слишком неопытной, чтобы удовлетворить его потребности, хотя в браке он искал не этого... это он мог найти где угодно. Кстати, он не отказался от своей любовницы, высокой длинноногой блондинки с таким сексуальным образованием, что она даже его время от времени удивляла своими «ноу-хау».
Ничего, утешал он себя, со временем Джессика родит ребенка... желательно, сына... И если его сын будет единственным внуком Дана Либермана... На этом он обрывал себя, боясь слишком искушать судьбу.
Медовый месяц молодожены провели на Карибских островах — подарок жениху от дяди Давида.
Ричарду даже в голову не приходило подумать о том, как Джессика отнесется к замужеству. Она — еврейка, следовательно, воспитана как будущая жена и мать. Ему даже в голову не приходило, что она возненавидит его за ловушку, в которую он ее поймал, и откажется с ним спать. Сначала он пробовал уговорить ее, но, когда это не сработало, он холодно заявил, что, мол, она его жена и их брак не должен быть формальным. Он не изнасиловал ее... но и их соединение не походило ни на что из его прошлого опыта. Джессика демонстрировала такую холодность, что он не мог на нее не злиться, и когда они возвратились в Лондон, то уже едва разговаривали друг с другом, а о постели и речи не шло.
Отец Джессики купил молодоженам роскошную квартиру в одном из самых дорогих кварталов Лондона, но когда Джессика напоминала Ричарду, что платит за все ее отец, он лишь пожимал плечами. Пусть говорит, что хочет. Ему плевать. Он получил, что хотел, то есть жену, которая его обогатит.
Не прошло и шести месяцев, как они стали спать в разных комнатах. Ричард расстался со своей блондинкой... ей на смену пришла рыжая девушка. Он не думал о том, что делает жена в его отсутствие, проводя по возможности меньше времени в их общей квартире и лишь изредка, когда требовали обстоятельства, наведываясь в Виндзор.
Моррис уже приступил к работе в банке, и зависть, которая на некоторое время, утихла, благодаря удачной женитьбе на Джессике, вновь стала жечь душу Ричарда, который теперь точно знал, что ему нужны не только деньги. Он хотел заполучить свой собственный банк.
В первый раз он заподозрил неладное, когда зашел в кабинет к дяде и услыхал часть телефонного разговора. Не подав вида, что финансовые затруднения дяди перестали быть для него тайной, Ричард принялся внимательно следить за всеми делами.
Неудачные вложения съели часть собственного дядиного капитала, да и банк потерял несколько важных клиентов, отчего по городу поползли нехорошие слухи о ненадежности банка Хауэллов.
И вот тут-то, словно судьба решила вознаградить его, Ричарда послали работать в отдел депозитов, где тяжело заболел один из сотрудников.
На пятом году своего брака Ричард делал свой первый миллион фунтов, а банк Хауэллов стоял на краю гибели. О его падении уже начали писать в газетах. Моррис по секрету признался, что беспокоится за отца, и Ричард понял — пора действовать и действовать, не теряя времени.
В тот день, когда он сообщил журналистам о финансовом крахе дяди, он также сообщил, что его как сына родного брата Давида Хауэлла некоторые члены совета просят занять кресло председателя совета.
Акции стремительно падали в цене, что естественно во время паники, и Ричард тайно скупал их. Когда же Давид предъявил ему газетные публикации, то он, невинно потупившись, сказал, что не имеет к ним никакого отношения. Его ложь не убедила Давида Хауэлла, но, не имея доказательств, он ничего не мог сделать. К тому же он терял власть и у него участились боли в сердце, ведь он не мог не винить себя в том, что погубил семейный бизнес. Теперь он часто думал о своем брате и вспоминал его лицо...
Нашел его Рувим Вейсс. Он сидел в своем кабинете, положив голову на письменный стол. Смерть была мгновенной.
В банке творилось бог знает что. Кто-то должен был взять дело в свои руки.
У Ричарда была репутация. У него были акции... и поддержка членов совета. Наконец-то он получил пост, который принадлежал ему по праву.
Неожиданно ему пришло в голову, что он уже трое суток ни на минуту не заглядывал домой. Приняв душ в бывшей дядиной ванной комнате, которая теперь была его, он вызвал такси. Ему не хотелось пользоваться «роллс-ройсом», и он решил продать его, а себе купить что-нибудь другое... Все еще размышляя об этом, он отпер дверь' и вошел в квартиру.
Джессика читала какой-то журнал в гостиной и не выразила никаких чувств при его появлении.
— Представляешь? — вырвалось у него. — Я — президент банка Хауэллов.
— Представляешь? — холодно откликнулась она. — Я подаю на развод.
Она собрала доказательства. Много месяцев она занималась этим... то есть занимался этим частный детектив. Ричард спорил, неистовствовал, но Джессика отказывалась его слушать. Она жаждала свободы и боролась за нее.
Через час Ричард в ярости покинул дом, не переставая на чем свет стоит честить Джессику... Если она разведется с ним... Он подумал о трастовом фонде, к которому она получит доступ в день своего тридцатилетия, и, не сдержавшись, громко выругался. Другие мужчины спят, с кем хотят, и жены с ними не разводятся. Правда, они женаты не на Джессике, нехотя признал он. Помедлив немного перед подъездом, он пожал плечами и принял решение, Если Джессика все равно знает о его любовнице и даже знает, что она у него не первая, то почему бы ему не отправиться на назначенное свидание?
Уже три месяца он встречался с Розой Маршалл, которая работала у одного из лондонских модельеров, недавно завоевавшего известность, и была полной противоположностью Джессике внешне и внутренне.
Роза ждала его, и Ричард, еще не опомнившийся от скандала с Джессикой, забыл собственное правило — никогда и ни с кем не обсуждать свою жену.
— Почему бы тебе не дать ей развод? — безразлично пожав плечами, отозвалась Роза.
В свои двадцать пять лет она уже начинала подумывать о том, что юность и красота проходят... А Ричард Хауэлл богатый человек.
Ричард слишком поздно заметил свой дурацкий промах. Как бы ему ни были приятны отношения с Розой, он совсем не собирался их узаконивать.
— Не могу, — признался он. — Да она на самом деле и не думает о разводе. Просто узнала о нас и ревнует.
— Ну да, ну да... Перестань, Ричард. Мне все известно о твоей жене. Подружка рассказала. Дорогой, она никак не может ревновать... если, конечно, ты не хочешь сказать, что она влюблена в меня.
Она не сводила с него глаз и мгновенно осознала его полную неосведомленность. Тогда она громко рассмеялась, подавляя неожиданный страх. Ричард не был похож на человека, которому нравится его открытие.
— Только не говори, что ты ничего не знал, — в растерянности пролепетала она. — Об этом все знают.
Ричард представлял, как много у Розы приятелей и приятельниц среди ее коллег... и людей, с которыми она встречается по работе... а среди них хватает гомосексуалистов... И неожиданно ему стало ясно, что она говорит правду. Он бы и сам мог догадаться, если бы хоть раз задумался... Женские голоса по телефону, на которые он не обращал внимания… странное выражение в ее глазах, когда она отказывала ему... другие знаки, которые он не замечал или не хотел замечать. Его жена... Его жена не пускала его в свою постель, потому что предпочитала делить ее с женщинами!
Ярость охватила его. Роза увидела это по его глазам и испугалась еще сильнее. Однако она не собиралась так просто отпускать его.
— Когда?.. Когда мы увидимся? — спросила она, едва он направился к двери.
Ричард промолчал. Его жена... Джессика... Боже, как же она, наверное, смеялась над ним! Не удивительно, что ей потребовался развод! Что ж, она его получит, если заплатит...
Джессика лежала на кровати в своей спальне и смотрела в потолок. Слишком она была уверена в себе и слишком беспечна. Ей даже в голову не приходило, что Ричард может узнать правду, однако он узнал и теперь шантажирует ее... угрожает рассказать обо всем родителям, если она не останется с ним еще на два года, пока не получит доступ к своему фонду. Джессика знала, что он не блефует.
До тридцати еще так долго... Это невыносимо. Она не выдержит.
Джессика встала и пошла вниз... немного помедлила у дверей в кабинет Ричарда. Если он хочет,
