Оксфорде... А мы-то считали его сумасшедшим!
— Сумасшедшим?
— Ну да, ты же помнишь, каким он был... Тим Уилдинг, во всяком случае, верил, будто мы можем вызвать дьявола, это точно. А когда Тим умер, Симон пошел вразнос...
— Он изнасиловал Пеппер сразу после смерти Тима, правильно?
— Да... И называл это «наказанием», потому что обвинял ее в его смерти. Симон говорил, она прокляла его... В общем, нес чепуху... Нам пришлось исполнить его приказание... У нас не было выбора. Или мы шли с ним до конца, или он предъявлял, кому следует, наши фотографии. Нас бы выгнали. Естественно, мы представления не имели, что у него на уме.
Майлс наморщил лоб.
— Человек приказывает вам похитить девушку и привезти к нему домой, а вы даже не спрашиваете зачем?
Ричард вновь побагровел.
— Послушай... Ведь ты был его соседом. И отлично знаешь, что я имел в виду. У него были другие вкусы... Он и Уилдинг...
— Так что же, как вы полагали, он собирался с ней сделать?
— Не знаю. Мы слишком испугались, чтобы думать о ком-нибудь, кроме самих себя.
В комнате наступила тишина, словно мужчины погрузились в воспоминания о прошедших годах, как вдруг раздался растерянный голос Алекса Барнетта:
— Послушайте... Мне надо кое-что сказать. Моя жена... Моя жена была на днях у Пеппер. Ей пришло в голову, что у нас с Пеппер роман. Она не совсем хорошо себя чувствует. — Он покраснел. — Когда-то давно Джулия сделала аборт и после этого не может иметь детей... Ей очень хочется ребенка... Ну, она явилась к Пеппер просить, чтобы та не забирала меня... Я не понимаю эту женщину. Пеппер пошла с ней за покупками, а потом отправила ее домой и наказала все рассказать мне. Она могла бы довести Джулию до полного безумия, а вместо этого постаралась успокоить. Даже... — Алекс покраснел, однако продолжал говорить. — Она даже внушила ей надежду. Мы хотели усыновить ребенка, но это трудно... А теперь Джулия говорит, будто у Бога есть для нас особое дитя.
Майлс сразу заметил, с каким трудом Алекс выталкивает из себя слова. Но Ричард смотрел на Алекса с недоверием.
— Это все уловки... Она хочет завоевать расположение твоей жены, чтобы потом травмировать ее еще сильнее...
— Джулии нужно какое-нибудь дело, чтобы отвлечься от своего несчастья. Что только я ей ни предлагал, все напрасно. Она ни о чем даже слышать не хотела. А теперь Джулия говорит о работе с неполноценными детьми. Недалеко от нас открылся новый приют... «Дом Рейнджера»...
Майлс нахмурился. «Дом Рейнджера» был когда-то домом полковника Уайтгейта, но он понятия не имел, что Барнетты живут поблизости, и теперь решил поговорить с семейной парой, которая вела там дела. Если их удовлетворит ее физическое и душевное состояние, пусть работает с детишками хотя бы по несколько часов в день.
Тем временем Майлс открывал для себя все новые черты личности Пеппер. Осознавая, как Алексу необходимо выговориться, он внимательно слушал, пока тот рассказывал об аборте Джулии и о своем собственном ужасном состоянии, когда понял, что ничем не может ей помочь.
— Не понимаю, — признался Алекс. — Эта женщина объявила себя моим врагом и в то же время помогает моей жене. Что ты с ней сделаешь, когда увезешь ее?
Майлс холодно поглядел на него и произнес ледяным тоном:
— Надеюсь, ты не путаешь меня с Симоном Геррисом. Я лишь хочу убрать Пеппер с глаз долой, чтобы она, забеспокоившись о судьбе своей компании, перестала нас шантажировать.
На самом деле это было не все. Майлс не сомневался в том, что Симон очень опасен и, если ему представится возможность, не задумываясь, убьет Пеппер. Человек, который однажды пошел на убийство, может пойти на него вновь.
