Первым делом Пеппер приняла душ, наслаждаясь теплом и, как кошка, потягиваясь под струями воды. Такую Пеппер не знал никто — чувственную и чувствительную женщину в облаке любимых духов, которыми она пользовалась так давно, что была вся пропитана ими.
Выйдя из-под душа, она насухо вытерлась и аккуратно смазала тело лосьоном. В двадцать восемь лет, если доверять науке, кожа начинает стареть, однако, даже не глядя в зеркало, Пеппер знала, что ее кожа не только в порядке, но и привлекает к себе взгляды всех без исключения мужчин.
Пеппер поджала губы. Как раз время думать о мужской похоти! Когда-то ей хватило ума создать себе имидж в высшей степени сексуальной особы, и это был столь добротный имидж, что никому в голову не приходило в нем усомниться. И не придет!
Взгляд Пеппер упал на крохотный серебристый шрам, и она, помрачнев, прижала к нему палец.
Костюм от Валентино слишком плотно облегал тело, чтобы она могла надеть что-нибудь, кроме особых чулок на круглых резинках, которые купила в Нью-Йорке задолго до того, как они появились в магазинах на Британских островах.
Ожидая, когда лосьон впитается в кожу, Пеппер расхаживала по комнате, стараясь обрести душевный покой. Двери были заперты, окна тоже, и она чувствовала себя вполне защищенной от внешнего мира. Однако Пеппер была слишком умна, чтобы не понимать — если женщина желает выставлять напоказ свою сексуальность, то она непременно вызывает мысли о том, что не справляется со своим телом.
Все мужчины похожи на хищников, и у них прекрасный нюх на женскую слабость. Пеппер постаралась унять вдруг охватившую ее сильную дрожь. Делая вид, будто ничего особенного не произошло, она занялась макияжем с ловкостью, которая дается долгой тренировкой, а потом привела в порядок волосы и надела великолепную золотую цепь с единственным безупречным бриллиантом, который расположился как раз в ложбинке на шее и мгновенно засверкал тысячью огней на ее гладкой золотистой коже. Пеппер редко подставляла свое тело солнцу. Выходных она не признавала, а без выходных какие солнечные ванны?
Без пятнадцати семь Пеппер вышла из дома и села в машину. Подняв сиденье и включив зажигание, она нажала на педаль газа и стала вслушиваться в звуки собственного голоса, рассказывающего ей о Карле Вайнере. Пеппер по возможности старалась знать всё о своих клиентах. К тому времени, как она подъехала к дому на Гроувенор-сквер, биография теннисной звезды навсегда запечатлелась в ее памяти.
Поверх костюма Пеппер накинула короткую пелерину из черного бархата и белой норки с черными пятнами, как у горностая. Это был чистейшей воды театр — необходимый фасад, который Пеппер демонстрировала миру. Привычно делая вид, будто ее не интересует реакция окружающих, она с удовольствием отмечала про себя любопытные взгляды, когда в одиночестве пересекала холл.
Правда, ее почти тотчас узнал один из служащих и поспешил проводить в зал, где должен был состояться частный прием, оплаченный производителями теннисных туфель с автографом юного Карла Вайнера, для которого Пеппер выторговала шестизначный аванс плюс проценты с продажи. Себе она брала десять процентов.
Джефф Стоуэлл словно поджидал ее возле двери и сразу схватил за руку.
— Какого черта ты так поздно?
— Поздно? Сейчас ровно семь, Джефф, — холодно проговорила она, отстраняясь и позволяя служащему принять у нее накидку.
Она видела капельки пота на лице Джеффа и не понимала, почему он нервничает. Любой мог бы позавидовать его кипящей энергии, и ему нравилось задирать тех, кто послабее, но к своим клиентам Джефф относился, как к детям, лелея в них все самое лучшее.
— Послушай... Кое-кто здесь хочет встретиться с тобой... Помнишь яхтсмена Теда Стейнера? Он сейчас с Марком Маккормаком, но хочет сбежать от него. — Пеппер нахмурилась, и это не ускользнуло от внимания Джеффа. — А что? Я думал, ты обрадуешься...
— Когда узнаю, почему ему не сидится на месте? Всего полгода назад он завоевал свой главный приз и подписал контракт с Маккормаком. Если он не может слезть с наркотиков и считает, что я горю желанием заняться его снабжением, то очень ошибается.
