– В каком смысле?
– Смысл прост. Вы двое вваливаетесь ко мне вечером и заявляете, что в квартире Кэтрин осталось мертвое тело. Потом просите вас приютить. Я, разумеется, готов всей душой вам помочь, но… Куда все это, скажите, нас заведет?
– Представления не имею, – честно ответил Крис.
Элмор повернулся к Кэтрин.
– Поскольку вы уверены, что вашу сестру убила Кейтс, значит ли это, что у вас с Крисом свои счеты с этой дамой?
– Разумеется, – сказал Крис. – Только эти счеты скорее всего так с нами и останутся. Если эта женщина говорит правду о том, что наших родственников убила именно она – а сомневаться в ее словах, повторяю, у меня нет причин, – это доказывает, что она вовсе не преувеличивает свои возможности. Если бы меня спросили, то я бы ответил, что она ничуть не старше Мэрилин Уэббер, какой та была в роковую ночь на 22 ноября 1963 года.
Кэтрин следила, как дождевые струи сползали по оконному стеклу. Временами поднимался ветер, и рамы дребезжали от его порывов. Девушка продолжала вытирать полотенцем мокрые волосы.
– Еще вопрос, – продолжал свои расспросы Элмор. – Что бы вы стали делать, если бы выяснилось, что она обыкновенная смертная женщина?
– Если бы она была «обыкновенная смертная», как вы говорите, ей бы сейчас стукнуло шестьдесят.
– Мой вопрос носит чисто гипотетический характер. Предположим, эта Кейтс – смертная женщина. И вот выясняется, что она действительно совершила все то, что ей приписывают. И ей не шестьдесят, а столько, на сколько она сейчас выглядит. Что бы вы в подобном случае сделали?
– Я бы ее убил, – мрачно признался Крис.
Элмор вопросительно поднял брови.
– И что, вам бы даже в голову не пришло обратиться в полицию?
– Нет. Потом, возможно, я бы так и поступил. Но только потом. После того, как разделался бы с ней.
Элмор задумчиво закивал головой:
– Да, да. Все так. Легко говорить, когда ситуация исключительно гипотетическая.
– Вы что, мне не верите?
– Как вам сказать? Одно дело – говорить… Вот вы, к примеру, уверены, что. когда возникнет критическая ситуация, вы будете в состоянии вонзить в тело клинок?
– Клинок?
– Если она будет смотреть вам в глаза, вы сможете ударить ее кинжалом? Как вы думаете?
Крису понадобилось некоторое время, чтобы как следует обдумать и вопрос, и свой ответ на него. Наконец он произнес:
– Да. Думаю, что смогу. Когда я вспоминаю о своих родителях, утвердительный ответ, как ни странно, представляется проблематичным – уж больно давно все это было. Иногда мне даже кажется, что все это было не со мной, что это воспоминания какого-то другого человека. Но когда у меня перед глазами встает Джулия в ужасных шрамах, когда я вспоминаю все те годы, которые она провела в психушках, находясь в вечном наркотическом полусне… Тут не место колебаниям, и я с полной ответственностью заявляю: да, я смог бы ударить эту женщину кинжалом, если бы обстоятельства мне позволили. И мне бы хотелось лично наблюдать, как эта тварь испускает дух.
Элмор крепко сжал окурок своей самокрутки и еще разок к нему приложился. После чего обратился к Кэтрин:
– А что вы думаете по этому поводу?
– Я тоже хочу ее смерти, – твердо сказала она. – Тюремное заключение для нее – слишком легкая кара, независимо от того, сколько лет она проведет за решеткой.
– Послушайте, Ричард. К чему все эти разговоры? – осведомился Крис. – У меня такое впечатление, что гипотетического в них становится все меньше и меньше.
Элмор робко улыбнулся:
– Согласен.
Кэтрин и Крис, словно по команде, посмотрели друг на друга. Элмор тем временем, тяжело отдуваясь, привстал с кресла и с трудом разогнул спину.
– На самом деле возможность ее убить имеется, – торжественно объявил он.
Крис вздрогнул.
– Но ведь она, кажется, способна жить вечно?
Элмор наконец сунул совсем уже крохотный окурок самокрутки в глиняную пепельницу и сказал:
– Все верно, если ее предоставить воле судьбы, то она с этим малым так и будет коптить небо до скончания веков. Но у них у всех есть ахиллесова пята.
– И вы всегда об этом знали? – спросила Кэтрин.
– Нет, леди. Ничего подобного! – с волнением в голосе произнес Элмор. – Раньше я был убежден в обратном.
– Не понимаю.
