Лондон вы на первых порах остановились у меня в доме. Я гостеприимно принял вас и всю вашу семью. Когда я заметил, что Хоук увлекся вами, я нисколько не мешал развитию вашей любовной интрижки. Если это не доброе дело, что же это такое, по-вашему?
— Доброе? — Хейли едва не задохнулась от возмущения, услышав такую наглость. — Мне совершенно ясно, что вы почему-то решили сделать меня вашей сообщницей в затеянной вами игре против мистера Хоука. Но ведь я вам еще в Лондоне сказала, что я не шпион. Если вас настолько интересуют дела