У Майлса затуманились глаза. Он не рассказал Хауэллу и Барнетту о своих открытиях и не собирался этого делать. Ни к чему им знать. Не так-то легко оказалось выяснить правду насчет самоубийства сестры Тима Уилдинга, нелегко, но можно.
Мать Деборы Уилдинг поведала ему о проклятии, постигшем ее семью. Она смеялась, говоря об этом, но, если у тебя один за другим умирают двое детей, еще и не в такое поверишь. Почему в богатых могущественных семьях происходит так много трагедий? Может быть, богатство внушает зависть? Или могущество идет рука об руку со злом?
— Мне пора. Не хочу надолго оставлять Джулию одну.
Алекс встал.
Ричард тоже поднялся. Его жена в своей студии... Он помрачнел. В последнее время она слишком часто заговаривает о новом продюсере. Ему пришло в голову, что он одолел уже почти половину жизненного пути, а все еще не нашел ни покоя, ни радости, о которых когда-то мечтал. Завладев банком, Ричард не стал счастливым, даже наоборот, до этого он куда больше наслаждался жизнью. Он усмехнулся, вспомнив о своих наиболее рискованных сделках. Теперь ему приходилось лишь наблюдать за сделками чужими.
Все еще хмурясь, он сел в машину. Что с ним? Кажется, все есть, что душе угодно, чего желал в юности... Мудрый человек должен знать предел своих желаний... Что же ему еще надо? Расширить банк? А зачем? Ричард был недоволен собой. Не слишком ли он долго занимается самокопанием? Наверное, причина в письме от Морриса.
Давно уже у Ричарда не было никакой связи с кузеном. Насколько он знал, тот работал на Ротшильда и неплохо справлялся со своими обязанностями. Неожиданно ему пришло в голову, что для его работы Моррис подходит куда лучше, чем он сам. Ему бы нравилась эта рутина, которая так раздражает Ричарда. Он остановил машину, не обращая внимания на вопли и гудки со всех сторон. Раздражает, выводит из себя... О чем он, черт побери? Всю жизнь стремился к этому, а теперь что?
Ричард со злостью нажал на газ. Черт знает что! Сейчас бы мартини и заводную блондинку, и он снова ожил бы.
Домой ему не хотелось. Зачем?.. Линды нет. И он почти бессознательно повернул к банку, при виде которого кровь не взыграла у него в жилах. Ричард вспомнил, какой он испытал восторг, когда осознал, что получил наконец вожделенную власть. Помогли деньги Джессики... Те два миллиона, которые он получил от нее за молчание и свободу, уже давно удвоились, и он мог бы отдать ей долг.
Долг? Ричард опять остановил машину и уставился во тьму. Что за бес в него вселился? Наверное, Геррис прав, и Пеппер Майденес действительно ведьма...
Если так, пусть лучше займется Майлсом Френчем. Не хотел бы он стать врагом этого человека! Он не Геррис... Холодные глаза Майлса пронзают тебя насквозь. От него ничего не скроешь.
Ричард медленно тронул машину с места... Может быть, Линда дома. Дай Бог, чтобы она сегодня помолчала о своем продюсере. Свободные отношения — совсем неплохо, однако иногда почему-то появляется желание добром помянуть старые обычаи. Прежде мужчина знал, где место женщины... Она вела дом и рожала детей, стряпала и стирала...
Ричард засмеялся. Господи, да он куда больше еврей, чем всегда думал! Дети... Кому они нужны? Стоит только посмотреть, во что из-за них превратился Алекс Барнетт. И вообще...
Линда еще была в студии, где уже погасили огни, и рядом с ней стоял мужчина.
— Не сказала ему? — спросил он.
Она покачала головой.
— Не могу...
— Но так ведь не может продолжаться. Чего ты боишься?
Словно защищаясь, она прижала руку к животу.
— Думаешь, он заставит тебя сделать аборт?
Линда стала вспоминать, сколько лет они знакомы. Целую вечность. Тогда они только начинали и были по уши в долгах... На него всегда можно было положиться. И теперь, когда Линда обнаружила, что беременна, ей оказалось легко прислониться к его плечу, выплакать на нем свои печали... Он был голубым и
