Алекс хотел сказать, что ему вряд, ли удобно оставаться так долго, но Уильям, к его великому удовольствию, перебил:
— Вот и прекрасно! Поживешь у меня? Мы могли бы поработать вместе.
— Твои родители...
— Они возвращаются только в конце месяца, но, в любом случае, они не будут возражать. Комната у нас есть, так что какие проблемы? Если, конечно, ты не предпочитаешь погулять оставшееся время с девицами?
Уильям вопросительно посмотрел на него, и Алекс покачал головой. У него, конечно же, были подружки, пока он учился в Оксфорде, но это так — ничего серьезного. Сексом Алекс занимался охотно, но так, чтобы потерять голову, чтобы девушка сумела заслонить все остальное в жизни... Пока не приходилось.
И вот пришлось. Он понял это почти сразу. Каждый раз, когда Джулия смотрела на него, у Алекса мгновенно возникало желание броситься к ней и... С первой же минуты, как увидел ее, он почти не переставал о ней думать. И когда ложился ночью в постель, его мучили эротические фантазии, героиней которых была Джулия. Иногда у Алекса складывалось впечатление, что она отлично знает о его страданиях. И уж, во всяком случае, Джулия смотрела на него особым взглядом, в котором горел знакомый Алексу огонь.
Все произошло совершенно неожиданно. Однажды вечером Алекс, приняв душ, отправился к себе в спальню. По примеру Уильяма, он теперь тоже не носил пижаму, поэтому был лишь в обмотанном вокруг бедер полотенце. В комнате не горел свет, хотя Алекс как будто помнил, что оставил его включенным. Легкий ветерок шевелил занавески, и он потянулся к выключателю, как вдруг услыхал тихий голос и замер на месте.
— Не надо.
Алекс торопливо закрыл дверь и пригляделся.
Она лежала в его постели, но Алекс мог различить только неясный контур ее тела. Когда он неуверенно подошел к кровати, у него перехватило дыхание, потому что Джулия лежала на ней обнаженная. Ее кожа светилась, словно перламутр. Розовые соски темнели на полных грудях. Он медлил. Джулия приподнялась и спросила:
— Ты ведь хочешь меня?
Она как будто едва сдерживала смех, по крайней мере, ее тело сотрясалось...
И его охватило неистовое желание, смешанное со злостью. Полотенце не могло скрыть мгновенную эрекцию. Черт бы ее побрал, она отлично знала, что делала с ним! Алекс лег на нее и прижался губами к ее губам, нашел ее грудь и стал настойчиво ласкать, пока Джулия, издавая почти звериное урчание, впивалась ногтями в его плечи и царапала ему спину вдоль позвоночника.
Он весь горел огнем и потянул руку вниз, отыскивая и лаская влажный лобок, раздвигая ноги... Она простонала:
— Сейчас... Скорее... Хочу тебя...
Алекс, не медля больше, вошел в нее.
Никогда прежде у него не было такой женщины. Его разум и тело были в полном согласии друг с другом. Горячая, неистовая, она требовала своего, заставляя его еще сильнее желать ее и погружаться в нее еще глубже.
Он услышал ее крик и, не сдерживаясь больше, излил в нее свое семя. Только потом он сообразил, что у Джулии как будто не было оргазма. Оставляя ее, он вновь почувствовал, какая она узенькая внутри, и увидел, что она поморщилась от боли.
Алекс не был самовлюбленным эгоистом и отлично знал, что природа создала его не хуже и не лучше большинства мужчин, по крайней мере, он не должен был причинить ей боль, если только...
— У тебя это в первый раз?
Едва он задал свой вопрос, как понял, что не надо было этого делать. Как это он забыл, что имеет дело с современной, свободно мыслящей женщиной, которая ни за что не признается ни в чем подобном? Лучше бы он промолчал, а потом, оставшись один, провел свое расследование. Джулия вся напряглась, отстранила его, и Алекс постарался спасти то, что еще можно было.
