— Не упрямьтесь. Сегодня у меня нет настроения терпеть ваши штучки.
— Вы что-то знаете, иначе бы не пришли сюда.
Хансен нагнулся к пепельнице, делая вид, что стряхивает пепел, и потянулся к открытому ящику стола. В его руке сверкнул пистолет. Но один из людей де Рокфора выбил оружие из руки книготорговца.
— Это было глупо, — произнес де Рокфор.
— Черт бы вас побрал. — Хансен сплюнул, растирая ушибленную руку.
Рация, прикрепленная к запястью де Рокфора, захрипела, и раздался голос:
— Сюда идет человек… Это Малоун. Направляется прямо в магазин.
Этого можно было ожидать. Видимо, сейчас пришло время дать понять Малоуну, что это не его собачье дело. Де Рокфор многозначительно посмотрел на своих людей. Они придвинулись вплотную к Хансену и опять схватили его под руки.
— У всякого обмана есть цена, — промолвил де Рокфор.
— Кто вы такие, черт возьми?
— Мы те, с кем тебе не стоило играть. — И де Рокфор осенил его крестом. — Да пребудет с тобой Бог.
Малоун заметил свет на третьем этаже книжного магазина Хансена. Улица перед входом была пуста. На темной мостовой припаркованы несколько машин, которые разъедутся утром, когда уличные торговцы опять оккупируют эту пешеходную часть Строгета.
Что сказала Стефани сегодня, когда была в этом магазине? «Мой муж отзывался о вас как о человеке, способном разыскать то, что не найдет никто другой». Значит, Хансен был связан с Ларсом Неллом…
Малоун никогда не видел Ларса Нелла. Тот умер год спустя после того, как Малоун пришел в Magellan Billet и они со Стефани только учились ладить друг с другом. Но Коттон читал все книги Нелла, которые были смесью исторических фактов, гипотез и невероятных совпадений. Ларс был специалистом по теории заговоров, он полагал, что часть Южной Франции, именуемая Лангедоком, таит в себе фантастические сокровища. Ведь эта местность долгое время была землей трубадуров, замков и истоком Крестовых походов, здесь зародилась легенда о Святом Граале. К сожалению, в работах Ларса Нелла не было реальной научной подоплеки. Его гипотеза вдохновила многих современных писателей и кинорежиссеров, которые предлагали свои теории — упоминались и инопланетяне, и римские трофеи, затрагивались скрытые тайны христианства. Само собой, ничего не было доказано или обнаружено. Но Малоун был уверен, что индустрия французского туризма просто в восторге от этих предположений.
Книга, которую Стефани пыталась купить на аукционе в Роскильде, называлась «Pierres Gravees du Languedoc» («Надписи на камнях Лангедока»). Странное название и еще более странная тема. Малоун знал, что работы мужа никогда не производили особого впечатления на Стефани. Разногласия по этому поводу были главной проблемой их супружеской жизни и в итоге привели к раздельному проживанию — Ларс обосновался во Франции, а Стефани осталась в Америке. Что же она делала в Дании спустя одиннадцать лет после его смерти? И почему ей любой ценой пытались помешать?
Малоун пытался привести в порядок свои мысли. Он знал, что Петер Хансен не обрадуется его визиту, поэтому велел себе быть осторожным в выражениях. Ему надо уболтать этого идиота и узнать все, что можно. Он даже был готов заплатить, если надо.
Из окна последнего этажа дома Хансена что-то вылетело.
Малоун в оцепенении проследил за полетом тела: сначала вниз головой, потом сгибаясь в воздухе и наконец удар о капот припаркованного автомобиля.
Он подбежал ближе и узнал Петера Хансена. Пощупал пульс — слабый.
Удивительно, но Хансен открыл глаза.
— Вы слышите меня? — спросил Малоун.
Ответа не последовало.
Рядом с головой Малоуна что-то прожужжало, и тело Хансена подпрыгнуло вверх. Еще свист, и череп полутрупа треснул, заляпав кровью и мозгами пиджак Малоуна.
Он обернулся.
В разбитом окне на третьем этаже дома стоял человек с пистолетом. Тот самый мужчина в кожаном пиджаке, который начал стрельбу в соборе, — тот самый, что угрожал Стефани. Пока стрелок перезаряжал оружие, Малоун спрятался за машиной.
Сверху посыпались пули.
Звуки выстрелов были приглушенными, похожими на хлопки. Оружие с глушителем. Очередная пуля щелкнула по капоту рядом с телом Хансена. Следующая разбила лобовое стекло.
Малоун пригнулся еще ниже и начал пробираться вниз по улице, пользуясь припаркованными автомобилями как прикрытием.
Пули не прекращали с хлопками сыпаться вокруг него, пытаясь достать его сквозь металл и стекло.
Преодолев двадцать ярдов, он оглянулся. Человек в окне исчез. Малоун вскочил на ноги и побежал за ближайший угол. Потом свернул за другой, пытаясь использовать лабиринт запутанных улочек, чтобы создать преграду между собой и преследователями. В висках стучала кровь. Сердце колотилось как сумасшедшее. Черт! Он снова в игре.
На секунду Коттон остановился, переводя дыхание. Топот сзади приближался. Интересно, знают ли они Строгет? Похоже, да. Еще один угол, снова затемненные магазины окружили его. Внутри у него нарастало напряжение. Возможности отступления стремительно сокращались. На его пути была просторная площадь с фонтаном в центре, одна из многих в этом районе. Все кафе, окружавшие ее по периметру, уже закрылись на ночь. На улице ни души. Мест, где можно спрятаться, почти нет. Впереди появилась церковь. Сквозь мозаичные стекла пробивался свет. Летом церкви Копенгагена были открыты до полуночи. Ему нужно было укрытие, хотя бы ненадолго. Малоун взбежал наверх по мраморным ступеням.
Открыто.
Он толкнул тяжелую дверь, потом осторожно прикрыл ее за собой, надеясь, что преследователи не заметили маневра.
Пустая церковь слабо освещалась разбросанными по всему помещению светильниками. Впечатляющих размеров алтарь и скульптурные статуи отбрасывали колеблющиеся тени в угрюмом сумраке. Малоун осмотрел алтарь и заметил под ним ступеньки и бледный свет. Направился туда, спустился. Тревога сжимала его сердце леденящим холодом.
Железная калитка под главным алтарем вела в просторное помещение с тремя нефами и низким сводчатым потолком. В центре стояли два каменных саркофага, увенчанные громоздкими плитами из покрытого гравировкой гранита. Тьму разрезал только неуверенный луч янтарного света, испускаемый светильничком у маленького алтаря. Малоун подумал, что тут можно укрыться на некоторое время. Домой возвращаться нельзя. Наверняка эти знают, где он живет. Он заставил себя успокоиться, но ненадолго — наверху открылась дверь в церковь. Его взгляд уперся в потолок склепа, который был меньше чем в трех футах над головой.
Над ним зашумели шаги. Судя по звукам — двое.
Он вжался глубже в тень. Накатила знакомая паника. Ему нужно что-то, чем можно защищаться, и он стал ощупывать темноту вокруг себя. В апсиде Малоун наткнулся на железный канделябр пяти футов в высоту, в центре которого была одна восковая свеча около четырех дюймов в диаметре. Он вытащил свечу и ощупал металлический ствол. Тяжелый. Взяв импровизированное оружие в руку, он на цыпочках прокрался к выходу из склепа и занял позицию за колонной.
По лестнице, ведущей в склеп, начал кто-то спускаться.
Малоун напряженно всматривался в темноту, адреналин в крови, как это всегда было раньше, очистил его разум.
У основания ступенек появился силуэт мужчины. В руке он держал заметный даже в темноте пистолет с навинченным на ствол глушителем. Малоун крепче сжал канделябр и поднял его. Мужчина приближался. Мускулы Малоуна напряглись. Он сосчитал про себя до пяти, стиснул зубы, потом размахнулся канделябром и впечатал его прямо в грудь врага, отбросив его на одну из гробниц. Потом
