Кадж повернулся, поднял лицо к солнцу, и издал долгий протяжный крик, закончившийся пронзительным визгом. Трижды страшно прокричал он, а затем приказал всем следовать за ним. Он бросился прежде всего ко дворцу. Когда Кадж спешил по древней аллее, со всех сторон к нему присоединялись коренастые волосатые воины, вооруженные тяжелыми топорами и мечами. Визжа и бранясь, над ними в древесной листве носились с десяток или более маленьких серых обезьян.
– Не здесь! – кричали они. – Не здесь! – и указывали на юг.
Неорганизованной толпой бежали жрецы вслед за Каджем. Они миновали дворец и взобрались на вершину высокой стены, защищавшей дворец с юга, как раз в тот момент, когда войско Тарзана остановилось перед ней.
– Камней, камней! – закричал Кадж, и, повинуясь его приказу, женщины внизу принялись собирать с земли камни и подбрасывать их воинам наверху.
– Убирайтесь прочь! – закричал Кадж, обращаясь к армии противника. – Уходите! Я Кадж, верховный жрец Пламенеющего Бога, а это его храм. Не оскверняйте храма, иначе вы испытаете на себе гнев Пламенеющего Бога!
Тарзан вышел впереди шеренги своих воинов и, подняв руку, призвал к молчанию.
– Здесь Лэ, ваша верховная жрица и законная королева! – крикнул он жителям города, находящимся на стене. – Кадж – предатель и самозванец.
Открывайте ворота и встречайте свою повелительницу. Выдайте изменников правосудию, и никто из невиновных не пострадает. В противном случае мы возьмем город силой, но тогда будет трудно избежать кровопролития.
Когда он кончил говорить, Лэ подошла к нему и встала рядом, чтобы все жители Опара могли ее видеть. Раздались разрозненные возгласы приветствий и отдельные выкрики, направленные против Каджа. Понимая, что настроение людей меняется не в его пользу, Кадж приказал начинать атаку и одновременно бросил камень, целясь в Тарзана. Только поразительная реакция и ловкость, которыми обладал человек- обезьяна, спасли его от неминуемой гибели. Тарзан увернулся, камень пролетел мимо, но ударил в грудь одного из гомангани, который упал, сраженный насмерть. В тот же миг на отряд человека-обезьяны сверху обрушился град камней. Тарзан дал сигнал к нападению. Со страшным ревом болгани и гомангани ринулись в атаку. Как кошки карабкались они по шершавой стене, обороняющиеся встречали их ударами дубинок. Тарзан выбрал Каджа объектом своего нападения и первым взобрался на крепостную стену. Волосатый кривоногий воин хотел ударить его дубиной по голове, но человек-обезьяна вырвал из его рук оружие и сбросил противника вниз. В этот миг он увидел, как Кадж повернулся и бросился во дворец. Тут к Тарзану подскочили еще два воина. Размахивая дубинкой направо и налево, человек-обезьяна уложил обоих и, памятуя о том, что Кадж являлся главой заговора против Лэ и что ему нельзя дать скрыться, побежал следом за верховным жрецом.
Кое-кто пытался задержать Тарзана, но, схватив одного из нападавших за щиколотки, он раскрутил его над головой и, расчищая себе путь таким образом, прошел в дальний конец внутреннего двора. Там он остановился, повернулся и с размаху бросил тело жреца в своих преследователей.
Не дожидаясь результатов своего броска, он снова повернулся и продолжил погоню за Каджем. Кадж все время опережал его, так как хорошо ориентировался в запутанных лабиринтах дворца. В том, что путь вел к жертвенному алтарю храма, Тарзан не сомневался. Оттуда легко было проникнуть в подземелье дворца, где Кадж рассчитывал спрятаться в многочисленных и мрачных туннелях.
Поэтому Тарзан стремился как можно скорее достичь жертвенного алтаря во внутреннем дворе, чтобы помешать Каджу добежать до спасительного укрытия, но, когда человек-обезьяна вступил во двор, хитро замаскированная петля обвила его лодыжки, и он тяжело опрокинулся на землю. Почти сразу же несколько низкорослых воинов Опара бросились на него, оглушенного падением.
Когда Тарзан пришел в себя, он был уже крепко связан по рукам и ногам.
Сквозь туманную пелену он чувствовал, как его подняли с земли, понесли и вскоре опустили на холодную каменную поверхность. Потом к нему вернулось сознание, и он понял, что лежит распростертый на жертвенном алтаре храма Пламенеющего Бога, а над ним склонился Кадж, верховный жрец, жестокое лицо которого выражало жгучую ненависть и предвкушение кровавой мести.
– Наконец-то! – злорадствовал Кадж, переполненный бешенством. – На сей раз ты, Тарзан из племени обезьян, узнаешь не только гнев Пламенеющего Бога, но и гнев Каджа-человека. Теперь мне никто не помешает!
Он занес жертвенный кинжал над собой. За Каджем Тарзан видел край стены дворца и преодолевающую эту стену голову и плечи могучего льва с черной гривой.
– Джад-бал-джа, убей его! – крикнул он. – Убей! Кадж замер, держа кинжал на весу, и повернулся, чтобы проследить за взглядом человека-обезьяны. В этот миг Золотой лев спрыгнул на землю перед двумя остолбеневшими жрецами и могучим прыжком подмял под себя верховного жреца Опара. Кинжал упал на пол, и огромные челюсти льва сомкнулись на горле Каджа.
Младшие жрецы, схватившие Тарзана и теперь ставшие свидетелями страшной смерти своего повелителя, в панике разбежались, и лишь Тарзан, Джад-бал-джа и труп Каджа были единственными обитателями жертвенного храма дворца.
– Охраняй, Джад-бал-джа, – приказал Тарзан, – пусть никто не посмеет причинить зло твоему хозяину.
Через час сторонники Лэ захватили древний дворец и храмы Опара. Жрецы и воины, которые остались в живых, быстро признали Лэ своей королевой и верховной жрицей, и теперь по ее приказу город обыскивали в поисках Тарзана и Каджа. Лэ, ведя одну из поисковых групп, вошла в жертвенный двор.
Зрелище, которое предстало перед ее глазами, заставило Лэ остановиться: на алтаре лежал связанный Тарзан из племени обезьян, а над ним с оскаленной пастью и горящими глазами возвышался Джад-бал-джа, Золотой лев.
– Тарзан! – воскликнула Лэ, шагнув вперед к алтарю. – Кадж все-таки добился своего! Боги моих отцов, сжальтесь надо мной – Тарзан мертв!
– Нет, – вдруг произнес Тарзан. – Я отнюдь не умер. Подойдите и развяжите меня. Я связан, и, не будь Джад-бал-джа, я действительно погиб бы от вашего жертвенного кинжала.
– Слава Богу! – прошептала Лэ и двинулась к алтарю, но остановилась, заслышав угрожающее рычание