Пеппер заметила, как побагровел Джефф, и поняла, что попала в точку.
— Моральные принципы... — пробурчал Джефф.
Пеппер покачала головой.
— Нет. Финансовые... Если, конечно, не считать потенциальных столкновений с полицией и прессой. Спортсмен, пристрастившийся к наркотикам, быстро теряет форму и статус, следовательно, деньги, следовательно, мой интерес к нему.
Оставив Джеффа размышлять над ее словами, она отправилась на поиски Карла Вайнера.
Найти его оказалось нетрудно. Карл любил женщин, и они любили его. Вот и теперь он стоял, окруженный пятью-шестью длинноногими и загорелыми блондинками, но, едва увидев Пеппер, мгновенно потерял к ним интерес. У него был уже устоявшийся и вполне заслуженный имидж плейбоя, отчего другие агентства предпочитали не вести с ним дела, однако Карл отлично знал правила игры, и Пеппер почти не сомневалась, что он станет победителем на следующем Уимблдоне.
В отличие от остальных мужчин, одетых, как положено, в смокинги, Карл не изменил своей теннисной форме. Его шорты были такими узкими, что смотрелись почти неприлично. Светлые, выгоревшие на солнце кудри падали ему на лоб, словно к ним никогда не прикасалась расческа. Ему исполнился двадцать один год, а с двенадцати он уже профессионально играл в теннис, и хотя походил на шаловливого мальчишку ростом в шесть футов, с красивыми голубыми глазами и неотразимыми мускулами, на самом деле хватка у него была железная.
— Пеппер!
Он прокатал ее имя на языке, лаская его, словно ее саму. Наверное, как любовник, он принадлежит к тому типу мужчин, которые находят радость в поцелуях и нежных ласках. Еще до того, как его взгляд двинулся в заданном направлении, Пеппер поняла, что он предпочитает женщин с высокой и полной грудью.
Одна из льнувших к нему блондинок надула губки, не зная, то ли радоваться появлению Пеппер, то ли сердиться. Сделав вид, будто ее не существует, Пеппер перевела взгляд на длинные мускулистые ноги Карла в теннисных туфлях. Когда она вновь подняла на него глаза, на губах Карла играла откровенно сладострастная улыбка.
— Если хочешь проверить, правильно ли я подписал договор, буду рад посодействовать.
Блондинки захихикали, но Пеппер не переменилась в лице.
— Что проверено, то проверено, — сухо отозвалась Пеппер. — А я хотела удостовериться, что на тебе спонсорские туфли.
Карл Вайнер покраснел, как пойманный за шалостью мальчишка, и Пеппер погладила его по щеке, намеренно, но с осторожностью запуская коготки в нежную плоть.
— Настоящие женщины всегда предпочитают утонченность прямолинейности. Пока ты этого не понял, тебе лучше играть со своими прелестными куколками.
Спонсоры Карла занялись спортивной обувью недавно, и им необходимо было громко заявить о себе. Пеппер вычитала о них в одной из газет и сама пришла к ним, дав повод финансовому директору фирмы думать, будто он может взять над ней верх. Однако она быстро лишила его этой иллюзии, ибо уже работала с несколькими изготовителями теннисной обуви, которые не отказали бы ей в спонсорстве. Еще ни разу Пеппер не позволила своему клиенту принять предложение, не одобренное ею — вот и у этой фирмы было отличное финансовое положение, к тому же ее разработчики смоделировали туфли, которые в скором времени должны были вытеснить все остальные. И все-таки уверенная в себе Пеппер заставила финансового директора Алана Харта принять ее условия.
И сегодня он здесь.
Одно время ему казалось, что уложить Пеппер в постель достаточно просто, и до сих пор он никак не мог прийти в себя из-за своего поражения.
Для невысокой женщины Пеппер двигалась с поразительным великолепием. Когда-то один из мужчин сравнил ее походку с мощной поступью леопарда и одновременно с гипнотическим скольжением змеи. А ведь она ничего нарочно не придумывала. Ее походку выработали многие поколения независимых гордых женщин, живших до нее.
Алан Харт пристально следил за Пеппер, пока она переходила от одной группы приглашенных к
