поиски которого сейчас направлялась.
Она ни на секунду не задумывалась о целях и последствиях своего поступка. Зачем? Ведь это так естественно — найти одинокого, раненого человека, который нуждается в помощи. Ее место рядом с ним. Виктория знала, что нужна юноше, и этого было вполне достаточно. Она и себя ощущала теперь другим человеком, а уже не той изнеженной и избалованной девушкой из мира цивилизации, какой была совсем недавно. Невозможно сказать, когда и каким образом произошла в ней подобная метаморфоза. Может быть, путь от одного воплощения до другого вовсе не так долог, хотя, с точки зрения представлений людей о времени, эти инкарнации и разделяет бессчетное число лет?
Тьма окутала долину, джунгли и горы, но Теркоз по-прежнему уверенно продвигался вперед, принюхиваясь к земле. За ним, не отставая, следовала стройная фигура девушки. Издалека до путников донеслось рычание льва, где-то совсем рядом в ответ тут же простонал другой, и этот плачущий стон звучал куда страшнее, чем привычный рык. Кашель леопарда и жуткий смех гиены свидетельствовал о том, что ночные хищники джунглей вышли на охоту.
В ответ на эти звуки волкодав яростно ощетинился. Девушка сняла с плеча ружье, а поводок переложила в левую руку, которой держала копье. Страха она не испытывала. Неожиданно в нескольких шагах впереди из густой травы выскочило стадо перепуганных антилоп. Мгновением позже огромный зверь, зловеще рыча, мощным прыжком настиг одно из убегавших животных. Антилопа едва успела вскрикнуть от ужаса и боли, как раздался звук раздираемой стальными челюстями туши, и вокруг опять воцарилась тишина.
Чтобы избежать встречи с хищником, девушка свернула немного в сторону. Она прошла ярдах в ста от него. В лунном свете льву была видна и девушка, и сопровождавший ее волкодав. Стоя возле своей окровавленной жертвы, хищник свирепо уставился на пришельцев горящими глазами, и, как бы предупреждая их зарычал. Теркоз огрызнулся в ответ, но Виктория, увлекая пса за собой, быстро прошла мимо, и успокоившийся царь зверей вернулся к своей добыче.
Минут пятнадцать потребовалось Теркозу, чтобы снова взять след, после чего они продолжили поиски. Уже у самого подножия гор девушка невольно вздрогнула, бросив взгляд на сохранившиеся здесь с незапамятных времен следы гигантских потрясений земной коры. Однако она продолжала упорно двигаться вперед.
Возле самого входа в мрачную пещеру Теркоз ощетинился и зарычал. Придерживая собаку, девушка вглядывалась вовнутрь. Глаза ее ничего не могли различить в кромешной тьме. Здесь след обрывался. Но тут Виктория сообразила, что могла ошибиться в своих предположениях. Вдруг пуля, выпущенная Картиссом, угодила в «старого разбойника»? Это значит, что кровавый след привел ее в скалистое логово раненого льва.
Отчаявшись что-либо разглядеть, девушка внимательно прислушалась. Сначала ей показалось, что она услышала, как внутри кто-то зашевелился, потом донеслось тяжелое дыхание и вздох.
— Ну! — прошептала она. — Ты здесь? Я пришла.
Ее даже не удивило то, что она неожиданно, не отдавая себе в этом отчета, заговорила на каком-то странном языке, ни слова из которого прежде не слыхала. Несколько мгновений все было тихо, а затем из глубины пещеры раздался ответ.
— Нат-ул! — это было произнесено таким слабым и тихим голосом, который даже и шепотом назвать нельзя.
Но она услышала. Ориентируясь с помощью рук, девушка двинулась в глубь пещеры. Вскоре она наткнулась на тело человека, распростертое на холодном камне. Ей с трудом удалось оттащить бросавшегося на него волкодава. Теркоз, наконец-то обнаруживший того, по чьему следу его пустили, никак не мог понять, почему ему не позволяют расправиться с добычей. Однако это был отлично выдрессированный пес, и, в конце концов, подчинившись команде, он сел на страже у входа в пещеру.
Виктория опустилась на колени перед распростертым на камне телом Ну, сына Ну. Она не была больше Викторией Кастер. Она была Нат-ул, дочерью Тха, склонившейся над человеком, которого любила больше жизни. Она ласково провела своими тонкими пальцами по лбу Ну — у юноши оказался сильный жар. Нащупав рану на голове, девушка содрогнулась. Затем она приподняла раненого и, устроив его голову на своих коленях, нежно поцеловала в щеку.
