тебя подвигло на такой марафонский забег? Разве Джералд не предупредил тебя о грозе?
— Я задумалась, — отозвалась Селина.
— О проблемах мировой значимости, не иначе, судя по пройденному расстоянию! Да у любой бестолковой горожанки хватило бы мозгов заметить, что погода меняется не в лучшую сторону!
— Я тебя не просила ходить за мной! — парировала Селина. Сколько можно напоминать о содеянной глупости!
— Верно, не просила.
Девушка ожидала, что Пирз сошлется на сэра Джералда, скажет, что дядя отправил его на поиски пропавшей помощницы, но тот молчал.
— Я понимаю, что моё общество тебя не радует, — хрипло произнес он наконец. — Но прогулка под проливным дождем в кромешной темноте может окончиться трагически. Скользко и грязно, того и гляди споткнешься и сломаешь ногу… Зачем рисковать, если проще переждать тут, в относительном тепле и безопасности?
— Я есть хочу! — Селина понимала, что ведет себя по-детски, но сдержаться не могла. Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей об опасной близости Пирза!
Он отогнул край дождевика, залез в карман и вытащил плитку шоколада.
— Гостинец для маленькой девочки, — поддразнил он. — Бери, не стесняйся!
Селина устыдилась собственной капризности. Ведь Пирз не знает, что всему виною панический страх!
— Давай пополам? — робко предложила она, разломив плитку.
Уголки его губ поползли вверх, лицо преобразилось точно по волшебству, и Селине ужасно захотелось озорно подмигнуть в ответ, согреться в лучах нежданной улыбки.
— А я думал, ты мне ни кусочка не предложишь!
Одной рукой он ухватил свою долю, другой сжал хрупкое запястье девушки, поднес ее кисть к губам и принялся слизывать шоколад с пальцев языком. Изнывая от запретного наслаждения, Селина пыталась сохранить хотя бы видимость внешнего спокойствия. Она сжала было пальцы в знак протеста, но Пирз прихватил их губами и принялся неспешно посасывать, словно упиваясь вкусом шоколада. Когда он наконец выпустил кисть, Селина утратила дар речи.
— Это часть моей порции, — заметил он. В. сгустившемся полумраке Селина так и не разглядела толком, в самом ли деле Пирз улыбается или ей показалось.
Девушка доела шоколад, не ощущая, вкуса, заново переживая восхитительные ощущения от прикосновения его языка к своей коже. Она пылала в огне первобытной страсти, всем существом стремилась к любимому и не смела в этом признаться.
— Маленьким девочкам пора бай-бай, — сказал Пирз.
Не говоря ни слова, двигаясь автоматически точно робот, Селина подошла к дождевику.
Ни за что не усну, с тоской подумала она и осторожно улеглась — так, чтобы занять не больше половины импровизированной постели, лицом к двери.
К тому времени в амбаре стало совсем темно. Гроза бушевала вовсю.
— Что ни говори, а до чего приятно нежиться в тепле, когда за окном ливмя льет дождь и воет ветер! — довольно заметил Пирз, устраиваясь рядом.
Голос его звучал вроде бы непринужденно, но чуткое ухо Селины уловило незнакомые, напряженные ноты.
— Нам еще предстоит выяснить отношения, и разговор будет не из простых, — добавил Пирз, словно прочитав ее мысли. — Я знаю, что ошибся насчет тебя и Джералда… Знаю и то, что ты скрываешь от меня нечто важное. Но почему бы не заключить перемирие — хотя бы до утра?
Что за новую игру он затеял? Надеется, что жертва забудет об осторожности — тут-то Пирз на нее и накинется! Но если она откажется, тогда, чего доброго, он возьмется за нее всерьез прямо сейчас и клещами вытянет правду!
— Хорошо, мир, — нехотя согласилась Селина. И, разумеется, в голосе Пирза прозвучало отнюдь не облегчение, когда он тихо сказал:
— Знаешь, если бы ты поделилась со мной рубашкой, я бы счел своим долгом поделиться теплом. Я ужасно замерз, — пожаловался он. — Подвинься ближе, будь умницей! Так мы оба согреемся.