— Извини, извини... Я не... — Он ругал себя, чувствуя, как Джулия отдаляется от него. — Я ужасно хотел тебя. Просто сходил с ума. Стоило на тебя поглядеть, как я совсем терял голову. Обещаю, в следующий раз будет лучше.
Алекс подождал, почти не сомневаясь, что никакого следующего раза не будет, но когда она всего лишь тихонько шмыгнула носом в ответ, он разрушил все возведенные им самим баррикады и крепко прижал ее к себе, стал целовать и нашептывать на ухо нежные слова.
Они решили пожениться, и как можно скорее.
Когда Алекс обнаружил, что Джулия не только девица, но еще к тому же не принимает таблетки, он испугался настолько, что перестал с ней спать. Ему хотелось жениться на ней, очень хотелось, но он не желал, чтобы она преждевременно забеременела.
Джулия стояла на своем. Она не давала ему покоя, требуя, чтобы он нарушил свою клятву не прикасаться к ней, пока они не женаты, но и таблетки не желала принимать. Ей нужна была семья, дети, а от этих таблеток, она слыхала, можно стать бесплодной. Алексу Джулия тоже запрещала предохраняться.
Иногда, проводя у нее в Лондоне уик-энды, он едва не сходил с ума, не разрешая себе перейти черту, а Джулии как будто только того и надо было. Она ласкала и целовала его до тех пор, пока он больше не мог сдерживаться. Между ними не осталось никаких барьеров. И не имело значения, сколько раз она доходила до оргазма, потому что ей нужно было совсем другое.
Потом Алекс удивлялся, как ему хватило сил столь долго ей сопротивляться. За неделю до свадьбы Джулия встретила его полуголая, надушенная, с красными от помады сосками. И сразу же потянулась к молнии на его брюках. Она ласкала и возбуждала его до тех пор, пока он не забыл обо всем на свете, и тогда отодвинулась от него с едва заметной улыбкой.
— Ты знаешь, чего я хочу... — прошептала она.
Его ребенка. Джулия много раз повторяла это, и за неделю до свадьбы он не смог устоять.
В тот уик-энд они превзошли самих себя, вновь и вновь приникая друг к другу с такой силой, словно чувствовали, что жизнь хочет их разлучить.
Оглядываясь назад, Алекс часто думал, не было ли это подсказано дурным предчувствием.
За два дня до свадьбы умер от разрыва сердца отец Алекса.
Он никогда не говорил сыну, что у него болит сердце. И хотя Алекс был в отчаянии, ему приходилось думать о матери. Она совсем растерялась.
О свадьбе было, конечно же, забыто, и Алекс занялся похоронами отца.
Хрупкая Джулия — вся в черном — стояла рядом с ним на похоронах. Ее родители поддержали Алекса в том, что свадьба должна быть отложена «по крайней мере на полгода», как сказала Джулии ее мать в присутствии Алекса.
— У Алекса траур.
— Траур? Мама, нельзя быть такой старомодной, — возразила Джулия.
— Что бы ты ни говорила, — твердо заявила мать, — свадьба будет отложена.
Алекс хотел было предложить Джулии быстро и без шума зарегистрировать брак, не поставив в известность родителей, но вовремя опомнился. Джулия была их единственной дочерью, и родители, верно, не один год мечтали о пышной свадьбе, так что ждать от них понимания не приходилось.
— Шесть месяцев пролетят быстро, — попытался успокоить ее Алекс.
На понедельник у него была назначена встреча с семейным адвокатом. По традиции Алекс должен был унаследовать дом, как унаследовал его отец после смерти деда, а матери купить коттедж поблизости. Он знал, что мать хочет именно этого. Однако Джулия была против. Дом ей не нравился, и Алекс не мог винить ее за это, так как и ему тоже дом казался мрачным и старомодным.
Однако пора было заняться делами. До сих пор отец не пускал его дальше магазина, странным образом не желая вводить в семейный бизнес. Алекс подозревал, что старый лев стережет свои владения, но в понедельник утром выяснилось, что он был слишком наивен.
