страшно глупо, но а если это все-таки действительно Нат-ул? Даже не оглянувшись, мужчина принялся спускаться со скалы. Женщина, поняв его намерение, шагнула следом и протянула к нему руки.
— Ну, — вскрикнула она. Голос ее был тихим и умоляющим. Юноша не обернулся. Он ничего не слышал, ничего не чувствовал, ни о чем не думал; кроме страха и надежды, вызванных изящной фигуркой пленной девушки, бредущей к скрытой вдали долине у озера, для него ничего не существовало.
Грон моляще протягивала к нему руки. Она долго молча стояла в такой позе. Но Ну продолжал спускаться. Лишь только спустившись, он тут же помчался рысью к лесу. Грон закрыла руками лицо и, глухо стеная, опустилась на выступ у пещеры ничком.
ГЛАВА 14
«Я ПРИШЕЛ СПАСТИ ТЕБЯ»
Ну добрался до края плато как раз в тот момент, когда пастухи вместе с пленницей дошли до жилищ на озере. Он увидел, как толпы взволнованных туземцев сбежались к ним навстречу. Он увидел, как пленницу пихали и толкали. Пастухи что-то рассказывали и часто показывали на плато позади них. Явно нападение Ну на караульного минувшей ночью очень встревожило и возбудило их, и они связывали пленение девушки с этим событием и с появлением накануне страшной ночи Ну и Грон на скале. Все это наполнило жителей деревни страхом перед вторжением с юга. Только этим можно объяснить раннее возвращение пастухов с их зубрами с пастбища.
Используя при спуске в долину все, что можно для укрытия, прячась за кустами и деревьями в самой долине, Ну осторожно пробрался к самому озеру. Он был твердо намерен удостовериться, кто же на самом деле пленница, потому что до сих пор не в силах был поверить, что это Нат-ул. Приблизительно в миле от озера он остановился в удобном месте, чтобы дождаться темноты, так как ближе к озеру не было хорошего укрытия, а кроме того, туземцы постоянно сновали в разных направлениях, доя свою скотину поблизости от жилищ.
Когда стемнело, Ну подобрался поближе. Он снова спрятался в тростнике, но на сей раз гораздо ближе к деревянным переходам. Ему очень хотелось знать, в какой из хижин поместили пленницу. Он понимал, что прочесывать всю деревню будет чистым безумием, но иного способа найти ее он придумать не мог.
Наконец-то обитатели деревни удалились на покой, за исключением караульных, расставленных на узких мостках, соединявших поселок с берегом. Ну молча пробрался под ближайший переход. Перейдя вброд мелкое место, он зашел сзади одного из караульных. Там он полез под одну из хижин и таким образом перешел на другую сторону еще дальше. Здесь было уже по шею. Он бесшумно влез по одному из опорных столбов. Часто останавливаясь, чтобы прислушаться, он наконец добрался до такого уровня, что смог ухватиться руками за край настила. Затем он подтянулся вровень с настилом мостков и осмотрелся. Вокруг была полная тишина; тишина и тьма царили над поверхностью озера. Он подтянулся еще, выжался на руках и схватился за перила, оперся одним коленом о настил, вылез, перекинул ноги через перила и принялся красться к хижине.
Спрятавшись в ее тени, он напряженно прислушивался в течение нескольких минут. Изнутри доносилось тяжелое дыхание спящих. Над головой его было отверстие, заменявшее окно. Ну снова подтянулся и тихонечко влез внутрь. Внутри была кромешная тьма. Он втянул в себя воздух в тщетной надежде уловить знакомый аромат Нат-ул, но даже если она и была здесь, то любой признак ее присутствия был заглушен потовыми испарениями мужчин, женщин и детей, вповалку спавших в помещении, и вонью, издаваемой плохо обработанными зубриными шкурами, на которых они спали.
Оставался только один способ окончательно удостовериться — спуститься в хижину, что он и проделал с кошачьей ловкостью. Пол был буквально покрыт спящими. Ну осторожно переступал через спящих, проходя и низко наклоняясь над каждым. Из-за темноты пришлось вновь заменить зрение обонянием. Он обошел все помещение и убедился, что Нат-ул здесь нет, и как раз в этот момент на пороге хижины появился мужчина. Это был страж. Ну вжался в стену почти рядом с входом. Что привлекло парня сюда? Неужели его забеспокоило движение в хижине? Ну сжал нож и замер. Человек остановился у входа.
— Трок! — позвал он. Один из спящих пошевелился и сел.
