Блистательные дикари

– Я говорю абсолютно серьезно.

– Ну, что тут скажешь… У меня был очень хороший учитель.

– Такой же хороший, как тот, что обучал тебя рисованию? – Роберт пытливо нахмурил брови.

– Именно.

Роберт чувствовал, что для выводов еще не пришло время. Ему не хватало кое-какой чрезвычайно важной информации. Тем временем Рейчел отставила виолончель и подошла к молодому человеку, чтобы поцеловать его.

– Ну, как у тебя дела? – задала она коварный вопрос.

– Мне стало лучше, – ответил Роберт. – Но у меня слишком много…

– …вопросов, – закончила она за него фразу. – Я догадываюсь, о чем ты думаешь.

– Неужели?

Рейчел разжала пальцы Роберта, взяла в руку цепочку с крестиком и помотала ею перед самым его носом.

– Да. Согласись, что винить меня за это нельзя.

– Дело вовсе не в этом.

Она провела рукой по голове Роберта, взъерошив ему волосы.

– Послушай, то, что произошло, это не шутки…

– Ты мне был нужен, – прошептала она. – Мне было необходимо узнать, каков ты на вкус.

– Что?

– Мне нужно было тебя попробовать. Узнать вкус твоей крови. Я была просто обязана это сделать. Я… – Она отвела от Роберта глаза и оцепенела. На ее лице появилось отстраненное, задумчивое выражение, которое, однако, исчезло, стоило ей снова повернуться к нему.

– Кроме того, у тебя всего-навсего царапина.

– Царапина? – в изумлении переспросил Роберт. – А ты не видела, часом, сколько крови пролилось на кровать?

– Это не твоя кровь, а моя.

Она подняла правую руку, и он заметил розоватый след на нежной коже между запястьем и локтем. Роберт от изумления лишился дара речи. Он был настолько растерян, что просто пожал плечами и с трудом произнес:

– Что такое?

– И у тебя, и у меня есть порезы.

– Ты хочешь сказать, что столько крови вытекло из этой ранки?

– А что? Не верится? У меня раны очень быстро затягиваются. Поверь мне, она куда глубже, чем тебе кажется.

Все, что он услышал от этой женщины за последнее время, не имело, казалось, никакого разумного объяснения. Тем не менее он по-прежнему оставался в ее квартире и не сделал ни малейшей попытки ускользнуть.

– Но зачем ты себя резала?

– ты тоже должен был меня отведать. Мне так хотелось. Мне это было очень нужно. Ты, конечно, решишь, что я сошла с ума, но для меня это было чертовски важно.

Роберт совершенно ее не понимал. И ничего удивительного в этом не было. Об этом даже не стоило говорить. Она понимала его без слов.

– Помнишь мои пальцы у тебя во рту? – напомнила она. – ты просто не мог это не запомнить. Ты тогда едва не задохнулся.

– Так они были…

– Совершенно верно. Они были влажными от крови. Моей крови.

У Роберта отвисла челюсть. Когда Рейчел показалось, что молодой человек снова собрался озадачить ее вопросом, она прижала палец к его губам.

– Только ничего не говори. Не торопись с выводами.

Элементарная логика требовала, чтобы Роберт покинул эту странную квартиру, но он не торопился. Опасности он не чувствовал, равно как и особого отвращения. Его обуяло страшное любопытство. Ему требовалось во что бы то ни стало заполучить ответы на накопившиеся вопросы, и поэтому он решил остаться.

Когда она предложила ему принять душ, он сразу же согласился. Несколько минут он простоял под обжигающими горячими струями и лишь потом включил холодную воду. Затем он вышел из душевой кабинки и обернул вокруг бедер толстое махровое полотенце. Лицо, которое смотрело на него с гладкой поверхности зеркала, свидетельствовало, что силы постепенно стали к нему возвращаться.

Когда Роберт после душа вернулся в спальню, он увидел, что Рейчел подняла шторы и распахнула окна. Она подвела его к кровати.

– Взгляни. Свежие простыни.

Накрахмаленные постельные принадлежности сверкали снежной белизной.