Анвина, словно разглядывал его с большого расстояния.
Толпа ринулась внутрь, и Анвина втащило в помещение, напоминавшее клуб. Значительную часть холла занимала широченная лестница. Большинство гостей хлынуло в комнату справа от нее. Это был игорный зал, и служители и игроки здесь были одинаково сонные. Фишек на столах не было. Вместо них игроки выкладывали на столы будильники. Когда крупье выигрывали достаточно много часов, служители вывозили их на специальных тележках.
Эмили находилась здесь, среди игроков. Одета она была в желтую пижаму. Ее лицо без очков выглядело совсем маленьким, а дождь придал ее слипшимся волосам темный, медно-красный оттенок. У нее была своя котомка с будильниками, и в данный момент она, кажется, выигрывала. Она громко смеялась, обнажая свои маленькие кривоватые зубы. Остальные после некоторой паузы тоже стали смеяться вместе с ней. У Анвина сложилось такое впечатление, будто он разглядывает аквариум: все присутствующие словно плавали в воде, однако звуки распространялись крайне медленно, да и ощущения тоже.
Эмили бросила кости, снова выиграла, и тогда какой-то мужчина с густыми бровями, без рубашки обнял ее за плечи. Анвин направился к ним, намереваясь разбудить Эмили, растолкать, если это будет необходимо, но тут рядом с ним внезапно возникла мисс Гринвуд, подхватив его под локоть. Она оттащила его в сторону, назад в холл, ко входу, а потом через прикрытую портьерой дверь — в другую комнату, расположенную напротив игорного зала.
Здесь десятки гостей сидели вокруг столов — одни курили, другие что-то бормотали, некоторые смеялись. Но все они при этом спали. Официанты-лунатики сновали между ними, разнося напитки и сигары. На украшенной занавесом с бахромой сцене играл квартет — стиральная доска, кувшин, виолончель с резиновыми струнами и аккордеон. Анвин узнал аккордеониста. Это был Артур, тот самый уборщик, уже виденный им утром. Он спал, когда Анвин и детектив Пит разговаривали на Центральном вокзале, он спал и сейчас и по-прежнему был одет в серый комбинезон.
Мисс Гринвуд направилась к двери справа от сцены. Ее охраняли Джаспер и Исайя Руки. Близнецы не спали. Они стояли, засунув руки в карманы, изучая толпу своими мутными, цвета бутылочного стекла глазами. Анвин на всякий случай смежил веки, чтобы не выделяться в этой толпе спящих, и освободился от руки мисс Гринвуд.
Джаспер (или это был Исайя?) открыл перед ней дверь, а Исайя (или Джаспер?) приветствовал ее, назвав по имени. Они прошли с ней через дверь и затворили ее за собой.
Анвин побрел назад к столам. Гости продолжали играть в свои сонные игры, а он был для них невидим. Тем не менее ему стало ясно, что не мешает спрятаться, на случай если братья Рук вернутся.
И тут он увидел ее. Женщина в клетчатом пальто сидела одна за столом в центре зала. Из-под пальто виднелась ее синяя ночная рубашка. Она постукивала пальцем по стакану с молоком и смотрела на сцену остекленевшими серыми глазами.
Что она здесь делает? Сперва она заняла его место на четырнадцатом этаже, а теперь попалась в сети того же самого безумия, что поразило Эмили и мисс Гринвуд. Может, это вина Анвина, что его выходящие за рамки служебной деятельности поездки довели ее до подобного состояния и поставили перед проблемой, стоящей и перед ним? Детектив Пит, должно быть, заметил, как Анвин наблюдал за ней на Центральном вокзале, и, наверное, решил, что она его тайный связной. Может быть, Агентство привлекло ее, чтобы держать поблизости, и по этой же причине повысило его в должности.
Анвин направился к ней, решив, что должен все объяснить, извиниться за причиненное беспокойство и убедить в том, что все в конце концов выяснится и встанет на свои места, как только он найдет Сайварта.
— Вы кого-нибудь ждете? — спросил он, остановившись рядом с ней и сняв шляпу.
Она чуть повернулась, без того чтобы взглянуть в его сторону.
— Кого-нибудь.
— Ну конечно. Вряд ли стоило рассчитывать, что вы придете одна.
— Одна, — эхом отозвалась она.
Анвин посмотрел на часы. Было около двух ночи. В обычный день он всего через несколько часов был бы на Центральном вокзале. Она была бы там же, и он наблюдал бы за ней, даже и не пытаясь завязать разговор.