Все врожденные инстинкты призывали ответить отказом. Подобная близость опасна… Селина не знала, достанет ли у нее сил выдержать еще и это испытание. Но, похоже, выбора ей не оставили: Пирз уже обнял ее за талию и притянул к себе.
— Так-то оно лучше, — сонно прошептал он ей на ухо, и девушка затрепетала от неизъяснимого удовольствия. — Вот видишь, — удовлетворенно отметил Пирз. — Ты тоже замерзла.
Замерзла? Селина сдержала истерический смех. Разгоряченное тело пылало, словно в огне. Больше всего на свете ей хотелось оказаться в объятиях Пирза, прижаться к нему теснее, грудь к груди, бедро к бедру, поглощая его тепло и мужественную силу…
Широкая ладонь недвижно покоилась на ее талии, возвращая к действительности. Для Пирза близость — всего лишь вынужденная необходимость, уступка обстоятельствам. Селина молча молила о чуде — пусть гроза стихнет и за окном станет светлее, чтобы они могли вернуться домой.
Она взглянула на часы и ужаснулась: десять вечера! Светлее уже не станет, так что разумнее всего примириться с ситуацией. Селина закрыла глаза и попыталась расслабиться подлаживаясь под сонное дыхание Пирза.
Должно быть, ей все-таки удалось уснуть. Селина осознала это, как только открыла глаза: все тело онемело и ныло. Она перевернулась на бок и с запозданием вспомнила, где она и с кем. Пирз тесно прижимался к ней. Девушка попыталась отодвинуться, но он воспротивился и обнял ее еще крепче.
Даже во власти тревожных опасений, Селина испытала легкую дрожь восторга, погружаясь в идиллические грезы. Они с Пирзом давно любят друг друга, он отвечает на ее чувства и вот сейчас откроет глаза и взглянет на нее с теплотой и нежностью…
Идиотка, тут же отчитала себя девушка и снова постаралась высвободиться, не потревожив спящего. Дождевик, расстеленный на колючем сене, — ложе не слишком-то романтическое, и давно пора понять, что взгляд Пирза никогда не задержится на ней с любовью и восхищением.
— Лежи спокойно!
Селина настороженно напряглась, осознав, что Пирз тоже не спит. Тьма царила кромешная, вряд ли он сумел бы прочесть правду в ее глазах, даже если бы они лежали лицом к лицу. Пирз — только человек, ему не дано проникать в чужие мысли!
Теперь, когда он проснулся, наверное, уберет руку и отвернется от нее… Но вместо этого Пирз обнял ее еще крепче и притянул ближе к себе, в тепло.
— Отпусти меня! — зашипела Селина.
Он засмеялся, теплое дыхание защекотало ей шею и нежную кожу за ухом.
— Что, отказаться от моей живой грелки? — Его пальцы замерли у сердца Селины, отслеживая его биение. — Ты напряжена, словно девственница, впервые оказавшаяся в постели с мужчиной, — лениво прокомментировал Пирз. — Но мы оба знаем, что скованность эта вызвана отнюдь не страхом перед сильным полом. Тогда в чем же дело? Ты боишься именно меня? Боишься, что в момент слабости выдашь правду?
Даже сейчас Пирз был не в силах забыть о своих подозрениях! Как же больно!
— Да ты просто помешался на своем маниакальном стремлении опорочить и унизить весь женский пол! Где уж тебе разглядеть правду! — яростно набросилась на него Селина.
Пальцы его заметно напряглись, и дыхание у девушки перехватило. Пирз развернул ее к себе — грубо, бесцеремонно. И хотя разглядеть его лицо в темноте не удавалось, Селина отчетливо ощутила нервозность молодого человека.
— О чем ты, Селина? — В его голосе звенела сталь.
Наверное, следовало взять опрометчивые слова назад, но бесстрастный, ледяной тон, уместный в зале суда, окончательно вывел девушку из себя. В ней заговорили гордость и гнев. Она и без того зашла слишком далеко и уступать своих позиций больше не собиралась.
— Сэр Джералд рассказал мне, как его… любовница тебя оскорбила. Ты до сих пор этого не забыл, вот