Она вспомнила, что где-то на полпути вниз, на равнине, должен быть источник свежей, холодной воды. Свернув свою охотничью куртку, она соорудила из нее нечто вроде подушки, которую подложила юноше под голову. В сопровождении Теркоза девушка направилась к источнику. Наполнив водой шляпу, она возвратилась обратно в пещеру. В течение всей ночи она обмывала горящее лицо и рану Ну и время от времени смачивала холодной водой его пылающие губы.
Наконец раненый перестал беспокойно метаться, и девушка увидела, что жар спал, а юноша заснул. Когда первые лучи восходящего солнца, рассеяли мрак пещеры, Теркоз, потянувшись у входа, оглянулся, чтобы посмотреть, что делается внутри. Он увидел спокойно спящего черноволосого великана, голова которого покоилась на охотничьей куртке цвета хаки. Рядом с ним сидела девушка. Ее волосы в беспорядке разметались по плечам и по груди спящего мужчины, на которую она в изнеможении склонила голову. Теркоз зевнул и снова улегся на прежнем месте.
ГЛАВА 8
В ПЛЕНУ У АРАБОВ
Вскоре девушка проснулась и несколько минут удивленно озиралась по сторонам, не понимая, где находится. Ей показалось, что она видит очередной сон. Она ласково коснулась рукой лица спящего подле нее юноши. Лицо оказалось вполне реальным. Она отметила также, что жар прошел. Некоторое время девушка сидела молча, стараясь привыкнуть к новой и необычной обстановке, в которой очутилась. Она как будто раздвоилась и ощущала себя одновременно и американской девушкой Викторией Кастер и Нат-ул, хотя и не очень понимала, откуда родом и кто такая эта Нат-ул. Известно было только то, что она — возлюбленная Ну, встретившаяся с ним вновь после долгой разлуки.
Девушке нисколько не жаль было той удобной жизни, которую она бросила и к которой, в чем не возникало ни малейших сомнений, никогда больше не вернется. Рассудок цивилизованной женщины двадцатого столетия подсказывал ей, что своим поступком она навсегда отрезала себя от прошлого — и несмотря на это она чувствовала себя счастливой.
Она склонилась над юношей и, нежно поцеловав его в губы, поднялась и направилась к выходу. Ее мучила жажда, и она решила спуститься вниз, к источнику. Теркоз увязался за ней.
Едва они вышли из пещеры, как из-за огромного валуна, расположенного поблизости, бесшумно выскользнули две фигуры в белых одеяниях. Ни девушка, ни собака не заметили незнакомцев и не видели того, как эти двое подавали какие-то знаки своим товарищам, находившимся внизу.
Виктория нагнулась над источником и, утолив жажду, стала набирать воду в шляпу. Угрожающее рычание Теркоза заставило ее поднять голову. Шагах в десяти от себя она увидела дюжину арабов в белых балахонах, а за ними — еще с полсотни чернокожих. Все они были вооружены и, судя по виду, весьма воинственно настроены. Один из арабов направил на Викторию свое длинноствольное ружье.
Он обратился к девушке на языке, из которого она не поняла ни полслова. Однако по интонации и выражению лица говорившего, Виктория догадалась, что в его речи содержалась какая-то угроза. Вероятно, араб предупреждал, чтобы девушка не вздумала прикасаться к своему ружью, лежавшему возле нее. Затем он сказал несколько слов своим спутникам, и к девушке направились двое арабов. Все это время их вожак держал Викторию на прицеле.
Теркоз мгновенно отреагировал на опасность и, зловеще рыча, бросился на ближайшего араба. Тот поднял свою дубинку и, размахнувшись, изо всей силы обрушил ее на волкодава. Удар пришелся собаке прямо по голове, и верный пес, не успев издать ни единого звука, рухнул наземь. Арабы подобрали ружье Виктории и, грубо подталкивая девушку, потащили ее к своему вожаку.
С помощью одного из чернокожих, негра с западного побережья, кое-как разговаривавшего по- английски, главарь шайки принялся расспрашивать Викторию. Когда он узнал, что перед ним гостья лорда Грейстока, злобная усмешка промелькнула на его дьявольском лице. Он вспомнил, что один из арабских караванов с рабами и слоновой костью был перехвачен англичанином и послушными ему воинами вазири. Теперь появилась возможность отомстить. Распорядившись насчет пленницы, вожак приказал своим людям поторапливаться — в этой стране, кишащей врагами, медлить было нельзя.