— Я по-прежнему помню тот день, когда впервые вас увидел, — не очень уверенно начал он. — Я проснулся, вылез из постели, принял ванну и съел овсянку с изюмом. Надел ботинки в холле, потому что они скрипят, когда ходишь в них по дому, и это беспокоит соседей. Трудно их в этом винить вообще-то.
Анвин не мог сказать, поняла ли она то, что он ей сказал, — кажется, она его просто не слышала. Он уселся рядом и положил зонтик на колени.
— Я на работу на велосипеде езжу, — пояснил он. — Отработал такую технику, чтобы при езде держать зонтик открытым. Эта погода… ну, сами знаете, какая у нас погода. Иногда мне кажется, что это не кончится никогда. Дождевая вода переполнит акваторию порта, и в один прекрасный день город исчезнет, просто пропадет. Его поглотит море.
Он оглянулся по сторонам — никто его не подслушивал. Кроме него, тут никто не бодрствовал, но вполне могло оказаться, что здесь вообще никого нет, а все вокруг ему просто снится.
— В то утро, — продолжил он, — в то утро, когда я впервые вас увидел… Тогда что-то было по- другому… На улицах не было ни души. Я сперва никак не мог понять почему. Потом понял, что я забыл выключить свой будильник. Я проснулся за несколько часов до того, как он должен был прозвонить. День еще не начался, а я уже был готов приняться за работу.
Трудно было решить, чем заняться. Уже на полпути к офису мне стало ясно, что произошло. Это случилось возле Центрального вокзала. Собственно, мне не нужно было никуда отсюда ехать. Но тут, совершенно внезапно, мне пришло в голову, что я никогда больше не смогу заниматься своей работой. Правда, я не знал почему.
— Так в чем все-таки было дело? — спросила женщина в клетчатом пальто.
— Ну причина в том, что Енох Хоффман исчез, — ответил Анвин. — Братья Рук, Клеопатра Гринвуд — все они уехали. Рапорты Сайварта — это всего лишь рапорты. Я был уверен, что ему теперь наплевать на свою работу. Да и какой в ней был смысл?
— Смысл? — удивилась она.
— Да, я сейчас дойду до этого. Я вошел в здание вокзала. Купил стаканчик кофе и выпил больше половины. Кофе был ужасный. В справочном бюро я купил расписание поездов, я даже билет себе купил. Я собирался уехать из города в провинцию с намерением больше сюда не возвращаться. Сайварт вообразил себе, что у него есть собственный коттедж в лесу, так почему бы и мне не заиметь свой? Вот в этот момент я и заметил вас. Вы вошли через вращающиеся двери в восточное крыло вокзала и направились к четырнадцатому перрону. Я наблюдал за вами. Сделал вид, что изучаю расписание поездов, но все, на что я был в тот момент способен, так это наблюдать за вами. И когда подошел поезд и никто из него не бросился вам навстречу, вы развернулись и поспешили к выходу в город. Еще за минуту до этого я был совершенно уверен в том, что никогда больше не смогу вернуться на свою работу. И тут я вдруг понял, что все равно вернусь на работу и не смогу уехать из города. Не смогу, пока вы остаетесь здесь, причем одна, в томительном ожидании кого-то.
— В ожидании, — повторила женщина в клетчатом пальто.
— Хорошо, я подожду, — согласился Анвин. — У меня есть велосипед, я сам его чищу и смазываю каждый день, ну и у меня есть, разумеется, шляпа, а уж с ней я никогда не расстанусь. А мой зонтик, он ведь выполняет все возлагаемые на него функции. У меня есть билет на поезд, и я держу его в кармане, на тот случай если человек, поджидаемый вами, когда-нибудь вернется. Но что мне делать до этого? Кстати, я все еще не знаю, как вас зовут.
Женщина в клетчатом пальто, словно очнувшись, начала аплодировать — к ней сразу же присоединились все гости. Анвин повернулся и взглянул на сцену. К музыкантам присоединилась мисс Гринвуд. Она подошла к микрофону, и тут начала играть музыка, медленная, мрачная и унылая. Артур склонился над своим аккордеоном, и тот стразу ожил в его руках. Песня, что пела мисс Гринвуд, была Анвину незнакома, если не считать припева, каким-то образом известного ему — может, благодаря радио. Да, кажется, это была та самая песня, что доносилась из кухни Златари в забегаловке «Вздремни часок», из-за занавески:
