Муж фанатично любил поло со времен службы в гвардии, а так как ему хватало денег заниматься столь дорогим видом спорта, он еще был и членом команды, возглавляемой герцогом Рейнкуртским.
Несколько раз родители Изабеллы приглашали Пеппер поглядеть на недоступные обыкновенным англичанам игры, происходившие на особо знаменитых площадках в Харлингеме и в Виндзоре, и она с циничным любопытством глядела на развлечения высшего света. Это был особый мир, строго охраняемый от посторонних, однако Пеппер не сомневалась, что в один прекрасный день эта стена рухнет. Игроков в поло оставалось немного, ибо им требовались большие деньги, а деньги уже редко принадлежали семействам, гордившимся своими родословными.
Изабелла не делала секрета из того, что ей совсем не интересно смотреть на папины игры, и даже просила Пеппер говорить ее матери, что у них много работы, но Пеппер отказывалась. Медленно, очень медленно плела она сеть знакомств, которые должны были пригодиться ей в будущем. И далеко не сразу, но все же ее приняли в закрытом мире Изабеллы.
Но тут все опять переменилось. Причиной были два события. Во-первых, Изабелла влюбилась в юного, но уже бывшего гвардейца. У Джереми Форстера было все, о чем Доротея мечтала для своей дочери, — связи и богатство, очарование и блестящий ум, уютный дом в Лондоне и процветающая папина фирма. Короче говоря, Джереми подходил Изабелле, словно специально для нее сшитая перчатка,
Обе семьи радовались предстоящему браку и не видели смысла в долгой помолвке. Венчание было назначение на Рождество. Естественно, Изабелла удалилась от дел под предлогом полного отсутствия времени.
Обо всем этом она со смехом сказала Пеппер ровно за неделю до того, как решено было официально объявить о помолвке, и Пеппер, не дрогнув, приняла удар судьбы. Собственно, этого надо было ждать. К тому же Пеппер надеялась, что успела заработать соответствующую репутацию и ей не составит труда подыскать кого-нибудь на место Изабеллы, предпочтительно из того же социального круга, что и ее подруга. И она задумалась о том, какая из знакомых девушек могла бы подойти.
А через два дня к ней явился Нил Кент. Так как она довольно часто бывала в обществе Изабеллы, то неплохо узнала и ее брата, почти сразу поняв, что за его замкнутостью и некоторой ершистостью скрывается весьма чувствительная и нежная душа.
Иногда он заходил к ней, если оказывался поблизости, но обыкновенно имел привычку предупреждать о своем приходе.
Уже пробило одиннадцать. Весь вечер Пеппер трудилась над счетами. К тому же надо было наконец- то решить, кем заменить Изабеллу. На уик-энд она ездила в Оксфорд, и, хотя отлично знала, что для Оливера и для нее нет ничего лучше, чем усыновление мальчика Мэри и Филипом, все же каждый раз, когда видела его, у нее становилось неспокойно на душе.
Чтобы немного снять не отпускавшее ее напряжение, Пеппер приняла горячую ароматную ванну, и теперь была в одном халатике, накинутом на голое тело.
Для нее Нил был всего лишь братом Изабеллы. Пеппер он по-человечески нравился, но как к мужчине она ничего к нему не чувствовала... Собственно, Пеппер ничего не чувствовала ни к одному мужчине, однако считала, что с Нилом ей не надо маскироваться под искушенную и доступную женщину. Когда она пригласила его войти, то старалась не показать, как удивлена его появлением.
Выглядел он довольно странно, и, когда проходил мимо Пеппер, она уловила запах виски.
Коттедж Пеппер снимала, тем не менее немного украсила его на свой вкус. Она считала, что софа с зеленой обивкой едва ли не лучшее ее достижение, но когда Нил тяжело опустился на нее, то зеленый цвет лишь подчеркнул его бледность.
— Ты здоров?
Нил застонал и спрятал лицо в ладонях, а так как Пеппер видела довольно много пьяных мужчин, то безошибочно определила его состояние. Однако она никак не ожидала, что Нил может явиться к ней в таком виде. Обычно он вел себя в высшей степени прилично, что давало Изабелле повод шутить над его несовременным имиджем.
— Мне надо было повидать тебя.
