иначе, правда?
Элинор недоуменно смотрела на него, пораженная горечью, звучавшей в его голосе.
– Я поднялся наверх… Ты как раз входила в свою комнату. И с тобой был мужчина.
– Мужчина? – И тут Элинор осенило. – Так это был ты, – тихо сказала она. – А мы подумали, что кто-то просто ошибся этажом. Мне в тот вечер стало нехорошо, и владелец книжного магазина, с которым я ужинала, проводил меня в номер. Я с ним была едва знакома.
Рей стиснул зубы.
– На Рождество, когда я попытался с тобой поговорить, ты подтвердила, что у тебя есть другой.
– Я солгала. Я как раз только что услышала…
– Я знаю, что ты услышала, – перебил Рей. – Бэб и Кристи меня уже просветили. Похоже, им так же не хочется терять тебя, как и мне. Господи, с каким удовольствием я бы вытряс из тебя душу! Как ты могла этому поверить? – Он покачал головой, и лицо его внезапно осунулось и побледнело.
Элинор положила руку ему на рукав.
– Я чувствовала себя такой незащищенной, Рей. То, что произошло между нами, было для меня так ново и так бесценно, что я не могла…
– Доверять мне? – горько спросил он.
– Нет, не тебе, а себе. Я ведь однажды уже ошиблась.
– Да, когда была совсем девочкой, в девятнадцать лет. – Рей взял ее лицо в ладони и пристально заглянул в глаза. – Я полюбил тебя сразу, но мне даже в голову не приходило, как эта любовь может изменить мою жизнь. Я думал, что смогу притворяться, что для меня на первом месте – работа, и ничего страшного не случится, если я не буду видеть тебя каждый день. Когда я понял, что не нужен тебе, я решил уехать и держаться от тебя подальше. Я даже считал, что у меня хватит сил позволить тебе самой сделать выбор и не давить на тебя, но вот я здесь… и я готов на коленях молить тебя быть со мной. Все это время я боролся с желанием сесть на первый же самолет, прилететь сюда и обнять тебя. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что я пережил за последние месяцы и каково мне было, когда моя сестрица с ходу выпалила, что ты носишь моего ребенка… то есть, детей? – тихо спросил он. – Ну почему ты мне не сказала?
– Я боялась, – просто сказала Элинор! – Я не могла поверить, что такой мужчина, как ты, может полюбить меня, и не хотела, чтобы меня снова ранили. Ведь ты ни слова не сказал мне о своих чувствах.
Рей не ответил, но в его глазах появилось такое выражение, что Элинор невольно отвела глаза.
– Ник говорит, тебе было плохо. – Рей вопросительно вгляделся в ее лицо. – У тебя был обморок.
– Ничего страшного, – заверила его Элинор. – Сейчас я полностью здорова.
– Насколько? Достаточно для того, чтобы выйти замуж?
– Замуж? – Сердце Элинор подпрыгнуло. Пальцы Рея обхватили ее запястье, и она ощутила, как забилась под ними жилка пульса.
– У нас в семье несколько старомодные понятия о таких вещах, – улыбнулся Рей. – Бэб говорит, что, если я лишу ее племянниц, она вообще перестанет со мной разговаривать.
– Племянниц? – Брови Элинор удивленно приподнялись.
– Да. У Бэб просто пунктик насчет девочек. Она убеждена, что они с Ником способны производить на свет одних мальчишек, и, похоже, так оно и есть. А, кроме того, она убеждена, что у нас-то с тобой непременно будут девочки, по крайней мере, в этот раз…
– Так вот почему ты хочешь на мне жениться. Чтобы Бэб могла заполучить себе племянниц?
– Нет, не поэтому, – нежно произнес Рей. – А потому что я хочу заполучить женщину, которую люблю. – Он положил руку ей на живот. – А также детей, которых она собирается подарить мне.
По телу Элинор пробежала дрожь наслаждения, и Рей, словно в ответ на ее безмолвное признание, прошептал:
– Боже мой, Элинор, как же мне тебя не хватало!
И стал целовать ее, жадно, страстно, словно пытаясь доказать, как жестоко она ошибалась и как сильно она ему нужна.
Прошло много времени, прежде чем Рей отпустил ее.
– Я приехал прямо из аэропорта, – пояснил он, когда они вошли в дом. – Как ты думаешь, я могу попроситься к тебе на ночлег?
– У меня только одна кровать – моя…
Они остановились, и Рей притянул к себе Элинор.
– И кровать у меня не очень широкая, – попыталась она предупредить его, но Рей уже зажал ей рот губами. Впрочем, ей и самой было все равно, какая у нее кровать, раз они могли быть на ней вместе.
– А нам вообще можно этим заниматься? – несколько часов спустя, спросил Рей. В голосе его звучало ленивое чувственное довольство.
Комнату заливал свет предвечернего солнца, золотя их тела: его – смуглое и стройное и ее – белое и раздавшееся от новой жизни, которую она носила в себе.
– Не вижу причины, почему бы и нет. – Элинор крепче прижалась к любимому, и у нее снова перехватило дыхание, когда его ладонь коснулась ее груди, ставшей в последние месяцы беременности очень чувствительной.
