план сработал на все сто!
— Допустим, — нехотя признал Рэндалл. — Но ты ведь не станешь спорить, Джессика, что прожженный крючкотвор — или, скажем иначе, опытный юрист — сумеет выставить дело в крайне неприглядном для тебя свете. Кто поверит, что ты не пользовалась закрытыми источниками информации. Это ты-то, штатная сотрудница экономического журнала? Для начала ты скорее всего лишишься работы, а уж от твоей профессиональной репутации останутся разве что жалкие ошметки. Без твоей помощи и поддержки твой малютка брат тоже, несомненно, вскоре вылетит с работы… Джессика, я с легкостью могу погубить вас обоих.
— Ах вот как? А о Клэр ты подумал? Или это ты ей задумал отомстить? — вызывающе спросила молодая женщина.
— Разумеется, нет! Мой предполагаемый союз с Клэр задумывался как “брак по расчету”, а вовсе не по страсти. И ее я совершенно не хочу огорчать. Напротив, я очень привязан к малышке и намерен приглядывать за твоим братцем. Если он только посмеет чем-то, слышишь, хоть чем-то обидеть Клэр так, что она пожалеет о своем решении стать его женой…
— Ты говоришь, что привязан к Клэр, и при этом угрожаешь лишить ее мужа работы! — возмущенно перебила его Джессика.
— У тебя есть отличный способ сделать так, чтобы я воздержался от карательных мер, — напомнил ей Рэндалл. — Решение за тобой, моя Джессика.
Она глядела на него во все глаза. В гостиной было тепло, даже жарко. Но молодой женщине казалось, будто холод пробирает ее до костей, заставляя кровь стынуть в жилах.
— И ты осмелишься? — В эту фразу Джессика вложила все свое презрение.
Но Рэндалл не поддался на провокацию.
— Рад, что ты не сомневаешься в моей способности исполнить обещанное. Похвальное здравомыслие, ничего не скажешь. Еще похвальнее с твоей стороны было бы смириться с неизбежностью нашего союза. Не волнуйся, от современного брака чудес постоянства никто не ждет. Держу пари, что я очень скоро осознаю свою ошибку и мы с тобой разойдемся в разные стороны.
— Грязный шантаж, вот как это называется! — вознегодовала Джессика. — А что, если я обращусь в суд?
— Обращайся. Мое обещание насчет Джастина остается в силе, — равнодушно пожал плечами Рэндалл. — Выбор за тобой. Либо ты выходишь за меня замуж, либо твой брат…
— Ты отлично знаешь, что благополучие Джастина для меня важнее всего. Ты не оставил мне выбора, — с горечью признала Джессика. — И ты ничуть не изменился, Рэндалл, со времени нашей последней встречи! В толк взять не могу, с какой стати я была так наивна, чтобы… — Она умолкла, лицо ее вспыхнуло.
— Ну, продолжай, продолжай, — поддразнил Рэндалл. — Чтобы — что? Чтобы умолять меня провести с тобою ночь… показать тебе, что это такое быть женщиной?..
— Прекрати! Прекрати! — Джессика закрыла ладонями уши. Насмешки ранили ее в самое сердце и при этом будили в сознании такие волнующие, такие мучительно-яркие образы!
— Поздновато изображать из себя поруганную невинность, Джессика. В конце концов, знания и опыт, кои ты приобрела в моей постели, сослужили тебе добрую службу в университете, не так ли?
Джессика до боли закусила губу, сдерживая готовые вырваться язвительные слова. Действительно, в письмах к отцу она изображала свою университетскую жизнь сплошной чередой вечеринок и свиданий — выходило, что она меняет поклонников как перчатки, по пять на неделе. Увы, истине это не соответствовало. После мучительного разрыва с Рэндаллом Джессика замкнулась в себе и молодых людей держала на расстоянии, с головой уйдя в учебу. Лишь из гордости, ради самоутверждения сочиняла она небылицы об ухажерах и развеселых гулянках. Джессика знала, что отец никогда не одобрял ее девической одержимости Рэндаллом.
— Джессика, тебе только семнадцать, впереди у тебя целая жизнь и без числа возможностей! — втолковывал дочери мистер Робинс. — А Рэндалл уже знает, что потребует от него будущее и к чему призывает его долг.
