и полетели во все стороны, словно волны в поисках берега. Один такой шар взметнулся к потолку и вспыхнул еще ярче, попав в струи воды. Жар раскалил воздух, тот стал густым, но не от дыма, а из-за какой-то химической дряни, от которой у Малоуна кружилась голова.
Он кинулся вниз по лестнице, перескакивая разом через две ступеньки. Еще один огненный смерч пронесся по второму этажу, затем еще и еще. Послышался звон лопнувшего стекла, что-то стало падать на пол.
Малоун метнулся к выходу.
Ожила вторая штуковина, дожидавшаяся своего часа на первом этаже, и, загудев, двинулась между стеклянными шкафами. И в без того отравленный воздух брызнули новые струи зловонного вещества.
Малоун думал только об одном: как вырваться наружу, но дверь открывалась вовнутрь. Железная рама, толстое дерево… Выбить ее не было никакой возможности.
Он наблюдал за тем, как огонь бежит вниз по лестнице, пожирая ступеньку за ступенькой. Словно сам дьявол спускался на первый этаж, чтобы поприветствовать его. Даже хром на перилах, будто от ужаса, чернел и корчился.
Из-за химического тумана и нехватки кислорода дышать становилось все труднее. Кто-нибудь из соседей непременно вызовет пожарных, но ему это уже не поможет. Если хоть одна искра попадет на его пропитанную горючим веществом одежду…
Огонь полыхал уже в десяти футах от пола первого этажа.
2
Энрико Винченти посмотрел на обвиняемого и спросил:
— Имеете ли что-нибудь сказать Совету?
У мужчины из Флоренции этот вопрос вызвал лишь презрительную усмешку.
— А не пойти ли вам всем вместе с вашей Лигой в задницу?
— Вы, похоже, полагаете, что нас можно не воспринимать всерьез? — с неподдельным любопытством в голосе спросил Винченти.
— Послушай, жирняй, у меня хватает друзей, — с гордостью ответил флорентиец, — точнее, их много.
— Ваши друзья нас не волнуют, а вот ваше предательство — совсем другое дело.
Одежда флорентийца соответствовала торжественности случая: дорогой костюм от Занетти, рубашка от Шарве, галстук от Прада и непременные ботинки от Гуччи. Винченти мысленно прикинул стоимость этих вещей и решил, что наряд флорентийца стоит больше, чем обычный человек способен заработать за целый год.
— Вот что вам скажу, — заговорил флорентиец. — Сейчас я уйду, и мы забудем обо всем этом… как бы вы это ни называли, а ваши люди могут разойтись и вернуться к своим делам.
Ни один из тех девятерых, что сидели рядом с Винченти, не произнес ни слова. Винченти предупреждал их о том, что этот человек будет вести себя нагло и высокомерно. Флорентийца наняли для выполнения разового задания в Центральной Азии — работы, которую Совет рассматривал как крайне важную. Увы, наемник ловко извратил суть полученного задания — таким образом, чтобы оно помогло ему набить карманы. К счастью, обман был вовремя разоблачен и приняты необходимые контрмеры.
— Вы на самом деле считаете, что ваши компаньоны вступятся за вас? — спросил Винченти.
— Неужели ты так наивен, толстяк? Ведь именно они велели мне провернуть это дело.
Винченти снова пропустил грубое упоминание о своих габаритах и произнес:
— Они утверждают совсем иное.
Эти компаньоны представляли собой международный преступный синдикат, услугами которого Совет неоднократно пользовался. Флорентиец был наемником со стороны, и Совет сознательно закрыл глаза на обман со стороны синдиката, решив прижать к ногтю лжеца, стоявшего сейчас перед ними. Это поможет поставить на место и синдикат. Уже помогло. Синдикат вернул солидный задаток, переведенный Советом за выполнение задания. В отличие от флорентийца эти люди прекрасно отдавали себе отчет в том, с кем имеют дело.
— Что вам о нас известно?
Итальянец передернул плечами.
— Кучка богатеев, которым нравится играть в разные игры.
Его бравада забавляла Винченти. Позади флорентийца стояли четверо вооруженных мужчин, и именно поэтому неблагодарный чувствовал себя в безопасности. Присутствие телохранителей он выставил в качестве условия своего появления на Совете.
— Семьсот лет назад, — заговорил Винченти, — за жизнью Венеции надзирал Совет десяти. В него входили люди, достаточно пожилые для того, чтобы не поддаться страсти или искушениям, а в их обязанности входило обеспечивать безопасность общества и сокрушать политическую оппозицию. Именно этим они и занимались. Веками. Они тайно собирали улики, выносили приговоры, приводили в исполнение казни, и все это — именем Венецианской республики.
— Я не желаю выслушивать урок истории.
Винченти сложил руки на коленях.
— И напрасно.
— Этот мавзолей действует на меня угнетающе. Он принадлежит тебе?
Действительно, вилла была лишена очарования дома, который некогда был родовым поместьем, но под его кровом бывали цари, императоры, эрцгерцоги и другие коронованные особы. Одну из спален когда-то занимал даже Наполеон. Поэтому Винченти с гордостью ответил:
— Он принадлежит нам.
— В таком случае вам необходимо пригласить декоратора. Ну что, мы закончили?
— Я хочу довести до конца свой рассказ.
Итальянец нетерпеливо взмахнул рукой.
— Тогда заканчивай поскорее! Я хочу спать.
— Мы тоже являемся Советом десяти. Как и наши предшественники, мы поручаем приводить в исполнение наши решения инквизиторам. — Он взмахнул рукой, и из темной глубины зала выступили три мужские фигуры. — Как и в прошлом, наша власть — абсолютна.
— Вы не правительство.
— Нет, мы нечто совершенно иное.
Все сказанное, казалось, не произвело на флорентийца никакого впечатления.
— Я пришел сюда посреди ночи не из уважения к вам, а лишь потому, что это мне приказали сделать мои компаньоны. И привел с собой этих четверых, чтобы они защищали меня. Так что вашим инквизиторам будет непросто что-либо предпринять.
Винченти встал с кресла.
— Полагаю, необходимо кое-что прояснить. Вы были наняты, чтобы выполнить определенное задание, но решили изменить его ради удовлетворения собственных нужд.
— Если только вы не хотите провести в этом склепе остаток ночи, я еще раз предлагаю забыть обо всем, что было.
У Винченти кончалось терпение. Ему искренне не нравилась эта часть его официальных обязанностей. Он сделал знак — и четверо мужчин, пришедших с флорентийцем, схватили идиота. Надменность на его лице сменилась изумлением.
Один из мужчин разоружил его, а трое остальных держали. Подошел инквизитор и широкой липкой лентой скрутил за спиной руки бьющегося, как птица в силках, обвиняемого, а затем проделал то же самое
