Лу-дона, а по закону как дворца, так и храма, вожди и жрецы могут проходить беспрепятственно.
Вскоре Я-дон и Джейн подошли к зданию, охраняемому стражей и горсткой воинов-евнухов. Одному из них Я-дон перепоручил Джейн.
– Отведи ее к принцессе, – приказал он, – и следи, чтобы она не сбежала.
Леди Грейсток провели по коридорам и комнатам, и в конце концов она оказалась перед дверью, завешенной звериной шкурой. Страж Джейн постучал.
– О-ло-а, принцесса Пал-ул-дона, – позвал он. – Я доставил чужеземку, пленницу из храма.
– Пусть войдет, – услышала Джейн мелодичный голос из-за двери.
Евнух удалился. Леди Грейсток вошла в небольшую, довольно плохо освещенную комнату с низким потолком. По углам стояли коленопреклоненные каменные фигуры, поддерживавшие на своих плечах потолок.
Судя по всему, статуи изображали рабов ваз-донов. Сделаны они были не без мастерства и таланта. Сам потолок был разрисован, кое-где виднелись лепные украшения. Окна имелись только в одной стене, остальные же оказались глухими, там были только двери.
Принцесса возлежала на груде мехов в углу. Кроме черной рабыни из ваз-донов, в комнате никого не было. Когда Джейн вошла, О-ло-а кивнула ей, приглашая подойти, и когда та приблизилась, принцесса приподнялась на локте и критически осмотрела женщину.
– Как вы красивы, – промолвила О-ло-а. Джейн печально улыбнулась, ибо по собственному опыту знала, что красота может стать проклятием.
– Это действительно похвала, – быстро сказала Джейн, – от такой красавицы, как принцесса.
– О! – восторженно воскликнула О-ло-а. – Ты говоришь на нашем языке! Мне сказали, что ты другой расы и из другой страны, о которой в Пал-ул-доне слыхом не слыхивали.
– Лу-дон позаботился, чтобы меня обучили языку, – объяснила Джейн. – Я из очень далекой страны, принцесса, в которую очень долго возвращаться, и я очень несчастна.
– Но Ко-тан, мой отец, сделает тебя королевой! – возразила девушка. – Ты счастливица!
– Нет, – ответила пленница. – Я люблю другого, чьей женой уже являюсь. Ах, принцесса, знала бы ты, каково это – любить и быть насильно выданной за другого! Ты бы мне только посочувствовала.
Принцесса некоторое время молчала.
– Я знаю, – произнесла она наконец, – и мне очень жаль тебя. Но если дочь короля не может уберечься от такой судьбы, то что говорить о рабыне. Ведь ты – рабыня!
Пиршество в приемном зале дворца Ко-тана в этот вечер началось раньше обычного – король отмечал предстоящую свадьбу своей дочери с Бу-лотом, сыном Мо-зара, вождя, чей предок был в свое время королем Пал-ул-дона, а потом передал бразды правления достойному, по его мнению, преемнику, – Ко- тану.
Мо-зар быстро напился, Бу-лот от него не отставал. В глубине души Kо-тан недолюбливал как Мо-зара, так и Бу-лота, а те, в свою очередь – его.
Ко-тан отдавал свою дочь Бу-лоту в надежде, что этот союз пресечет дальнейшие притязания Мо-зара на его трон. После Я-дона Мо-зар был самым могущественным и влиятельным вождем. И хотя Ко-тан с опаской взирал на Я-дона, он не боялся, что старый человек-лев попытается завладеть троном, но и не знал, чью сторону тот займет со своими воинами в случае, если Мо-зар объявит войну.
Примитивные люди, а они всегда воинственны, редко склоняются к дипломатии даже в трезвом состоянии, в подпитии же и вовсе теряют разум. Начал Бу-лот.
– Я пью за О-ло-а, – провозгласил он и залпом осушил кубок. – А теперь выпьем за нашего будущего сына, который вернет трон Пал-ул-дона его законным владельцам.
Бу-лот выхватил кубок у своего соседа.
Ко-тан вскочил на ноги.
– Король еще жив! – загремел его голос. – А ты, Бу-лот, пока еще не муж моей дочери, и еще есть время спасти Пал-ул-дон от отпрыска заячьей крови.
Разгневанный тон короля и его намек на известную всем глупость и трусость Бу-лота повергли гостей в панику. Все замолчали и стали глядеть на Бу-лота и Мо-зара, сидевших рядом напротив короля. Жених надрался в стельку, но вдруг сразу протрезвел. В пьяном кураже он даже забыл, что он трус, поскольку его разум был одурманен вином, и он не мог предусмотреть последствий своих поступков.
Всем известно, что пьяный и разозленный трус способен впасть в геройство. Поэтому то, что сделал Бу-лот, вполне объяснимо.
Он внезапно вскочил на ноги, выхватил нож из ножен сидевшего по другую руку воина и вонзил в грудь короля по самую рукоятку.
Воинам Пал-ул-дона не занимать сноровки в обращении с ножами и дубинками. Ко-тан рухнул, пораженный насмерть. Воцарилась гробовая тишина. Бу-лот в ужасе бросился к выходу. Разъяренные воины, горя жаждой мщения за своего короля, помчались вдогонку. Но тут рядом со своим сыном встал Мо- зар.
– Ко-тан мертв! – закричал он. – Мо-зар король! Кто за меня, ко мне!
Мо-зар собрал вокруг себя верных ему воинов, но против него было слишком много ножей, а тут еще появился Я-дон и стал пробиваться сквозь сомкнутые ряды к тем, которые посягали на трон.
– Хватайте обоих! – закричал он. – Воины Пал-ул-дона сами изберут себе короля после того, как предатели, убившие Ко-тана, понесут заслуженную кару.
И сторонники Kо-тана под предводительством вождя, снискавшего всеобщее уважение и восхищение, бросились к Мо-зару.