Отец Джессики всегда считал, что перед Рэндаллом, восемнадцатым графом Марри, задача стоит поистине грандиозная.
— Еще его прадед распоряжался в округе, точно в темные времена средневековья, жил по раз и навсегда заведенному порядку, отгородившись от внешнего мира, — рассказывал он дочери. — А Рэндаллу предстоит привести графство Марри в двадцать первый век. Вот уж кому я не завидую!
При этом мистер Робинс искренне восхищался своим воспитанником, и Джессика об этом знала.
4
— Рэндалл, тебе телеграмма! От министра внутренних дел, между прочим!
Дверь гостиной распахнулась, в комнату широким шагом вошел светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Джессика сразу узнала двоюродного кузена Рэндалла, Мюира. Внешнее сходство было настолько приметным, что любой с первого взгляда догадался бы, что эти двое близкие родственники. Возможно, именно таким будет Рэндалл лет через десять — солидным, серьезным, внушительным…
— О! — При виде Джессики Мюир вопросительно взглянул на кузена. — Извини. Я не знал, что ты не один.
— Все в порядке, Мюир. К тому же, раз уж мы с тобой только что толковали о моей женитьбе, ты имеешь полное право первым узнать добрые вести… и первым меня поздравить. Позволь представить тебе мою невесту — Джессику Робине. Ты ведь помнишь Джессику, не так ли?
— Твою невесту? — недоверчиво переспросил Мюир, от изумления забыв даже поздороваться с гостьей. — Но мне казалось, что Клэр… — Он смущенно оборвал себя на полуслове.
— Общераспространенное заблуждение, — отмахнулся Рэндалл. — Мы с Джессикой давние друзья, об этом все в замке знают. Помнится, ты еще посмеивался над нашим юношеским романом… В силу досадных обстоятельств мы вынуждены были расстаться, но, по счастью, вновь отыскали друг друга, и…
— Ну что ж, полагаю, “старая гвардия” не станет очень придираться к выбору невесты у если ты наконец осчастливишь графство пышной свадьбой. А то, сам знаешь, слухи ходят разные… поговаривают даже, что ты собираешься отказаться от титула, бросить округ на произвол местных властей и навсегда уехать в далекую Америку! — Кузен Рэндалла пожал плечами. — Может, оно того и стоило бы… Но за себя скажу, что никогда не упускал возможности похвастаться родством с самым настоящим графом! — Мюир озорно подмигнул и сразу показался лет на десять моложе, нежели был на самом деле, ни дать ни взять ровесник Рэндалла.
— Мюир, что тебе до титулов и родословных? — не остался в долгу Рэндалл. — Ты с головой ушел в свой бизнес, понастроил фабрик, только о своих консервированных фруктах-овощах и думаешь. При виде нашего генеалогического древа первой твоей мыслью будет: а нельзя ли превратить в компот то, что на нем произрастает? И, на мой взгляд, то, чего ты добился своим трудом, повод для гордости куда больший, нежели имя и титул, полученные по праву рождения.
— Мой милый кузен, — с достоинством произнес Мюир, сдерживая улыбку. — Уж и не знаю, кому досталась лучшая часть из нашего общего генофонда, но только ты с легкостью добился бы того же, чего и я, если бы не эти самые имя и титул, к которым прилагается целый ворох проблем. Я, между прочим, свой первый миллион получил из рук почтенного родителя. А твое наследство, напротив, требует баснословных вкладов ежегодно.
С расширившимися от изумления глазами Джессика слушала, как собеседники беззлобно “подкалывают” друг друга. До чего же непредсказуем этот Рэндалл: всякий раз в характере его открываются новые, неожиданные стороны!
— Кстати, — снова подмигнул Мюир, — о кровном родстве. А будет ли мне позволено первым поцеловать невесту?
Джессика не сдержала улыбки. Но, к ее великому удивлению, Рэндалл подхватил ее под руку и властно притянул к себе. Мюир явно понял намек и настаивать не стал.
— Что-то мне подсказывает, что вы только и ждете, когда я уберусь восвояси и оставлю вас вдвоем! — Он шутливо вздохнул. — В компании двух влюбленных даже близкий родственник — третий лишний… Так я вас покидаю, дорогие мои.