Она с трудом поняла его, потому что он все еще закрывал лицо руками. Глядя на его опушенную голову, Пеппер в первый раз в жизни ощутила жалость к мужчине. Она почти бессознательно потянулась, чтобы погладить его и успокоить, и не поняла, почему он весь напрягся от ее прикосновения.
Однако благостная сцена не затянулась, и Пеппер ощутила знакомый страх.
— В чем дело, Нил? Что случилось? Что-нибудь с Изабеллой? С родителями?
— Нет... Нет... С ними все в порядке, — простонал он, все еще не глядя на нее. — Дело во мне... Во мне, Пеппер... О Боже, я так люблю тебя! Не знаю, как мне теперь быть... Не нахожу себе места... Я только и делаю, что думаю о тебе. Никогда даже представить не мог, что можно так относиться к женщине. Но ты не любишь меня...
Не в силах произнести ни слова, Пеппер смотрела, как у него дергаются плечи.
— Я знаю, что навсегда останусь для тебя братом Изабеллы, но я схожу с ума от желания. — Он хрипло засмеялся. — И это я! А ведь я всегда считал, что уж с сексом справиться ничего не стоит. Надо же! Теперь мне достаточно вспомнить о тебе, чтобы в голове у меня помутилось.
Слушая его, Пеппер чувствовала, будто чья-то ледяная рука сжимает ей сердце. Она всерьез испугалась и не желала ничего слышать... Пусть уходит. Ей хотелось забыть о том, что он успел ей наговорить.
Нил поднял голову и посмотрел на нее затуманенными от слез глазами. Мгновенно поняв, о чем он молча молит ее, Пеппер задрожала всем телом. Он хотел, чтобы она позвала его в свою спальню, он хотел остаться с ней на ночь.
Пеппер обдало жаром, хотя в комнате было довольно прохладно. Бежать... Спрятаться от него... Пеппер едва не кричала. Наконец она хрипло проговорила:
— Нет! Нет... Ты не должен! Я... Я — подруга Изабеллы, поэтому ты...
Она представления не имела, что еще можно сказать, и не чувствовала ничего, кроме охватившего ее неодолимого ужаса. Что толку напоминать себе, что это Нил, добрый, ласковый Нил, который и мухи не обидит, ведь где-то в самой глубине души она знала только одно — перед ней мужчина. А когда-то другой мужчина... Надо бежать, спрятаться...
— Пеппер, пожалуйста... Я очень тебя хочу. Пожалуйста, позволь мне...
Он подался к ней, и она вся напряглась, отвергая его, когда он коснулся ее руки. Если бы Пеппер могла пошевелиться, ее уже давно тут не было бы! Ей сдавило горло, и когда она открыла рот, то не смогла произнести ни слова.
— Что ты, Пеппер?
Раздался звонок в дверь, нарушивший тяжелую тишину в комнате. Нил отпустил ее, и, избавившись от страха, Пеппер быстро взяла себя в руки, вновь став такой, как всегда.
Она направилась к двери.
— Привет! Я отвезла Джереми в клуб и решила заскочить к тебе по дороге домой. Ты уже ложишься?
У Пеппер не было никакой возможности не пустить Изабеллу в гостиную и, тем более, не дать ей подумать то, что она подумала, когда увидела своего брата, а потом перевела взгляд на нее.
— Ну вот, я, кажется, не вовремя? Но я представления не имела...
— Нил забежал поболтать, — твердо проговорила Пеппер, отлично зная, что Изабелла ей не поверит.
Так оно и случилось.
— Ладно, ладно, — усмехнулась Изабелла. — У меня широкие взгляды. И давно это у вас? Я даже не думала... Ну и скрытная ты, Пеппер! Мне-то могла бы сказать. Это серьезно?
— Изабелла, ты ошибаешься. Ничего нет. Нил здесь случайно. Так же, как ты.
Пеппер сразу поняла, что напрасно говорит все это. Изабелла не верит ей и не поверит, даже несмотря на то, что Нил решительно направился к двери.
Пока они прощались, Изабелла шепнула ей на ухо:
— Извини, что испортила тебе вечер. Бедняжка Нил, такой положительный, такой скучный. Наверное, он думает, что подаст мне плохой пример, если останется у тебя. — Она засмеялась. — Много он знает!