— Ммм? — промычал он.
— Вставай и иди — твоя очередь охранять, — объяснил часовой.
— Угу, — ответил тот сонно, и часовой вышел из помещения.
Ну слышал, как тот, кого назвали Троком, встал, собрал оружие, обул сандали, встряхнул и принялся натягивать свою кожаную одежду, готовясь заступить на дежурство. И тут Ну осенила сумасшедшая идея. Он крепче сжал нож и внезапно шагнул к Троку.
— Тс-с! — шепнул он. — Я постою на страже вместо тебя, Трок.
— Ммм? — сонно удивился тот.
— Я за тебя покараулю, — повторил Ну. — Я должен встретиться с… — тут он неразборчиво пробормотал что-то похожее на имя, — она сказала, что придет ко мне ночью во время второй стражи.
В ответ Ну услышал хихиканье.
— Дай мне твою одежду, — сказал Ну, — пусть они все думают, что это ты, — и он протянул руку за украшенной рогами шкурой зубра.
Трок передал ее Ну, слишком довольный, что может снова вернуться ко сну, прерванному его приятелем. Ну напялил бычью голову на свою собственную, использовав морду в качестве забрала и опустив ее пониже, чтобы скрыть лицо. Ну вышел на платформу. Другой часовой стоял, нетерпеливо поджидая его, а увидев своего сменщика, повернулся и пошел к другой хибарке, стоящей подальше к середине озера. Всего этой линией мостков было соединено семь хижин: Ну побывал в самой ближней к берегу.
В какой же из них находится пленница, да и вообще, может быть, ее поместили в другой линии. Всего линий мостков и соответственно линий хижин Ну насчитал не менее десяти, и они были расположены на большой площади, растянувшись в длину не меньше чем на милю вглубь от берега. Но он был уверен, что они поместили ее в хижину этой линии: он сверху видел, как ее вели по мосткам. Конечно, ее потом могли перевести и в другую. Существовал лишь один способ точно узнать, где она. Он подумал о сговорчивом и сонном Троке — не рискнуть ли еще раз воспользоваться его глупой доверчивостью. Ну пожал плечами. Без посторонней помощи он явно не успеет найти девушку до наступления рассвета, а к этому времени это будет уже несущественно — он все равно живым отсюда не уйдет. Что такое жизнь как не серии удач, больших и маленьких. Ну что ж, он еще раз попытает счастья.
Он снова вошел в хижину и производя шум подошел к Троку. Подойдя, он потряс спящего за плечо. Трок приоткрыл глаза.
— В каком месте находится пленница? — спросил Ну. Он чуть не сказал «пещере», но он уже слышал, как Грон называла эти штуки из тростника и пальмовых листьев, что защищали их от дождя, каким-то другим словом, и сообразил, что может выдать себя, если ошибется в названии. Поскольку в основном его язык и язык Обитателей Озера был похож, то он и употребил общее для всех слово.
— В самом конце, конечно, — пробурчал сонный Трок.
Расспрашивать подробнее Ну не рискнул. В конце может быть и по этой линии, под самым концом можно понимать и последнее отсюда скопление хижин, а где оно — Ну не знал: с юга или с севера. Но он почувствовал, что человек пытается разглядеть его в темноте. Ну вышел. Не возбудил ли он излишних подозрений, зайдя чересчур далеко?
Трок сел на шкуре, следя за удаляющейся фигурой. Его одолевали сомнения. Что это за парень? Он, конечно, должен его знать, но никак не может вспомнить. А почему он заинтересовался, где пленница? Ведь в деревне все хорошо об этом знали. Трок заволновался. Ох, что-то ему это не нравится. Он попытался встать. Ух, до чего же хочется спать! Да и вообще, в чем дело? Ведь все в порядке. И он снова повалился на шкуры.
Снаружи Ну прошел к берегу и подложил в костер веток. Затем он вернулся на мостки и, быстро миновав хижины, подошел к самой дальней. Около входа он подождал, прислушиваясь и тихонько принюхиваясь. По его огромному телу пробежала внезапная дрожь, сердце бурно заколотилось — Нат-ул была там!
Он вошел — хибарка была маленькая. Аромат Нат-ул был единственным запахом, доносившимся оттуда: она, должно быть, была одна. Ну пробирался в темноте, ощупывая руками воздух перед собой и осторожно нащупывая обутыми в сандалии ногами пол. Его вел его великолепный нюх, и в конце концов, он набрел на нее, крепко связанную, в дальнем углу комнаты.
